Добраться до Лесного, первого камчадальского селения на восточном берегу Камчатки, было далеко не лёгкое дело. Хотя Пенжинская губа в северной своей части, а также и у берегов замёрзла, но эти припаи были так узки, что на оленях да на собаках только и можно было проехать.
Сверх того надо было строго сообразоваться с часами отлива, так как Камчатский хребет, спускаясь отвесною стеною к морю, не представляет никакого убежища для путника, застигнутого врасплох приливом. В редких местах горы немного отступают, и вот туда-то и надо уноровить, чтобы ожидать нового отлива.
Лесное очень понравилось Тарке. Наряду с юртами, в которые надо было лазить через трубу, были и дома на русский манер: с дверями и окнами. Последние привлекли особенное внимание Тарки: лёд — не лёд, пузырь — не пузырь, а ветер не дует и на улицу видно. Они остановились у Петра Фомина, с которым Барми когда-то водил торговлю. Пётр Фомин был христианин, как почти все камчадалы, и понимал немного корякский язык; знал он также и язык чукчей, на котором больше и объяснялся с Барми. Этот язык у инородцев играет такую же роль, как французский в Европе.
Тарка, о подвиге которого, разумеется, все узнали, сделался героем дня. Нельзя было избежать, чтобы не сообщить Петру Фомину о конечной цели путешествия: от него только и можно было получить совет и указание. Пётр Фомин покачал головою и сказал, что разв только петропавловский губернатор может что-нибудь сделать, а что ему самому даже и подумать страшно о таких неслыханных затеях. Но в Петропавловск можно было попасть только летом, так как Камчатка покрыта горами и богата ключами, не дающими вполне замёрзнуть рекам. Пришлось покориться и остаться зимовать в Лесном.
Чтоб не быть в тягость своему хозяину, Тарка принялся за работу: приучал собак к езде, ходил в горы за дровами, помогал ставить капканы на горностаев и лисиц. Особенно любил он охоту на соболей. Большая компания отправлялась на лыжах делать на них облаву, загоняла их в ямы и западни и убивала, не портя их шкурок. Осенью, как слыхал Тарка, соболь ловится в западни, устраиваемые таким образом: подпиливают дерево, немного отклоняют его и прикрепляют к нему чурбан с приманкою. Соболь становится на задние лапки, схватывает приманку и чурбан, падая, раздробляет ему голову.
Пётр Фомин крепко полюбил честного и трудолюбивого мальчика. Он стал усердно отговаривать его идти дальше. «Эх, малый, — говорил он ему, — до Бога высоко, до царя далеко, куда пойдёшь ты и зачем? Оставайся-ка лучше у нас. Я положу тебе жалованье и деда буду кормить, а вырастешь, дадим тебе землю и заживёшь припеваючи».
М. А. Лялина. Тарка-Коряк.
СПб-М.: Издание товарищества М. О. Вольфа, 1907.