Людмила Александровна позвонила дочери поздно вечером.
- Ань, я что-то себя чувствую плохо, а скорая не едет… Не знаю, что делать, - слабым голосом сказала она.
- А что случилось? – забеспокоилась дочь.
- Не знаю. Голова кружится, даже подняться не могу. Жду-жду, а они не едут!
- Мама, я выезжаю. Буду через час. Ты пока Мишке звони, пусть придет, побудет с тобой. Ему же 5 минут до твоего дома идти.
- Я не хочу Мишу беспокоить, у него на работе какие-то проблемы. Он так нервничает. Пусть выспится!
- Ладно, жди, я еду, - прервала мать Аня.
После этого она позвонила брату, но тот не брал трубку.
«Миша, маме плохо! Я еду, но хорошо было бы, если бы ты сейчас к ней пришел. Я волнуюсь, мало ли что…» - написала она ему сообщение и пошла собираться.
По дороге к матери Аня привычно злилась на брата. Он жил в соседнем с матерью доме, но почему-то все заботы о стареющей родительнице ложились на ее, Анины, плечи.
И дело не в том, что Аня не любила мать и не хотела ей помочь. Просто на самом деле некоторые вещи Мише было бы гораздо проще и удобней делать, чем ей.
«Просто мама не хочет быть ему обузой, - лезла в голову неприятная назойливая мысль. - Он же любимчик. Его беспокоить нельзя, чтобы не быть ему в тягость. Миша для радости, для удовольствия. А я для дел».
И такое распределение «функций» между двумя детьми было, насколько Аня помнила, всегда.
Мать говорила ей, что она старшая, и именно поэтому с нее больший спрос. Но Ане в это не верилось. Например, сейчас Мише 37, а ей 42. Оба взрослые. Но мать по делу звонит именно ей.
«Просто так повелось, что тебе нужно оправдать свое рождение, - подсказывал противный внутренний голос. – Чтобы мама наконец перестала жалеть, что родила тебя».
***
До 7 лет Аня с матерью виделась очень редко. Ей было всего несколько месяцев, когда Людмила Александровна отдала дочь на воспитание своей матери под предлогом того, что она не может одновременно и работать, и ухаживать за маленьким ребенком.
Анин отец не сопротивлялся. Жену он любил, а вот дочь появилась слишком уж неожиданно. Они как-то пока не планировали детей. Так бывает. Молодые, оба с большими карьерными устремлениями. И в том, что дочь будет большую часть времени жить у бабушки, ничего плохого не видели.
Изначально договаривались, что маленькая Анечка будет у бабушки в будние дни, а на выходные родители ее будут забирать. Но оказалось, что это не очень удобно. Да и к тому же на выходных и у Людмилы Александровны, и у ее мужа регулярно появлялись дела. В общем, к дочери они приезжали раз в месяц.
А потом отцу предложили хорошую работу в другом городе, и родители уехали. А Аня осталась у бабушки. Ну не тащить же малолетнего ребенка в чужой город, где непонятно, удастся задержаться или нет. И с этих пор Аня видела родителей примерно раз в год, когда они приезжали в отпуск.
Из этого периода Аня почему-то очень отчетливо запомнила, как она ни на шаг не отходила от матери, когда та приезжала навестить ее. Даже сидела и ждала мать около двери, когда та шла в туалет или в ванну.
Когда Ане было 5 лет, у нее появился братик. Правда увидела она его только через 2 года, когда все-таки родители ее забрали жить к себе.
Первое время, живя с родителями, Ане казалось, что мама ее не всегда видит. Например, она могла некоторое время не отвечать на вопрос, который задала дочь. Или отвечала после долгой паузы. А иногда Аня ловила на себе удивленный и озадаченный взгляд матери. Как будто та не понимала, откуда в ее доме эта девочка.
Но через некоторое время Людмила Александровна все же привыкла к тому, что дочь рядом. К тому же оказалось, что иметь в помощницах семилетнюю девочку очень удобно.
Девочка в 7 лет уже совсем взрослая, считала Людмила Александровна. И может уже и по хозяйству помогать, и за младшим братом следить. Так Аня и выяснила, чем можно добиться расположения матери. Просто нужно быть полезной. Тогда мама может быть полюбит.
А вот младшего брата Мишу Людмила Александровна просто обожала. Видимо, к моменту его рождения у нее уже проснулся материнский инстинкт. А может просто сказалось то, что он был запланированным ребенком. Ну или потому что был мальчиком.
Объяснений Аня находила множество. Но ни одно из них не помогало ей понять, как же ей стать такой же любимой, как младший брат.
В Мише было прекрасно все. Ласковый красивый мальчик. Внешне очень похожий на саму Людмилу Александровну. Не то что дочь Аня. В ней мать раздражало все.
«Ты не ласковая»
«Ты неуклюжая, как слон в посудной лавке»
«Ты могла бы быть повежливее»
Подобные "комплименты" Людмила Александровна отвешивала дочери регулярно.
Уже потом, во взрослом возрасте, Аня стала себе говорить, что зато она закалилась, зато приобрела боевой характер, рано стала самостоятельной. Но все же в детском возрасте ей хотелось, чтобы мама ее просто любила.
***
«Ладно, повспоминала и хватит,» - строго сказала себя Аня, подъезжая к дому матери.
Людмила Александровна лежала на диване в гостиной, когда Аня зашла в квартиру.
- Мамуль, ты как?
- Нормально. Вроде легче становится. Давление, наверное.
- А ты в скорую еще раз не звонила?
- Нет. Да уже не надо, наверное. Полегчало.
- Ну, слава Богу, - с облегчением вздохнула Аня. – Чай сделать?
- Да, пожалуйста.
Аня принесла матери чай и села в кресло напротив.
- Мама, нужно все-таки Мишке звонить, когда такая ситуация. Мне далеко ехать, а он, если нужно, может и до больницы довезти. Раз уж у нас так скорая помощь работает.
- Он устает, дочь. Не хочу я его лишний раз тревожить.
- А меня, значит, можно тревожить? Я вообще-то тоже работаю.
- Если тебе трудно, я больше не буду тебе звонить! – обиделась Людмила Александровна.
- Мам, ну я же не для этого говорю. Звони, пожалуйста, ты же знаешь, что я волнуюсь за тебя. Просто Мишке ближе. И если что-то серьезное случится, то он быстрей придет.
- Миша не сориентируется.
- Мам, мужику почти 40 лет! Ты о чем?
- Ну он всегда же был совершенно неприспособленным к жизни. Несамостоятельным. Не то что ты! Помнишь, как ты первого сентября одна в новую школу пошла? – Людмила Александровна весело рассмеялась. – Ты с детства очень самостоятельная.
- Мам, я одна пошла, потому что ты меня одну отправила. И мне было очень страшно.
- Но справилась же?
- Ага. Только не в свой класс попала.
- Ой, да ладно, - нахмурилась Людмила Александровна. – Не преувеличивай! Что за манера выставлять меня злыдней? Я ведь не била тебя и даже почти не наказывала.
- Хорошо, - покладисто кивнула Аня. – Ну что? Может спать пойдешь?
- А ты? – неожиданно растерянно, как ребенок, посмотрела на дочь Людмила Александровна.
- А я в зале посплю, на диване.
- На ночь останешься?
- Конечно, как же я тебя одну оставлю, - успокаивающе улыбалась Аня.
- Хорошая ты у меня, - поднялась с дивана Людмила Александровна. – Заботливая.
Она медленно пошла в спальню, но остановилась на пороге и оглянулась на дочь.
- Прости меня, доченька, я потом сто раз пожалела, что тебя одну в школу отправила, - жалобно посмотрела она на дочь. – Я сейчас бы так не сделала.
- Ну что ты, мам, - сдержала слезы Аня. – Зато видишь, какая я самостоятельная выросла. Все благодаря тебе.
Утром, уезжая от матери, она подумала, что может даже и к лучшему, что она у матери для дел.
«Мишке вон не позвонила. Не доверяет ему серьезные дела, - размышляла она. – А я вот поддержка. А что еще нужно, чтобы отблагодарить мать за жизнь?»