Вместо блокбастеров — веб-сериалы, вместо коллективного переживания — шахматная рассадка, вместо кинематографа — кинетограф: пандемия запустила процесс масштабных изменений в российском кинопространстве, которые уже кажутся необратимыми. Чтобы разобраться в сути происходящего, Esquire выделил пять ярких явлений, свойственных российскому кинематографу в настоящий момент, и разобрал их.
1. Онлайн-кинотеатры
Такие сервисы, как Premier, «Кинопоиск HD», Okko и Amediateka, воспользовавшись коронавирусом, активно привлекали новую аудиторию бесплатной подпиской и огромными скидками. Когда онлайн-кинотеатры наводнили новые пользователи, их попытались удержать — в том числе и с помощью Originals — сериалов, снятых по заказу самих платформ. «Кинопоиск HD» выпустил фантастическую комедию про робота-полицейскую «Проект „Анна Николаевна“» и политическую антиутопию «Последний министр», Premier — триллер «Колл-центр», по количеству насилия и социальному подтексту сравнимый с культовой «Пилой», more.tv запустил провокационные «Чики» про бывших проституток, открывающих фитнес-клуб в региональном городке, а Start показал «257 причин, чтобы жить», драмеди об излечившейся от тяжелой болезни девушке, которая вдруг понимает, что здоровая она никому не нужна. Ставка на оригинальные сериалы сработала — многое из перечисленного по качеству не уступает западному контенту, но проблематика на экране при этом близкая, а пейзажи — знакомые.
2. Веб-сериалы
Кроме онлайн-кинотеатров эпидемия дала толчок развитию экспериментального контента: веб-сериалов, отличающихся от классических меньшей длительностью эпизодов (от 1-2 до 15 минут) и (довольно часто) новаторским подходом. Созданные в основном для YouTube веб-сериалы стали идеальным форматом для свободного высказывания, уже немыслимого в кино и высокобюджетных теле- и интернет-сериалах с их художественными, этическими и бюджетными ограничениями.
Новую волну веб-сериалов принято считать необычной и странной. Во многом это действительно так — авторскую фантазию здесь никто не ограничивает. Вот только некоторые сюжеты последнего времени: «В постели» Шота Гамисонии целиком строится на разговорах, которые ведут партнеры перед, после и вместо секса — измены, равнодушие и даже разные политически взгляды становятся причиной ссор, конфликтов и бурных примирений. В «Пиксельном разуме» Ивана Кульнева главный герой распадается на пиксели и прилипает к стеклу телефона.
3. Российское независимое кино
В 2019 году на «Кинотавре» еще преобладали мрачные, депрессивные фильмы о социальной справедливости («Завод»), подмосковных рэперах, грабящих инкассаторов («Большая поэзия»), и бытовые трагедии («Верность»). «Мысленный волк» и «Гроза» вызывали в памяти Достоевского и Островского, а победил «Бык» — кино про мрачные и кровавые 1990-е.
Но уже в 2020 году фестиваль захватили молодые, дерзкие и мечтательные. В конкурсной программы не было скандальной гей-драмы «Аутло» Ксении Ратушной, победившей весной на конкурсе дебютов в Ханты-Мансийске вопреки мнению жителей этого города. Но и без «Аутло» программа 31-го «Кинотавра» была очень необычной. История трех непутевых друзей, планирующих ограбить продуктовый магазин, чтобы выжить в не верящей слезам Москве («Хандра»), чукотский роуд-муви с саундтреком из серф-рока, органа и Джонни Кэша («Китобой»), «Глубже» о мастере психологической драмы, попавшем в порноиндустрию, — чем мрачнее становится действительность, тем легкомысленнее делается кино.
Конечно, о влиянии «Кинотавра» на массового российского зрителя можно спорить. Режиссер Аксинья Гог («Эрмитаж. Снято на iPhone 11 Pro») вспоминает, как еще восемь лет назад она посоветовала случайным зрителям в кинотеатре вместо типичного блокбастера сходить на авторский фильм. Ей сразу заявили, что авторское кино лучше смотреть «дома и под пледиком», а в кинотеатре — зрелищные картины.
Однако независимого кино в стране все-таки мало. И дело здесь, конечно, в источниках финансирования. Картины, оказавшиеся на конкурсе «Кинотавра», в абсолютном большинстве случаев сняты при поддержке государства, поэтому «независимыми» в привычном, западном понимании они быть никак не могут. «Российское независимое кино существует исключительно в дебютном поле, когда молодые режиссеры без помощи крупных продюсеров за небольшие бюджеты снимают свои первые работы. Есть отдельные крупные, региональные тенденции. Например, это Якутия», — считает режиссер Иван Твердовский, взявший на «Кинотавре» приз за лучший сценарий.
4. Мобильное кино
Еще один вариант — мобильное кино и скринлайф, развивающиеся в России почти синхронно с остальным миром. Мобильному кинематографу как явлению примерно 15 лет, но среди его фанатов есть такие мэтры, как Стивен Содерберг и Клод Лелуш.
В 2005 году появились первые мобильные телефоны с функцией записи видео, а в 2015-м в США на экраны вышел «Мандарин» Шона Бейкера, полностью снятый на iPhone 5s, в прошлом году созданная по той же технологии «Смерть нам к лицу» режиссера Бориса Гуца стала обладателем Гран-при фестиваля «Окно в Европу» и официально вышла в российский кинопрокат.
Среди плюсов мобильной съемки колоссальное ускорение съемочного процесса: если «обычный» фильм производится минимум двадцать смен, на мобильный телефон полный метр вполне можно снять дней за пять. Бюджет — примерно 8-10 млн рублей, с учетом гонораров звездам, режиссеру и сценаристу. Для сравнения: самый простецкий дебютный фильм обходится государству и продюсерам в 30 миллионов.
Технический прогресс стирает разницу между фильмами, снятыми на большую камеру и на мобильный телефон. Когда Борис Гуц пришел со своим первым проектом «Фагот» в прокатную компанию «Парадиз», там не поверили, что фильм снят на iPhone. На «Кинопоиске» «Фагот» ругают за неоправданную обнаженку в кадре и хвалят за саркастическое изображение действительности, но комментаторы относятся к нему как к обыкновенному фильму, снятому на большую камеру.
5. Трансформация кино и кинотеатров
В 1893 году американец Томас Эдисон создал первый аппарат для индивидуального просмотра кино — кинетоскоп. На углу Бродвея и 27-й улицы в Нью-Йорке за 25 центов можно было посмотреть ролики продолжительностью три секунды — с акробатами, силовыми упражнениями, танцами или борьбой.
Спустя год братья Люмьер создали усовершенствованную версию кинетоскопа — аппарат под названием «кинематограф», предназначенный уже для группового просмотра. Разозленному Эдисону пришлось закрыть свои салоны, и XX век стал веком массового кино. В XXI веке все неожиданно изменилось, и эдисоновский формат снова стал ближе миру: веб-сериалы и YouTube медленно, но верно вытесняют кинопрокат. Будущее кинотеатров после пандемии выглядит смутным, но терять их не хочется.
«Шахматная рассадка в кино была и раньше. Когда приходишь в „Пионер“ и видишь, что на артхаусном фильме „Моя волосатая нога“ в зале три человека, — вот тебе и шахматная рассадка. Как влияет пандемия на сборы авторского кино, на логистику создания авторского контента? Да никак. Это стоило три копейки, так и остается. Как влияет пандемия на возврат денег — никак. Раньше вкладывали и теряли деньги безвозвратно, и сейчас так же. Поэтому пандемия к моему личному сегменту никакого отношения не имеет. А вот что делать блокбастерам — уже не моя проблема», — считает режиссер «Майора», «Метода», «Сторожа» Юрий Быков.
