Женька доела яблоко и отложила книгу. Читать надоело, да и книга скучная попалась. «Жюль Верн, Жюль Верн, знаменитый писатель» - все так говорят. А читать не интересно. Женька честно пыталась. Но, даже с ее способностью «глотать все подряд», как мама говорит, не может и до середины дочитать.
Чем бы заняться? На велике одной просто так тоже не интересно, а в магазин за хлебом и булкой она с утра уже съездила. Погулять бы, да тоже не с кем. Конец июня, все разъехались. Это у Женьки первая смена в лагере еще закончиться не успела, а за ней мама приехала. У нее отпуск начался, и через три дня они поедут всей семьей на Юг. Мама ее нарочно пораньше забрала. Говорит, чтобы «в себя пришла» после лагеря. А ей, Женьке, сиди теперь одной, скучай.
Женька подошла к окну. Вот это да! Пашка! Сидит на чурбачке! Ждет, что ли, кого?
Она высунулась в открытое окно.
- Пашка! Привет!
- О, Женька, привет! Выйдешь?
- Ага, иду!
Она доскакала до кухни, где мама готовила обед.
- Мам, я гулять!
- А что, там есть кто-то из ребят? – удивилась мама. – Или одна?
- Не, там Пашка!
- Погоди! – мамин голос достиг ее уже в прихожей. – Возьми вон вам с Пашей по пирожку. А то сейчас забегаетесь, и про обед забудешь.
- О, здорово, мам, спасибо!
Женька ухватила из миски два самых румяных пирожка, в прихожей сунула ноги в сандалии, одной рукой застегнула ремешки и выскочила на улицу.
- Держи! – она сунула пирожок Пашке, второй надкусила сама.
- О, с капустой, мои любимые!
- Ага, вкусные! Я тоже люблю! – кивнул Пашка.
- Ты чего тут сидишь? А чего не уехал никуда? Ты же вроде к бабушке в деревню уезжал? – Женька снова откусила от пирожка.
- Ага. Мать нас отвезла. А через неделю Петька с пацанами чуть сарайку не сжег. Хорошо, ба вовремя увидела. Со шланга погасила. А потом у нее давление. Врача вызвала, а он сказал, в больницу надо. Ну, и мать за нами приехала опять. Я, конечно, малому лещей навесил, а ба-то все равно в больнице.
- Ой, жалко! Вот Петька дурак-то! – Женька поморщилась. – А давление – опасно?
- Да не, не очень. Просто надо в больнице полежать. Потом-то она сказала, меня опять заберет, я же ей помогаю. И в огороде, и дрова, и воду, и в магазин. А малой так и будет тут в сад ходить. Мать сказала, больше не повезет его, нечего бабушку до больницы доводить.
- Ну, так ему и надо! Умнее будет! – заключила Женька. – А чего он сарай-то поджигал?
- Костер хотели.
- У сарая??? Надо же в поле где-нибудь!
- Да я ему так и сказал. А, что уж теперь… - Пашка вздохнул и вытер руку об штаны. – Ну что, поиграем во что-нибудь?
- Ага. Только во что? Ни в штандер, ни в вышибалу, ни в казаки-разбойники вдвоем не поиграешь.
- Можно было бы в напильники, да только где его возьмешь? – вздохнул Пашка.
- А у меня есть! Свой! Мне папа еще весной дал!
- Да иди ты? Сам дал? – удивился Пашка.
- Ну да. Я у него просила все время, он и сказал, что надоело ему туда-сюда носить. И что у него запасной есть. Только чтобы я осторожнее, а то, если что, он заберет и больше давать не будет.
- Здоровски! Неси тогда!
- Да вот только как играть? Земля сухая совсем! – Женька обвела взглядом двор.
- Не, знаешь, у нас у сараев есть одно место, там тень всегда. Там как раз хорошая!
Женька сгоняла за напильником, заодно прихватив еще два пирожка. Побежали в Пашкин двор. И правда, возле сараев было отличное место: ровное, земля как раз такая, как надо.
Они начертили круг «земли» и стали играть. Поначалу Женька выигрывала, но потом у Пашки было подряд несколько удачных бросков. И Женькина «земля» стала совсем маленькой – Пашка бросит еще пару раз – и она проиграла!
Пашка нацелился точно в то место, где – это было понятно – можно было «отрезать» большой кусок. Женька не вытерпела и встала чуть ли не на линии.
- Женька, отодвинься, мешаешь! – азартно выкрикнул Пашка.
- Моя земля, где хочу, там и стою! – поджала губы Женька.
- Женька, не заедай! Знаешь же, что мешать нельзя!
- Ты сам заеда! Тот раз у тебя напильник почти упал, я же ничего не сказала, - Женька и не думала убирать ногу.
- Не упал! Криво не считается! И у тебя сколько раз было! А ногу нельзя подставлять, сама знаешь! И заедаешь! Как…как… Алик! – Пашка выпрямился и упер руки в бока.
Алик! Все знали Алика, этого заеду! Только видит, что проигрывает – в любой игре, сразу начинает правила нарушать. Да еще и уверяет, что надо именно так. Из-за этого его и в игры редко брали.
Женька засопела и убрала ногу.
Пашка прицелился, бросил напильник. И в этот момент – Женька и сама не знает как – ее нога сама сунулась ровно под бросок.
Напильник воткнулся в сандалию, качнулся и упал на землю. А там, где только что было его острие, на сандалии, осталась дырочка. И в этой дырочке вдруг появилась темно-красная бусинка. И медленно-медленно начала увеличиваться. А потом вдруг покатилась дорожкой – с сандалии на землю.
- Женька… кровь… я тебе ногу пробил… - пробормотал Пашка. – Больно?
- Не-а, - с удивлением протянула та. – Немножко, палкой стукнуть – и то больнее. Да щас подорожником залеплю, и пройдет!
- Не, Женьк, надо намазать чем-нибудь. Зеленкой. Напильник-то железный. Там ржавчина. А от ржавчины заражение крови может быть. И можно умереть… - Пашка сморщился так, будто это его нога была пробита.
- Нетушки, зеленкой видно. Понятно будет, что рана. А если мама спросит, я же расскажу, я врать не умею, когда спрашивают. А тогда папа напильник заберет, как играть-то? И вообще, не вздумай никому говорить, что это ты!
- Ага! Ты сама виновата! Чего ты ногу-то сунула, как дура?
- А за «дуру» получишь!
- А я не сказал «дура»! Я сказал «как»!
Они помолчали, глядя на красный ручеек. Он очень медленно, но увеличивался.
- Так, Пашка, - отмерла Женька, - я придумала. У бочки ногу вымою, подорожником замотаю. Сандалию тоже вытру. Потом домой схожу. Скажу маме, что у тебя заноза, и попрошу марганцовки. Она так брату мазала, я видела. Потому, что он зеленки боится. И понесу, будто бы тебе. А тут намажем.
- А ты же говорила, что врать не умеешь, - ухмыльнулся Пашка.
- Так это если меня спросят. А если не спросят, это не вранье, а выдумки, понял? - засмеялась Женька.
- А сандаля?
- А про сандалию вот что. Пока не спросили, знаешь, что сделаю? Когда на кровь смотрела, подумала: как бусинка. Ты сейчас на второй дырку сделай, я потом бусины туда ниткой пришью. У меня много от маминых бус есть.
- Бусины? И что, потом так ходить будешь? – удивился Пашка.
- Ну и что? Даже красиво! Я у одной тетеньки на туфлях видела!
- Ну и придумщица, - засмеялся друг.
- Так а что делать-то? И вообще, иди принеси подорожник. И лопухов больших, чтобы вытирать! – распорядилась Женька и поскакала на одной ноге к бочке.
Операция по «спасению от заражения крови» прошла успешно. Правда, мама сказала позвать Пашку к ним домой и тут промыть, и вообще, она бы посмотрела, но Женьке удалось отговориться тем, что Пашка ни за что не пойдет. И тогда останется ненамазанным. Так что лучше уж она сама. Да и ранка маленькая. Просто так, на всякий случай.
- Женька, а ты хорошо помазала-то? А вдруг микробы уже попали? А если кровь снова пойдет? – беспокоился Паша во время «процедуры».
- Да не боись! – Женька выплеснула остатки марганцовки в траву. – Заживет, как на собаке! Это папа про меня всегда так говорит. «Женя, вот у тебя организм здоровый, любая рана заживает, как на собаке», - посмеялась она.
Вечером мама удивилась внезапной Женькиной выдумке пришить бусины к сандалиям, но Женька объяснила, что хочет на Юг поехать так, чтобы у нее все красиво было. Даже сандалии. Мама посмеялась, но согласилась.
А ранка и правда быстро зажила. Как на собаке. Даже маленького шрамчика не осталось!
***
Благодарю за лайки и комментарии)))
***
История, как Женька подружилась с Пашкой, здесь: Ох, уж эта Женька!
***
Еще рассказ про детей: Колька из хорошей семьи
***
#дети в ссср #каникулы #девочки и мальчики #дворовые игры #детская травма