«О, эта утренняя ноша в сердце! о, иллюзорность бедствия! о, непоправимость! Чего в ней больше, в этой ноше, которую еще никто не назвал по имени, чего в ней больше: паралича или тошноты? истощения нервов или смертной тоски где-то неподалеку от сердца? А если всего поровну, то в этом во всем чего же все-таки больше: столбняка или лихорадки?
О, тщета! О, эфемерность! О, самое бессильное и позорное время в жизни моего народа – время от рассвета до открытия магазинов! Сколько лишних седин оно вплело во всех нас, в бездомных и тоскующих шатенов!..» Венедикт Ерофеев «Москва – Петушки».
Я товарищи греха своего никогда не таил. Не только в церкви на исповеди, но и здесь перед вами. Уж если какой грешок за мной водится, так вы, мои читатели, о нем первые узнаете. И сколько я писал, как дружим мы иногда с алкогольными напитками. Порой до остервенения. Но, сейчас не обо мне. Точнее обо мне, но, как об эксперте. Случалось, и мне выступать перед зрителями в несколько измененном состоянии. Случалось, и интервью брать. Так что, как это выглядит со стороны, я знаю прекрасно. Могу даже лекции на эту тему читать. Могу безошибочно определить на какой стадии опьянения находится выступающий. Принял ли он локальные 50 грамм для храбрости. Выступает ли он с тяжелого бодуна. Или Господь послал ему спасательные опохмельные 150 или 300 (у всех же разный менталитет). После долгого запоя эта поправка здоровья или же борьба только со вчерашним невоздержанием. Ну а уж, когда человек в зюзю, вы, наверное, и сами определить сможете.
То, что показали наши, прости Господи, оппозиционные журналисты, это 10 – 20 минут после принятия стакана. И такой стакан принимается не один день и не бывает последним. Сразу обращают внимание на себя необычайная резвость говорящего. Слова просто сыпятся как из рога изобилия. Правда язык, до которого еще не дошло, что организм поправился, не всегда поспевает за витально возбужденным мозгом. И мимика, еще не совсем трезвая. А такая… вразвалочку. Стиль речи естественно… радостно панибратский. Такому человеку, которому позволили 200 после мучительного многодневного отравления сам черт не брат и море по колено. Для него вообще не существует проблем. Потому что главная его проблема решена. И он готов делиться. Делиться всем, что у него накопилось на душе и слетает с языка так же легко, как налить мимо унитаза.
Вы задаете такому человеку вопрос и скоро сами начинаете жалеть об этом. Потому что человек начинает отвечать вам сразу на все, перескакивая с темы на тему, но, только не на тот вопрос, который ему задали. Наши бравые журналисты уже минуте на 20-й догадались во что они вляпались и попытались взять интервью в свои руки. Куда там! Остапа несло. Если бы настоящий Остап Ибрагимович послушал в этот момент украинского президента, то его собственная лекция о «Новых Васюках», показалась бы великому комбинатору научным докладом перед профессорами в Академии наук СССР. Связь с реальностью становилась все тоньше. Где-то совсем исчезала. «Наступали 200 российских танков. 30 мы подорвали. Оставшиеся 70 драпали… Потому что, что могут сделать 70 танков?» «Вы же видели это фейковый приказ о взятии Крыма?.. А… Не приказ… А орден?.. Ну, не хай буде орден…»
Что еще с точностью до дня может свидетельствовать о том, что товарищ президент балуется с синькой уже не первые 24 часа, так это предательски отказывающая память. Человек начинает забывать слова языка, на котором он разговаривал всю свою жизнь, переспрашивая своих помощников на украинском. В общем мне это смотреть было одно наслаждение. Объясню почему. Когда редко пересматриваешь себя такого, ничего, кроме стыда испытать не можешь. А здесь, как будто ты видишь, как мудохают кого-то не очень значимого и даже неприятного тебе человека, а ты в стопроцентной безопасности и бронированном укрытии. Поэтому смотришь на все с радостным неподдельным интересом. «Очень уж хочется знать, чем это все закончится…»
По интервью, наверное, все. Кроме того, что спасительные 200 грамм стали отпускать после 40-50-й примерно минуты. И Зеленский начал чувствовать, как он устал от всего этого и «какая тяжелая была ночь». О чем совершенно искренне сообщил прямо в интервью журналистам. Силы притворяться подходили к концу. Поэтому оставшееся время на его лице и в его ответах стонало одно: «Когда же конец?!?» И, когда он наступил, не дождавшись финального прощания Зеленский, как наскипидаренный вскочил и побежал… Куда? «Да уж не договора с большевиками подписывать!»
А я позволю себе еще пару слов по «Роскомнадзору». Читаю в РБК: «Роскомнадзор предупредил СМИ о необходимости отказаться от публикации интервью президента Украины Владимира Зеленского…» А вот это глупо, как это часто бывает у чиновников, которые могут мыслить только в рамках инструкций и правил. Я бы это интервью по Первому каналу показывал. Чтобы у россиян, а может и у наших западных недопартнеров не оставалось сомнения. С кем приходиться работать. Тут уж не до ненависти. Тут, кроме омерзения и вот уж действительно… стыда, ничего возникнуть не может. Дайте пьяному наговориться, пока не повторил и не ушел в забытье.
