Сославшись на усталость, я поставила кружку на стол и отправилась на свою полку, предварительно сняв с неё мамин матрас. Я лежала, совершенно не слушая, о чём говорят внизу. Иногда я улавливала голос толстухи, тихие перешёптывания её соседей, громкий гогот Толика… Но до моего сознания не доходило, о чём они говорят.
Находиться, ничего не делая, в просто стоящем поезде было не так интересно, как в нём ехать. Пейзаж не менялся, стука колёс не было. Почему-то не работал кондиционер и притока свежего воздуха тоже не было. Я не представляла, как уснуть в таких условиях.
Атмосфера резко переменилась.
Сначала по вагону промчалась наша проводница, заглядывая в каждое купе. Она что-то бормотала себе под нос, но я ничего не смогла расслышать. А потом она и вовсе скрылась в соседнем вагоне. Чуть позже по громкой связи начальника поезда попросили подойти в третий вагон. Это прокрутили раза три за десять минут. За это время можно пройти по всему поезду! Ещё через некоторое время прозвучало новое сообщение:
«Пропал начальник поезда. Если кто-то обладает какой-либо информацией, сообщите её вашему проводнику. Повторяю, пропал начальник поезда!»
Я ахнула и села. В голове сразу появилась картинка, как его нашла мафия и наказала за то, что груз не был доставлен вовремя. И сейчас где-то лежит его бездыханное тело. По моей спине пробежали мурашки, и я села на полке.
- Куда он мог деться? – спросил Толик. – Мы стоим в безлюдном месте!
- Может, он покурить вышел? – предположила Ольга.
- Это сколько курить нужно, – покачала головой мама. – Думаю, они ищут его гораздо дольше, чем последние 10–15 минут. Такое сообщение способно нагнать панику, поэтому его озвучили только тогда, когда уже отчаялись найти Вадима Романовича.
- А может, дело всё же связано с тем, что мы слышали? – предположила я и слезла с верхней полки. Приблизившись к нашей компании, я понизила голос и почти шёпотом заявила: – Никто бы не стал нагонять такую таинственность, на посылку из благотворительного фонда. И нужно быть полными идиотами, чтобы в такое поверить!
Все смотрели на меня с изумлением и молчали.
- Ну хорошо, допустим, ты права, – сказал Гарик. – Но как ты себе это представляешь? До нас, очевидно на оленях, добрались бандиты и забрали Вадима Романовича вместе с посылкой?
- Почему на оленях? – фыркнула я. – Стопудово недалеко есть трасса или что-то типа этого. Поезд курсирует от города до города! Соответственно, пусть не в непосредственной близости, но здесь недалеко есть какие-то поселения. Деревушка или село.
- Да не, бред, – сказал Толик. – Я не про твою теорию про дороги, а в целом про ситуацию. По-любому он где-то здесь! Может, подцепил себе дамочку и зажигает с ней где-то в закутке!
- Толик! – укоризненно воскликнула мама.
- Не, ну а что? Скажете, что быть такого не может?
«Внимание! – вновь ожила громкая связь. – Приглашаем добровольцев для осмотра территории вокруг поезда. Повторяю, приглашаем добровольцев для осмотра территории вокруг поезда. Всех желающих просим собраться у входа в ваш вагон».
- Идём, – сказал Толик Гарику.
Я хотела пойти с ними, но мама меня остановила:
- Ты останешься!
- Но…
- Я сказала! Ты несовершеннолетняя, а там уже темно. Парни справятся без тебя.
- Поддерживаю, – ответил Гарик.
Мне снова стало обидно. Всего-то двух лет до восемнадцати не хватает! Почему меня всё время записывают в дети? Мне осталось-то пара месяцев десятого класса и одиннадцатый. И всё, прощай школа, здравствуй взрослая жизнь.
Гарик, Толик и ещё с десяток пассажиров вышли на поиски, а мы втроём смотрели в окно, но почти ничего не видели.
Поиски продолжались долго, не меньше трёх часов. Все поделились на две группы: одна вела поиски с одной стороны поезда, другая – с другой. Ещё одна небольшая группка обследовала вагоны.
Мы с мамой немного нервничали, а вот Ольга выглядела абсолютно спокойной. Я поражалась её умению держать себя в руках и не терять спокойствия при любых обстоятельствах. Даже когда к нам вернулись парни с понурыми лицами, у неё не дрогнул ни один мускул.
- Ничего, – сказал Толик, хотя мы и так это уже поняли. – Даже по следам не удалось проследить – всё истоптано до самого леса!
- Пассажирами, – на всякий случай уточнил Гарик.
- В леса тоже зашли, – отрапортовал Толик. – Один оказался не такой уж и большой. Минут через 20–25 неспешной ходьбы мы вышли на трассу. Так что ты была права, дорога здесь есть.
Меня это не удивило, но было приятно.
- А с другой стороны поезда? – спросила мама.
- Там, как я понял, лес гуще, – ответил Толик. – И больше. Группа там походила, но ничего не обнаружила. Исчез Вадим Романович, причём неизвестно, как и куда. И Ева, не начинай свою теорию заговоров! Без неё тошно!
Ух, каким взглядом я его смерила! Но решила не спорить, уж больно все расстроенные были. Да и я сама тоже. Помолчав недолго, я спросила:
- И что теперь? Мы не поедем дальше? Продолжим поиски утром?
- Поедем, – уверенно сказала Ольга. – Поезд уже нарушил расписание. Теперь придётся нагонять.
И она оказалась права. Я долго ворочалась, не могла уснуть, а утром проснулась оттого, что поезд пришёл в движение. Посмотрев вниз, я увидела, что мама тоже лежит с открытыми глазами и смотрит в окно, а из глаз у неё катятся слёзы.
- Ты чего? – громким шёпотом спросила я.
Она покачала головой, смахнула слезу и сделала вид, что собралась спать дальше. Я была уверена, что она переживает из-за исчезновения Вадима Романовича.
Заснуть у меня больше не получилось, и я смотрела в окно, пытаясь увидеть место аварии. Но то ли я всё же задремала, то ли последствия в моё окно были не видны, но ничего интересного мне приметить не удалось.
В тот день все были какими-то молчаливыми, потухшими. Разговоры велись шёпотом, никто не смеялся. Проводница была рассеяна. Старушка притихла и никому не делала замечания, а толстуха перестала жевать. Все сидели по своим местам так тихо, словно вагон был пустым.
На первой же станции часть пассажиров сошла с поезда, появились другие. Мы продолжали ехать. Постепенно обстановка снова стала непринуждённой и лёгкой. Особенно она изменилась, когда на одной из станций сошла наша «пышечка». Точнее, её вытолкали: она ухитрилась застрять в дверях.
- Ну нормально же залезла! – пыхтела проводница. – Наела несколько лишних килограммов, что ли?
Та что-то бурчала в ответ, но мне это было уже неинтересно. Ситуация даже не вызвала улыбку. Я погрузилась в себя от осознания, что человек пропал, а мы все просто движемся дальше. Словно так и надо.
Мы больше не собирались в купе выпить чай впятером. Все отгородились друг от друга так, словно не было той остановки. Оставшееся время в поезде пролетело быстрее, чем-то время, когда мы просто стояли.
Постепенно, и мы очищали пространство от себя. Сначала нас покинули Толик и Гарик, а я, мама и Ольга готовились к выходу на следующие станции. Я заметила, что Ольга выглядит уже по-другому. Она накрасилась, переоделась, в глазах появился стальной блеск. Удивительная женщина! Но глядя на неё, у меня появилось какое-то нехорошее предчувствие. Я смотрела на неё и не понимала: что-то не так.
Мы вышли вместе. Она тепло с нами попрощалась и отошла в сторону, заявив, что ждёт, когда её встретят. Мы тоже чуть отошли, в ожидании папы. Так как поезд пришёл не по расписанию, он нас предупредил, что может немного задержаться, и чтобы мы никуда не уходили.
- Ой, я прихватила перчатки Оли, – сказала мама. Она оглянулась, в поисках нашей соседки.
- Вон она! – воскликнула я. – Давай, я сбегаю, отдам.
Выхватив у мамы из рук перчатки, я стала пробираться сквозь встречающих — провожающих к Ольге. Я увидела, что к ней подошёл мужчина, а про себя подумала, что мы даже не поинтересовались, есть ли у неё муж или друг. Хотя, мама, наверное, знает. Подойдя к ней вплотную, я услышала её тихий голос:
-…никому и ничего больше не скажет. Такие промахи не прощаются.
Я пискнула, а Ольга обернулась.
- Ну что же ты, – цокнула она языком. – Подслушивать нехорошо! Ничему тебя жизнь не учит!
- Пе-пе-перчатки… – заикаясь произнесла я.
- О, спасибо, милая. А теперь беги к маме и помни: тебе никто никогда не поверит. Да и стоит ли губить свою жизнь ради чужих секретов? Ну что застыла, дурочка? Беги! И помни, подслушивать чужие разговоры нехорошо! Это может стоить чьей-то жизни.
Я очнулась и пулей помчалась к маме, отталкивая людей.
- Что с тобой? – спросил папа.
- Просто показалось, что я потеряла маму из виду, – соврала я. – Ты уже здесь! Я соскучилась!
- Поехали скорее! А по дороге расскажете, что у вас там с поездом произошло.
Я покорно пошла за родителями, но не удержавшись, обернулась. Ольги и её спутника уже не было.
Вот поэтому мне запомнилась эта поездка. За весёлыми эпизодами и душевными песнями осталась неразгаданная тайна. Что же везли в том поезде и куда делся Вадим Романович? Но я же не Агата Кристи, а простая школьница. Видимо, мне не дано узнать это. Никогда.
P.S. Обратно мы летели самолётом. Впервые мама пересилила себя и взошла на борт. Я вам так скажу: летать – это прикольно. Но поезда, несмотря на последние приключения, я всё же люблю больше.
Конец! Не забывайте ставить лайк и подписываться на канал!
Если вам нравятся мои рассказы, вы можете поддержать (или поблагодарить) меня донатом на карту 5599 0020 0897 2392 (Юмоней).