Читатели "Московских историй" вспоминают цветы и голубятни старой Марьиной рощи.
Я родилась и почти всю жизнь прожила в Марьиной Роще. Еще застала старые дома, сады, колонки на улицах. И практически в каждом дворе голубятни. У нас во дворе на каждом пятачке росли космеи — такие высокие тоненькие цветные ромашки, а еще желтые цветы, золотые шары, что ли, их называли. Также у нас всегда сажали ноготки. А еще в каждом дворе стояли столы или беседки, где мужчины вечерами резались в домино.
Если шел от Минаевского рынка по Лазаревскому переулку в сторону Октябрьской улицы, справа, за забором и кустами, можно было разглядеть синагогу (2-й Вышеславцев переулок, 5А). Она напоминала гибрид сарая с гаражом - доски, покрашенные в синий цвет с лёгким оттенком изумрудно-зелёного.
На месте нынешнего Московского еврейского общинного центра во 2-м Вышеславцевом переулке располагалась бревенчатая синагога 1926 года постройки. В 1993 году здание сгорело при пожаре.
Я жила в Марьиной Роще, в 9-м проезде, с 1955 года до 1972-го. Когда в конце 60-х начали ломать деревянные бараки, наш дом оставался чуть не последним. До сих пор иногда во сне что-то там ищу, хожу по дворам.
Как же там было зелено! Вдоль всего проезда - газоны с простенькими цветами и молодыми деревьями, зелень по обеим сторонам проезжей части. Росли там из года в год космеи. Еще повсеместно, как сорняки, росли огромные бальзамины-недотроги, они сейчас пропали, в Москве, по крайней мере, не видно. Но я нашла их все-таки и посадила на даче, сейчас они у меня заменяют крапиву - живучие, самосевки. Люблю их.
Сейчас, когда все новенькое, яркое, гладкое, старое дерево как таковое начинает у меня вызывает нежность. В нем жизнь! Когда в блочном доме, куда мы переехали, вставили стеклопакеты, я долго расстраивалась: они такие гладкие, неживые. А окна - это же глаза дома!