Ну, раз все жаждущие убедились, что Веничек жив и более чем здоров, можно, так сказать, продолжать шуршать в письменном архиве.
Как думаете, письмо месячной давности уже можно считать раритетным?
В общем, это письмо – от Светланы, автора рассказов про Алиску, которая брала дань от Мурзика исключительно ондатрами*.
Рассказы про Алиску – вот:
Напоминаю: письмо автора выделено жирным шрифтом, а мои комментарии – обычным (а то мне опять пожаловались, что не поймёшь, кто пишет, такое безобразие. Я, в целом, совершенно не против безобразий, ей-богу, но надо же иногда идти людям навстречу!).
- Муся - мамина кошка. Во всех отношениях. Появление ее у мамы было не то чтобы неожиданным, но все же внезапным))).
Видимо, что-то вроде того, как я хожу этой, пардон, «весной» (язык не поворачивается всерьёз назвать этим временем года то, что происходит за окнами) в гараж и обратно. Я как бы понимаю, что поход через «вонючку» чреват перманентным падением, потому что дворника с песком там не будет никогда. Ведь «вонючка» - дорожка неофициальная, в списках поселения не значится, так что её как бы и нет, песок на неё не выделяют. А гололёд есть! И вот понимаешь, что пока эти сто метров пройдёшь – не раз брякнешься. И брякаешься!
Ожидаемо? Да! А всё-таки каждый раз – сюрприз!
- Внезапным, поскольку предыдущие почти 30 лет у мамы были собаки. Потому что это судьба. Накануне нового 1990 года родителям под дверь подложили маленький белый комочек, величиной не более мужского кулака. Обнаружил это папа, когда утром уходил на работу. Щенок был еще совсем маленький, белый, с темно-коричневыми ушами и таким же пятном на спинке.
Почему-то сразу представила, как выходящий из дверей мужчина присаживается на корточки и меряется кулаком с собакой. Опять же – какого размера кулак? Вот у моего мужа, например, кулаки больше, чем у моего свёкра, раза в полтора. А моего свёкра кулаки больше моих в два раза. Товарищи! Какого размера был щенок?!
- Забрали, естественно (естественно! Хоспаде, люди, для которых естественно забрать подброшенного щенка, – я вас люблю! Прим. Прокотикофф). Назван был Бимом, а когда выяснилось, что это девочка – Бимушей, Бимкой.
Странно, при довольно популярном имени я знала единственную собаку по имени Бим. Это был пёсик одной нашей подружки во дворе. У неё одновременно было два предмета зависти: Бимка и маленькая сестрёнка. Но при этом так удачно сложилось, что по поводу собаки завидовала я, а по поводу сестрёнки – моя подружка. Я вообще как-то маленьких детей тогда опасалась. В отличие от собаки, я никогда не знала, чего от них ожидать. То они орут, то писаются. Вот собака – другое дело! Никогда не орёт и писается только в кусты!
- Выкармливали её из бутылочки, потом лечили от чумки – непонятно, где подцепил её щенок, которого еще не выгуливали по малолетству. И ради лечения мама даже научилась делать уколы.
Ёлки… научиться делать уколы (давайте сейчас без лингвистических вот этих «уколы не делают, делают инъекции» и так далее и тому подобное. Я всю жизнь уколы именно делала! Иногда ставила, но результат, как ни странно, одинаковый!) ради собаки! Даже не собаки ещё, а щенка! Такой маме – нижайший поклон. Я за себя не уверена, что смогла бы. Меня-то в своё время муж заставил научиться. Предоставил даже собственную эту… во имя практики. А тут – добровольно!
- Вырастили, получилась среднего размера собака явно охотничьего покроя – как сказал ветеринар, «метис пойнтера». Замечательно интеллигентная была собака. Бимуша любила всех, но хозяином безусловно выбрала папу. Уже после его смерти всегда вглядывалась на прогулках в мужские похожие силуэты, поняв ошибку – поникала и долго грустила. Прожила она 13 лет, пережила папу на 2 года и тоже ушла от рака.
Это… очень грустный абзац. Иногда, знаете, когда читаю письма, у меня в соседней комнате кто-то начинает резать лук. Целые вагоны лука! И в горле появляется дурацкий горький комок.
Но всё равно. Я говорила когда-то и повторю снова: когда мы вспоминаем тех, кого любили – они живы. Памятник нерукотворный.
- После ухода Бимуши мама больше не хотела никого брать, но добрая соседка принесла песика-болонку, прибившегося к нашей помойке. Ему на тот момент было лет 5 по оценке ветеринара. Тошенька обожал маму и ходил за ней хвостиком. Прожил с ней 15 лет, ушел уже стареньким, дементным. Вот так получилось, что мама осталась в квартире одна и впала в депрессию.
Да что ж такое-то?! Когда закончится этот дурацкий лук?!
- В подвале маминого дома живут кошки. Надо сказать, прайд замечательный – кошаки там красивые, двух видов: темно-дымчатые, очень похожие на русскую голубую, и такие же гладкие пантерообразные, абсолютно черные. Котят рождается немного, и очень быстро после выхода из подвала добрые дамы, кормящие этих кошек, пристраивают котят в хорошие руки. Именно этому кошачьему прайду дом обязан отсутствием крыс, несмотря на огромный продуктовый магазин в первом этаже.
Мама и раньше выносила этим кошкам то, что Тоша не доел (кормили его натуралкой). После ухода Тоши переключилась в полную силу на их кормление. Судьба же не дремала: к прайду прибилась чужачка – полосатенькая молодая, примерно годовалая кошка. Семейство её ожидаемо не приняло, то есть терпело, но от еды старалось гонять.
Ну прямо история Пуни! В наших дворах тоже сформированы прайды, и каждый подброшенный страдалец сразу виден и котам, и «кормящим матерям». То, что Пуню не приняли в стаю, я считаю – это чистая зависть!
- И тут в маме включилась справедливость. Она стала отзывать кошечку в сторону и кормить именно её – для остальных хватало еды от других кормилиц. Кошечка ответила взаимностью, месяца через три они окончательно подружились. Девушка-волонтер организовала стерилизацию, и мама забрала кошатку себе. Попытки дать какое-нибудь «красивое» имя провалились, кошка приняла только имя Муся. Так и порешили.
Мне очень понравилась фраза «ответила взаимностью». Это же ведь про любовь, правда?! А ещё интересно, как Муся отказывалась от любого другого имени?
- Эсмеральда?
- Пфе…
- Миранда?
- Кхе…
- Диана? Артемида?
- Вы в своём уме, женщина?! Грецию приплели… Рим опять же. Местные мы!
- Муся, что ли?
- Ну наконе-е-е-ец-то!
- Сложена Муся своеобразно. У нее крупное и сильное мускулистое тело, о каком мечтал бы любой бойцовый котяра. В последнее время отъелся некоторый животик.
Это не животик и не отъелся! Это просто показатель статусности.
- Лапки у Муси короткие, хвостик тоненький и не особо длинный. Зато глаза прекрасны: огромные, зеленые, с родинкой на радужке левого глаза (смотрю в зеркало, у меня зеленые с такой же родинкой – вот только совсем не такие большие и красивые))).
У меня тоже, кстати! В смысле цвета. Что же до величины и красоты, могу только сказать, что с детства меня подозревали в том, что в моём роду были казахи. Узбекистан, что с них взять… Про мордву-то, поди, они и не слыхали. Ну, потом я научилась сначала драться, а потом и краситься. И подозрения затихли сами собой.
- Муся красива, как любая кошка. Некрасивых кошек не бывает, есть несчастливые.
Факт! Обеими руками поддерживаю!
- Муся досталась маме с аллергией и блохами, так что шерстью пришлось активно заниматься. На левом боку (если вам дадут его потрогать) можно нащупать след заросшего перелома ребер. Чем была жизнь Муси в первый ее год, она нам никогда не расскажет. Поездок в ветеринарку Муся не любила и не любит. Именно после ветеринарок она два года сторожилась мамы и совсем не подпускала к себе никого другого.
Боже мой… как я её понимаю. Так же и Серафима мамина никогда не позволяет себе расслабиться. Гладить разрешает – но только не больше двух минут и не всем. И всегда молчит.
- Перемена в отношении Муси ко всем нам случилась только в 2021-ом – через два года её жизни с мамой. Так получилось, что за полгода мама четыре раза лежала в больнице, в кардиологии. Естественно, с Мусей жили-ночевали я и иногда моя дочь. Муся пряталась, при нас жила под диваном, выходила поесть, когда никого рядом нет, в лоток – тоже. И вот на третье попадание мамы в больницу Муся, видимо, поняла, что такая жизнь может быть надолго. Она просто вышла ко мне, потерлась о ноги и подставила пузо погладить. Я никогда не думала, что эта строгая и скрытная кошка может так мурчать! Это было такое счастье!
Наконец-то… закончили резать лук и начали резать яблоки! Обожаю яблоки. А вы?
- В детстве Муся явно была домашней. Она сразу поняла лоток и когтеточку – хотя подрать пуфик или кресло любим, умеем, практикуем.
Подрать пуфик и кресло – это не «хотя», а «естественно»! Покажите мне котов, домашних с младенчества, которые бы проигнорировали кресло!
- Она единственная из знакомых мне кошек, от кого можно вообще не прятать мясо или рыбу при разморозке. Кстати, рыбу Муся вообще не понимает – хвост делает елкой, спину дугой – и бежать, неважно, рыба это в натуральном виде или корм с рыбой, хватает одного запаха.
Конечно, как вообще можно понять рыбу?! Она и живая-то не сильно разговорчива, а уж когда она корм…
- Мама по своей привычке на Мусю ворчит, когда снова подрана мебель или шерсть на ковре сбивается в слишком уж большие комки. И тут же тащит ей вкусняшку – потому что «деточка же плохо покушала, пусть хоть вкусняшкой доберет». Думаю, обе они счастливы вместе.
Ой! Ну ой же, ребята! Ну тут я просто растекаюсь огроменной розовой лужей! Ну мама же! Ну Муся же! Ну… Ну… Всё, слова кончились!
Света, передайте вашей маме огромную мою лично любовь и – наверняка не ошибусь! – от моих читателей. И поклон, и поцелуи, и пожеланий ещё долгой-долгой жизни. Ведь на кого она Мусю-то оставит?
Когда моя маман начинает вздыхать, что старость, что неизвестно, сколько осталось, что, наверное, немного, что… Я тогда ей показываю на Веника:
- Ты с ума сошла?! А Веник?! Со мной жить будет?! С нами?!
- Ох, и правда, Веник же… - моментально оживает маман. – Его же Мотя обижать будет. Нееет, как же он с вами… Нет уж!
Так что – «нет уж!» Живите, ясно вам?!
*Про дань ондатрами – это, конечно, мой вымысел))) Но уж очень хотелось выпендриться!
И опять со своим Телеграмом))) ну, мало ли, вдруг кто ещё не в курсе)))
