- Давай в Глубокую Балку смотаемся? Как думаешь, – пролески расцвели уже?
Данька понял меня, улыбнулся:
- Тём! Я подумал, а ты сказал.
Я кивнул: нам с Данькой не впервые думать об одном и том же. Сейчас Данька продолжил мою мысль:
- Завтра всё равно пораньше приходим. Успеем.
- Да нам и надо-то – минуту всего!
Всё же – как хорошо, что мы с Данькой умеем понимать друг друга вот так, без лишних слов, просто – сердцами и взглядами! Перед первым уроком положить на учительский стол в 1-А букет пролесков – мы придумали это одновременно. Императрица уже напомнила: завтра наш 10-Б дежурит по школе. В такие дни мы приходим в школу раньше, чем обычно. Мы радовались, как пацаны-пятиклассники, что придумали про пролески на Сашином столе. А то в её серых глазах никак не тают снежинки… Александре Павловне просто необходимо увидеть самые первые пролески, особенно – после сухих и колючих букетов, что непонятно как появлялись на её учительском столе с конца осени… и целую долгую зиму.
В Глубокой Балке пролески только-только распускались. Потом на склонах балки их будет так много, что не сразу отличишь, – где земля, а где небо: в такие дни кажется, что небо и склоны одного цвета. То ли небо стало ниже, то ли всколыхнулась пролесками Глубокая Балка до самого неба… Только слились эти две синевы, пролесковая и небесная, – даже дух захватывает. А пока несмелой тёмно-синей нежностью пролески обещали впереди безудержную радость, – ту, что обычно бывает весной, когда ты в десятом классе… И, хотя светловолосая сероглазая девчонка не выбрала тебя, – всё равно она самая лучшая на свете!
Мы не стали собирать большой букет пролесков: чувствовали, что в охапке может расплескаться эта синева. К тому же и один-единственный стебелёк с полураспустившимися крошечными бутонами всё равно затмит своей нежной синевой колючий прошлогодний татарник…
Мы успели. Александра Павловна и физрук, Игорь Олегович, ещё не приехали из Перевального. 1-А был открыт. Техничка Олеся Мироновна заглянула в класс, окинула нас удивлённым взглядом. Мы с Данькой приняли вид строгих дежурных по школе. Я кивнул Даньке на доску:
- Мела у них нет, – видишь? Надо принести.
-Угу, – деловито согласился Данька. – У них, кажется, математика первым уроком.
Олеся Мироновна вышла, а Данька бережно вытащил из нагрудного кармана ветровки несмятый букет пролесков, нашёл на подоконнике маленькую круглую вазочку:
- Я воды наберу. Ну, и мел заодно.
Мы замерли: такой чистой синевой засияли пролески, – будто никогда на этом учительском столе не появлялись сухие колючки…
А в двери замерла Александра Павловна. Потом растерянно захлопала глазами, медленно подошла к столу, присела на краешек стула. Какая-то горькая радость – мы с Данькой переглянулись: оказывается, и такая бывает… – пробежала по её лицу. Светлые бровки вздрогнули, – от такого нежданного счастья?.. Или – от близких слёз?
Александра Павловна всего на секунду прикрыла глаза ладошками – не дала пролиться слезам. Улыбнулась нам:
- Спасибо, мальчишки. Где ж нашли такие?
Мы с Данькой отчаянно покраснели: хотели, чтобы тайна…
- В Глубокой Балке… Расцветают уже… – неловко и сбивчиво объяснил Данька. – Вам это.
- В глубокой Балке… – Саша прикрыла глаза. – Андрей… Андрей всегда привозил мне оттуда пролески.
Мы уже слышали это имя – Андрей. Александра Павловна даже сказала физруку, что Данька похож на Андрея… Поэтому она и пригласила его танцевать, – на той, далёкой уже, дискотеке… Сейчас мы с Данькой переглянулись, – как всегда, если нам надо было о чём-то посоветоваться без слов. Я спросил Сашу:
- А… Андрей – это кто?
Александра Павловна снова закрыла лицо ладонями… Потом поднялась из-за стола, подошла к доске, красивым почерком учительницы первоклассников написала число, классная работа… Повернулась к нам. В не пролившихся слезах плавали большие снежинки… А в голосе – сквозь знакомую нам учительскую строгость – какая-то неясная вина:
- Мальчишки… Тёма, Данька!.. Вы очень хорошие, – оба… И я всё понимала, всё видела. Спасибо вам, – за пролески… за моих ребят, за то, что помогаете нам. Только… Вы присмотритесь к девчонкам, одноклассницам вашим.
Наши с Данькой сердца одинаково оборвались: вот и всё… Никого из нас она не выберет.
- У нас с Андреем свадьба… – Сашин голос прервался, но она же была не просто девчонка, а учительница. Поэтому и справилась со слезами. – У нас свадьба должна была быть. Осенью, в октябре. – Губы её чуть вздрогнули в грустной улыбке: – Как раз в тот день, когда у вас дискотека была, «Осенний бал», помните?
Мы кивнули: ну, да. В наших посёлках в это время всегда бывают свадьбы…
- А в конце августа Андрей погиб. В шахте обвал случился… Из-за взрыва метана.
Мы с Данькой молчали. Александра Павловна достала из шкафа тетради по математике.
- А вам, мальчишки, влюбиться надо, – не в меня…
Данька поднял глаза:
- А Игорь Олегович?
- Игорь Олегович – брат Андрея. – Александра Павловна взъерошила Данькины волосы: – Так что к нему вы меня зря ревновали.
Про Соколова мы не решились спросить. К тому же в класс впорхнула первая стайка Сашиных первоклассников. Она заговорила с ними, поправила Тимке воротник, помогла Маше расстегнуть «молнию» на куртке. Собрала заколкой Дашины рыжие кудряшки. И улыбнулась нам с Данькой:
- 10-Б сегодня дежурит?
До звонка на первый урок ещё оставалось время. Мы с Евдокимовым прошлись по третьему этажу, спустились в школьный двор. За шиворот растащили пятиклашек, что взъерошенными воробьями наскакивали друг на друга.
- Девчонки – они такие. Помнишь, как на берегу ты стеклом ступню пропорол? Мы с пацанами растерялись: кровь так и хлестала… А Маринка Быстрова – помнишь, Тём? – лист мать-и мачехи приложила к ране, завязала носовым платком. Не побоялась…
Я согласился: девчонки – они такие…
- А помнишь, как мы твоего Марса на дороге нашли? Он таким крошечным был, ещё и есть не умел из миски. Ему тогда молока надо было дать. И Вероника не побоялась подоить Нюську, – помнишь, Дань?.. Хоть к Нюське даже подходить было опасно, – она сразу рога выставляла. Вероника тогда молоко в бутылку налила, чтобы щенка напоить…
И снова мы с Данькой переглянулись: выходит, Александра Павловна словно глаза нам открыла – на наших, таких обычных, девчонок… Мы даже вспомнили, как Женя Боровикова подсказала мне на географии про природные зоны Австралии – чем спасла меня от верной двойки…
А когда Александра Павловна и её малыши вернулись в класс после большой перемены, пролесков в круглой вазочке не было. Один лишь сломанный стебелёк синел бутонами на странице раскрытой Тимкиной тетрадки по письму… Ваза валялась на столе, вода пролилась на Тимкину тетрадку. И в каком-то откровенно злом и упрямом торжестве над всем этим выставил свои колючки прошлогодний татарник.
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 10 Окончание
Навигация по каналу «Полевые цветы»