В 19 веке французский философ и историк Жозеф Рено опубликовал свою работу, в которой привел свое видение германо-скандинавской религии, той самой, где верховодит бог по имени Один.
Главным выводом стало то, что мифология Одина - это не аутентичная скандинавская религия, а представляет собой отголосок азиатских верований. Сложилась она в результате того, что индийско-персидская основа была видоизменена под воздействием места обитания и культуры северных народов. Но восточное заимствование для ученого очевидно.
Второе, важное открытие, для любителей почитания "древностией, состоит в том, что так называемая, "религия Одина" ещё в 19 веке была утрачена и не возможно было её представить в виде последовательной системы веры. Единственным источником служили отрывки из тематических рассказов и песен древности. Одним из таких литературных источников является Младшая Эдда исландского автора Снорри Стурлусона, написанная уже в Высокое Средневековье, в первой половине 13 века. Собственно по ней и воспроизводится перечень богов и их свойств.
Но, разумеется, эти сохранившиеся саги, песни, многое рассказывают о тех, людях, которым эта мифология была родной. Рено предлагает взглянуть на характеристику рая и ада. Главным основанием добродетели была военная доблесть. К Одину попадают лишь те, кто бесстрашно погиб на поле брани. Поэтому, смерть в сражении была не просто не страшной, она была вожделенной.
Если же древнему скандинаву "не везло", и на поле боя он не погибал, а жил до самой старости и тихо мирно умирал в окружении родных и близких, то считалось, что он попадет в мрачные миры. Но хуже всего приходилось трусам. Им уготован был страшный Ниффельгейм - преисподняя льда и яда, рядом с нарушителями покоя родины, клятвопреступниками и прелюбодеями.
Вот так всё просто. Никаких моральных принципов, никаких многочисленных заповедей. Родился мужчиной, иди и бейся до смерти.
Поэтому за героизмом и смелостью древних германцев и скандинавов крылась тяга к вечным благам.
И представьте себе, каково было с ними сражаться другим народам, храбрость и смелость которые базировались исключительно на патриотизме, на собственных чертах характера. Это ж не современность, где мы знакомы с нравами других народов, их религией. А тогда толпы скандинавов как один мчались на верную смерть, разумеется внушая удивление, непонимание, а следовательно и опасения у своих врагов.
Страх смерти был совершенно истреблен в душе скандинавского воина, считает французский исследователь.
А что же делать тем, кто выжил во всех горячих точках и уже состарился настолько, что его и в бой не берут. Ответ им дал сам Один. Когда тот состарился, то проткнул себе грудь копьем. В Исландии и Швеции существовали специальные горы, называемые Залами Одина, с вершин которых старики бросались в объятья, как он считали, верховного божества.
Ну и плюс ко всему увлечение смертью превратилось и в необходимость человеческих жертвоприношений. Боги хотят же жизни? Вот им их побольше. По средневековым свидетельствам скандинавы разом до десятка человек приносили в жертву в своих храмах. Правители даже могли жертвовать своими детьми ради будущих военных побед.
Фактически, мы видим, что в суровом климате, куда не доходила греко-римская культура, а позднее и христианство, была искусственно создана идеологическая машина, которая нацелена на производство воинов, стремящихся к отважной смерти, а также на самоистребление слабых и старых.
Уже в 20 веке известный путешественник и антрополог Тур Хейрдал выдвигал мысль, что изначально Один - это реальный человек, который привел на север свой народ, изначально живший на территории современной Ростовской области. Интересная версия, хоть и мало научная. Но там, в Приазовье, люди могли быть знакомы с персидской, скифской мифологией. И на неё нанизать личную доблесть самого Одина, который, мог и в самом деле пронзить себя копьем, став уже не таким ловким, как раньше. А на этой жесткой идеологии можно было выжить в тяжелых климатических условиях.
Ставьте лайк, подписывайтесь на "11 ЭКЮ", делитесь с друзьями в соцсетях. Ждем Вас и в нашем теплом уютном Телеграм-канале.
