– Сергей Николаевич, здравствуйте! – раздался в телефонной трубке приятный женский голос.
– Да, я вас слушаю, – ответил Сергей, гадая, кто бы это мог быть.
– Меня зовут Вера, мне посоветовали обратиться к вам. Вы коллекционируете старинные ключи, а у меня есть несколько экземпляров, я хотела бы их продать.
– Вы тоже коллекционер?
– Нет, они достались мне от мужа.
– Любопытно, я бы взглянул.
Сергей действительно заинтересовался, в последнее время ему нечасто доводилось наткнуться на что-то стоящее.
***
Они встретились в кафе. Сергей пришёл чуть раньше. Когда в зал вошла красивая, молодая женщина с золотыми локонами, он сразу понял, что именно она ему звонила. На её губах была лёгкая, уверенная улыбка.
Дама подошла, поздоровалась и изящно присела за столик. Заказала у подоспевшего официанта раф и остановила на коллекционере взгляд ярко-синих глаз.
"Интересно, это линзы? – подумал он. – Очень красиво смотрятся".
Новые знакомые обменялись несколькими общими фразами, и Вера вытащила из сумочки тёмную коробку с ключами, их было четыре.
– Эксперты сказали, что это 17-й и 18-й век, предположительно Фландрия, – пояснила она.
– Вполне возможно, но точно сказать не могу, – ответил он, внимательно рассматривая ключи. – Потребуется дополнительная экспертиза.
– Да, конечно, я понимаю, могу их у вас оставить.
– Нет, это не совсем удобно. Лучше я сделаю фотографии, а когда соберу информацию и буду готов, позвоню вам. Хорошо?
– Договорились! – улыбнулась она, и Сергей отметил, что знает эту улыбку. Откуда?
***
Ключи оказались очень ценными, Сергей с удовольствием пополнил ими свою коллекцию, но их прежнюю владелицу не только не забыл, а сделал всё возможное, чтобы познакомиться с ней поближе.
Вера приехала в город совсем недавно. Последние годы жила в Латвии, вернулась в Россию после смерти мужа. О том, что с ним произошло, говорила мало и неохотно, автомобильная катастрофа.
На вопрос Сергея, почему местом постоянного пребывания она выбрала их город, Вера ответила полусерьёзно, сказала, что доверилась судьбе: ткнула пальцем в карту и решила, что так тому и быть. Поверить в такое объяснение было трудно, но в Вере вообще было много таинственного и неверного.
Неверное – очень странное ощущение, как будто всё так, но не вполне, зыбко, переменчиво, обманчиво, при этом обещающе и маняще. Сергей ей и верил, и нет. В её облике, словах, жестах был едва уловимый сюрреализм, что-то незнакомо-знакомое, нелогично-логичное, искусственно-натуральное, привычно-странное. И это притягивало.
То, чем она занялась в незнакомом городе, тоже было необычно. Утончённая дама открыла химчистку, да так ловко, что та мгновенно стала популярной.
Поскольку друзей у новой горожанки не было, она с видимым удовольствием пошла на контакт, установив с Сергеем что-то вроде дружеских отношений, которые он рассматривал как начало нового перспективного романа.
Сергей развёлся год назад и был готов к экспериментам. Сам не понял, как оказался в томном плену заезжей красавицы, которая манила и отталкивала, награждала и наказывала, обещала и обманывала. Спустя три месяца он уже готов был молить её на коленях, чтобы она стала его навеки.
***
– Ты меня не узнал? – спросила Вера, пристально глядя ему в глаза, когда они поднимались по лестнице загса.
– Не понял, – сказал Сергей и остановился.
– Я – Ника.
Ника была его любимой девушкой, которую он предал пятнадцать лет назад.
– Это шутка? Вы совсем не похожи, да и имя...
– По паспорту я – Вероника, не знал?
Он всегда думал, что Ника – полное имя. Первая любовь оставила послевкусие малодушия и была задвинута в дальние закрома памяти. Сергей предпочитал о ней не вспоминать.
Значит, Вера – это Ника. Вот и объяснение знакомым жестам, интонациям, взглядам, тем мелким сигналам, которые он пытался игнорировать. Сдаваться правде не хотелось:
– Не может быть! Ты совсем другая!
– В той аварии пострадал не только мой муж, но и я. Пластическая операция.
– Почему ты вернулась? Чтобы сказать на ступенях загса, что не готова к браку, как я пятнадцать лет назад?
– Возможно.
– А как быть с тем, что было между нами эти три месяца?
– Ты забыл, что было между нами три года. Забудешь и это.
Она отвернулась и стала спускаться. Он машинально двинулся следом.
– Неужели ты помнила обо мне столько лет, жила обидой, чтобы отомстить?
– Нет, я забыла тебя.
– Но почему вернулась?
– Это мой родной город, потянуло, ностальгия.
– А ключи?
– Я действительно хотела их продать. Не знала, что коллекционером окажешься ты, твой телефон дали в антикварном магазине. Я ведь отчества твоего не помнила. Мало ли Сергеев...
– Ты не можешь так уйти!
– Почему?
– Потому что я люблю тебя!
– Этого мало.
– А что ещё? Ты хочешь, чтобы я попросил прощение за прошлое?
– Да. А сможешь?
Он промолчал. Она отвернулась и пошла прочь. Он стоял, глядя ей вслед. Разочарование, злость, обида на судьбу, желание рвать и метать, догнать и бросить в лицо жёсткие слова, но ни одной мысли о прошлом, ни грамма сожаления о содеянном, ни тени раскаяния.
Вера шла по бульвару и ждала, что он побежит за ней. Догонит, повинится, схватит её руки и прижмёт к своим губам. Не побежал. Всё тот же. Она ошиблась.
Жизнь очень редко меняет людей в лучшую сторону. Сытая, довольная – никогда. Должно произойти нечто, что встряхнёт, выпотрошит, прижмёт к земле, даст почувствовать зияющую слабость, потащит вверх. Как та авария, которая на год приковала её к кровати и дала многое понять. Вера простила и поверила, что у них есть ещё один шанс. Ошиблась.
Источником вдохновения для рассказа послужила картина художника Сергея Лукьянова:
Содержание канала здесь: Навигация. Читайте: Муж заблудился на пути к просветлению, Не простить женщину в Мировой кризис, Хорошо, что она не пришла, Клуб анонимных холостяков, Татуированная Жизель
