Услышать эту историю мне случилось, будучи в гостях у бабушки, в своём родном городе, вернее сказать, в небольшом населённом пункте, находящемся в получасе езды от этого самого городка. Поездки эти я любил всей душой и готовилcя к ним едва ли не за месяц до выезда, закупаясь гостинцами, потихоньку складывая в небольшой чемоданчик вещи на неделю и, конечно, смакуя в голове всё то, что хотелось бы обсудить с родственной душой. Как ни странно, на наши с бабушкой отношения не повлияла пропасть между поколениями, поэтому проблемы из разряда «отцы и дети» нас, очевидно, не коснулись и обсудить мы могли практически всё, без утаивания какой-либо информации за ненадобностью.
В этот раз я собирался к бабушке с каким-то особым настроением. Сердце моё трепетало, а душа рвалась в родной город с небывалой силой. Я будто бы предчувствовал нечто необыкновенное, и интуиция, которая прежде никогда не обманывала меня, не поступила так и на этот раз.
По приезду, я, как всегда с улыбкой, поприветствовала бабушку и мы устроились с ней на маленькой уютной кухне, чтобы обсудить текущие дела и поделиться новостями за чашечкой чая с конфетами. Бабушкина кухня была будто бы создана для того, чтобы собирать разные поколения и впитывать в свои стены различного рода истории, начиная с обычных сплетен, которыми грешат очень многие люди преклонного возраста, и заканчивая матерными анекдотами.
Однако, в этот раз мне довелось услышать нечто по-настоящему особенное. Нечто, что заставило меня взглянуть на этот мир совершенно другими глазами. По видимому, долгое время до этого бабушка готовилась рассказать мне эту странную историю. И я, услышав её, вполне себе понял, почему так произошло.
Далее рассказ будет вестись от её лица.
«Детство моё, как ты понимаешь, сильно отличалось от вашего. Мы не были избалованы ни изысками, вроде сладостей, качественной одежды и игрушек, ни родительским вниманием. И, поскольку те много работали, большую часть времени мы были предоставлены самим себе. Сейчас это, конечно, представить страшно, чтобы пятилетние дети шатались с утра до ночи по улицам, а родители были на работе и даже примерно не могли представить, что творят в данный момент их чада и живы ли они вообще. А по тем временем - рядовая ситуация.
Компания наша представляла собой сборище чумазых ребятишек, возрастом от 10 до 13 лет, которые, несмотря на частые детские споры, передряги, а местами даже и драки, стояла друг за друга горой, оберегая слабых и заступаясь за обиженных.
День, когда началась эта история, поначалу ничем особо не отличался от сотен таких же дней до этого: те же игры по кругу, кто-то выучил матерную считалку, выбирал мишень и начинал скандировать её до посинения или до первого кулака в глаз, кто-то бездумно бил палкой всё, что попадёт под руку. По нынешним меркам занимались мы откровенной ерундой, но, как я уже сказала, время было совершенно другое. И, видимо, ввиду относительной вседозволенности и развязанных рук, появилась у нас идея сходить «за линию».
Так называемая «за линия» представляла собой не какое-то конкретное место, а всю местность, находящуюся в пяти километрах от наших домов. Опознавали её обычно по железной дороге, которая и являла собой линию, за которую нам нельзя было заходить по понятным причинам. Однако, надо быть дураком, чтобы всерьёз решить, что дети, будучи предоставленными самим себе не будут совершать поступки, которые им строго-настрого запрещены.
Почему это место казалось нам таким привлекательным?
Одной из множества причин была банальная красота простирающихся вокруг нас видов. Это и огромное поле, которое в каждое время суток имело свой неповторимый запах, в особенности утром, когда казалось, что каждая его травинка, каждый его цветочек расцветает заново.
Это и пасущаяся скотина - коровы, козы, бараны - с которыми наши бравые ребята не забывали раз за разом здороваться, а более смелые - подходить, чтобы погладить их по шерстяному боку. А те в свою очередь не обращали внимания на таких посетителей, поскольку в принципе не обращали ни на кого особого внимания.
Это и туман, которого мы, конечно, опасались, однако, любовались им исправно каждый раз, когда нам случалось его видеть. Самым главным правилом было - не оказаться посередине поля во время этого природного явления, поскольку тогда, даже самые взрослые и знающие из нас, путались в пространстве и шли мы, что называется, куда глаза глядят.
На этот раз ничего подобного не ожидалось. Погода стояла тёплая, на небе не было ни единого облачка, солнце стояло высоко и, полностью довольные жизнью, мы шагали по просёлочной дороге, навстречу новым приключениям.
В наших планах также была не просто прогулка, а возможное собирание каких-либо ягод или грибов. Конечно, хотелось бы принести немного домой, и для этого более предусмотрительные из нас взяли с собой корзинки. Но лично я знала, что мы как всегда объедимся ягодами на месте, а грибы, если и найдём и даже принесём домой, то с огромной долей вероятности это будут поганки.
Через час или полтора мы добрались до конца деревни и вышли прямиком к посадке, сквозь которую нужно было пройти, дабы попасть на ту самую земляничную поляну. Посадка была не особо широкой и мы с ребятами сотни раз пробирались через неё в любое время дня, попадая без особого труда в задуманное место. Другой путь также был, но идти нужно было не много, не мало, а ещё около сорока минут вдоль посадки.
Второй путь, как очевидно, был не очень удобен, и не использовался никем и никогда. Но не использовалась эта дорога не только по этой причине. Она была негласно запрещена в принципе. А нас, как и всех остальных детей, страшно запугивали этим местом, а дело было вот в чём.
Стоял на окраине посадки один дом. Правда, называя его так, мы делаем очень большое преувеличение, поскольку представлял он собой натуральную развалюху с едва уцелевшим крыльцом, грязными потрескавшимися окнами и крышей, которая выглядела так, будто она уже не раз падала и её взгромождали обратно.
И не было бы ничего особенного, будь он обычной развалюхой посреди пустоши. Была у этого дома хозяйка. И не простая. По непонятным причинам много лет назад, ещё по молодости, женщина переселилась сюда без всякой видимой причины, оставив мужа и двоих детей в людной части посёлка. Кое-кто поговаривал, что семья ей стала без надобности после того, как связалась дамочка с нечистой силой, которые ей и заменили всю родню, включая родных детей.
Ситуацию эту нельзя назвать рядовой, однако же, все бы преспокойно пре неё забыли, если бы не одно но.
Стоило кому-то из посёлка столкнуться с этой женщиной где-либо, в ближайшее время ему стоило ждать несчастья. И пакостила ведьма самыми разными способами: от мелких неприятностей до огромного горя. У кого кошелёк в тот же день пропадёт, а у кого вся скотина сляжет да и помрёт той же ночью. Боялись эту старуху и справедливо. Не хотели иметь с ней никаких дел.
Однако же, вздумалось одному из ребят нервишки себе пощекотать.
- Предлагаю пройти вдоль посадки! - выкрикнул самый бойкий из нас мальчуган по имени Валерка.
- Зачем? Ходили же всегда вот этим путём? - недоуменно поинтересовалась я, будучи уверенной в том, что меня поддержит большая часть ребят.
- Затем, что надо исследовать новые места и пути! - поддержал Славка. Он был относительно новым членом компании и, судя по всему, хотел завоевать безоговорочное доверие нашего лидера.
- Так и скажи, что хочешь на ведьму живьём поглазеть! - вступилась за меня Оля, моя подруга, с которой мы общаемся и по сей день.
- А если и хочу?
- Сам же знаешь, что будет, если увидеть её.
- Да Брехня всё это. У взрослых вечно что-то случается, так им только повод дай на кого подумать. Самого черта лысого готовы призвать, чтобы не признавать, почему скотина дохнет или ещё чего случается!
Перебранка продолжалась какое-то время. Я уже думала поворачивать назад, однако, интерес внезапно овладел мной и не смогла я справится с ним. То ли побоялась трусихой остаться, тогда это считалось позорным для всех, то ли действительно перестала верить во всё, о чём меня предупреждали мать и отец. Да только не прошло и сорока минут, как стояли мы в нескольких метрах от того ведьминого дома и переводили глаза друг на друга.
- Ну что? Кто рискнёт первым? - рассмеялся Валерка, с какой-то опаской однако оглядывая весь честной народ.
- Сам придумал - сам и веди, - обидчиво высказалась Оля и губы её мелко задрожали, как будто она собиралась зареветь, но из последних сил сдерживалась.
Валерка, недолго думая, сделал шаг навстречу к дому, поворачивая к поляне. Однако, все мы понимали, что никого из нас она уже в самом деле не интересует. Всем хотелось увидеть ведьму и одновременно с этим каждый до смерти боялся последствий этой встречи.
По прошествии получаса мы действительно, как и планировали, собирали ягоды, а меж тем оглядывались на дом - не выскочила ли злодейка? Не смотрит ли своими окаянными глазами? Не ищет ли, кому первому навредить?
Мне в этой ситуации, можно сказать, повезло больше остальных. Я понимала, что скорее всего, нам удастся спрятаться в случае чего. Поэтому мнимое спокойствие придавало сил, чего не скажешь об остальных. Славка был белее мела и наверняка корил себя за то, что подержал старшего товарища, а теперь вынужден испытывать судьбу на прочность. Оля продолжала цепляться за меня и молчать. А сам же Валерка не выражал ни единой эмоции, что было совсем на него непохоже, ведь обычно слышно только его одного.
Совершенно внезапно на небо налетели тучи, начиная сгущаться. Цвет из голубого окрасился в отвратительно грязный синий. Где-то вдалеке послышались раскаты грома. Переглянувшись друг с другом, мы синхронно подумали об одном и том же: «Надо бежать!»
Развернувшись, мы уже было собрались ломануться всей гурьбой назад, в сторону деревни и нашего дома, как вдруг, Валерка побледнел и, указав пальцем вперёд, замер в ужасе.
Впереди, медленно выходя из тени деревьев, двигалась худощавая фигура изнеможённой девушки. И если вначале у меня возникла мысль о том, что девушке, вероятно, нужна помощь, то через несколько мгновений их сдуло вместе с резким порывом ветра. Существо странно улыбалось, медленно вытягивая руки нашу сторону, постепенно начиная наступать. Голова склонилась на бок и шея при этом издала отвратительный хруст. Походка становилась немного пружинистой, она как будто бы пыталась подпрыгнуть, но не могла этого сделать ввиду каких-то физических увечий. Такой вывод мне удалось сделать, глядя на коричневые разводы, покрывавшие все части её тела, которые не удалось прикрыть лёгкому ситцевому платью. Чем ближе подходила девушка, тем отчётливее становились хрипы, вырывающиеся из её горла.
Наверное, именно этот момент стал решающим для моей психики, потому что именно тогда я, схватив Олю за руку, крикнула: «Бежим!» Рванув вперёд, я ощутила как рука подруги едва ли не выскользнула из моей ладони, но смогла удержать её. Не помня себя от страха мы неслись через земляничную поляну, пересекая, кажется, по метру за одно движение. Я слышала хриплые вздохи Валерки у себя за спиной, его рваный кашель и, кажется, всхлипы. Впрочем, не могу дать точного ответа, кому именно они принадлежали, потому что основным в этой истории было другое.
Славка. Его с нами не было.
Когда мы отбежали на безопасное расстояние, Валерка сбивчиво пытался объяснить и понять самому, в какой момент его не оказалось рядом с нами. Потому что, по его утверждению, Славка абсолютно точно сдвинулся с места вместе со всеми. Но что было потом - никто не знает.
О случившемся узнали довольно быстро.
Конечно, мы осознавали, что скорее всего часть вины за произошедшее лежит на нас. Однако, никакого наказания мы все почему-то не получили. Чуть позднее нам стала известна причина такого милосердия по отношению к нам.
Славку нашли лежащим посреди корзин, которые мы побросали на той самой поляне. И судя по рассказам, зрелище было не для слабонервных. И в каком-то смысле хорошо, что нам так и не удалось увидеть это собственными глазами.
Славка смотрел в небо пустыми глазницами, на его лице застыла странная загадочная улыбка. Живот был разворочен так, что наружу вываливались внутренности, которые он прижимал к себе ладонями, будто бы это действительно имело какое-то значение или как-то могло ему помочь.
Мне так и не удалось вспомнить, что именно случилось после с Валеркой. Воспоминания о нём заблокировались с такой скоростью, что кроме той последней сцены, где мне удалось его увидеть, мне не помнится больше ничего. Ровным счётом.
А с Олей, как я уже сказала, мы общаемся по сей день. Правда историю эту так ни разу и не обсуждали. Страшно нам, по прежнему страшно. С тех пор поняла я, что в мире нашем есть нечто необъяснимое, нечто потустороннее и не поддающееся логическому объяснению.
После данного рассказа моей бабушки мы еще долго сидели молча. Я был под впечатлением. Ничего подобного я в жизни не слышал.
Уже когда наступила поздняя ночь, я поцеловал бабулю и ушел в свою спальню. Уснуть в ту ночь я еще долго не мог, все прокручивал в голове услышанную историю. А ведь и в правду есть в этом мире нечто потустороннее, нечто за гранью нашего понимания. И испытать это на себе, думаю не захотел бы никто.