Сююмбике и ее односельчане. Глава 44.
Ризван идет домой. На нем китель, брюки галифе, военная фуражка. На груди сияют два ордена и несколько медалей. За плечами рюкзак с нехитрыми припасами, в руке аккордеон в коричневом футляре.
До райцентра он добирался с ребятами, с которыми ехал вместе в поезде. Они вчетвером наняли повозку до города. Доехав до места, фронтовики распрощались, пообещав друг другу не забывать солдатскую дружбу и разошлись по своим деревням.
Не знал Ризван, что его старший брат, Махмут работает в райцентре, что его квартира как раз в том старинном купеческом доме, у которого паренек остановился не на долго, любуясь резными наличниками. Брат в это время пришел на обед и перекусывал тем, что Бог послал. Получилось, что Ризван прошел мимо брата.
Ему предстояло выйти из города, перейти через мост, пройти через русское село. Дальше небольшой лес, посаженный еще в семнадцатом веке местным помещиком. Ризван помнил, что в крайнем овраге, около того самого леса, из каменистого склона оврага бьют ключи.
Жарко. Он спустился в овраг. Вот он, ключ, со сладкой, студеной водой. Умылся, напился, подставляя ладони под тугую струю. Вода отскакивала от его рук, брызги летели во все стороны, сияя и переливаясь на солнце, падая на широкие листья мать-мачехи и голубенькие цветы незабудки.
Ризван оглянулся кругом, посмотрел на небо, на ястреба, плавно кружащегося по синеве, выискивая добычу. Никакого грохота, никаких самолетов. Только шум леса, журчанье ручья и пение птиц. Невозможное, ни с чем не сравнимое счастье, пить воду из родника, смотреть на небо и не думать, что тебе могут выстрелить в спину. Ризван раскинул руки в стороны, поднял голову к небу
- Э-ге-ге-е-е! Небо, лес, родник! Я вернулся! Я живой!
Поднимаясь по склону оврага, он наткнулся на маленькую поляну земляники. Кто-нибудь ел ягоду, слаще дозрелой земляники? Ризван не ел. Он осторожно срывал с кустика ягодинку, клал ее на язык, прижимал к небу и наслаждался, наслаждался.
Взяв листок конского щавеля, свернул кулек и собрал ягоды, все до одной. Это его Сююмбике-апа и маленькой сестренке Сайде. Так и шел остальные три километра, бережно держа в руке кулек с земляникой.
Пришел в село перед заходом солнца. Почти у каждых ворот стояли, либо сидели на лавочках женщины, бабушки. Это их время, они вышли встречать скотину, заодно поделиться новостями, промыть косточки кому-либо, семечек полузгать.
Ризван шел по селу, всем и каждому кланялся, здоровался. Его, похоже, не узнавали. Наконец, уже у пятого или десятого дома, одна из женщин догадалась, кто это
- Мафруза! Глянь-ко, глянь! Это ведь второй сын Мухаммед-муллы, Ризван! Ризван, сынок, вернулся! Иди хоть поздоровайся со старой бабкой! Ай какой стал молодец! Спасибо тебе, спасибо!
- Здравствуй, тетушка, Марфуга! Как здоровье, вижу, все так же бойко бегаешь.
Подошли еще несколько женщин, старик, Муллагали, приковылял. Всем хотелось поздороваться с солдатом за руку, похлопать по спине приобнять. Радовались так, будто их сын вернулся с войны.
Один босоногий мальчишка не растерялся. Побежал, только пятки засверкали. Бежал и орал на всю деревню: «Ризван, сын муллы вернулся, слышите, Ризван вернулся!»
Торопился, бежал, чтобы успеть взять у Сююмбике награду за «суюнеч», то есть за хорошую весть. Сююмбике как раз собиралась выйти за ворота, встречать свою скотинушку. Этот вскочил в ворота, запыхавшись, слова не может сказать. Напугал ее до полусмерти.
- Что, что случилось, говори!
- Ваш, ваш Ризван, ну, это, как сказать-то… по деревне идет! «Суенеч» давай!
Как сердце не разорвалось! Если бы с братом что случилось, она бы уже не вынесла. Не поскупилась Сююмбике, целый рубль вынесла. Мальчишка выхватил у нее купюру, побежал обратно, приплясывая и поднимая пыль: «Суюнеч, суюнеч, суюнеч!»
Сююмбике встала у ворот, опираясь спиной об столб. Вот из-за углового дома вышел солдат. Это был ее брат. Увидев сестру, он ускорил шаги, кинулся бегом. Встал перед ней, высокий, широкоплечий, загорелый.
Поставив футляр с аккордеоном на землю, протянул ей кулек из повядшего зеленого листка
- Апай, я тебе землянику принес!
- Ризван, братик мой родной! Неужели Всевышний смилостивился надо мной, неужели он вернул мне тебя!
Впервые с тех пор, как увезли отца, Сююмбике потеряла самообладание, зарыдала в голос. Все, что накопилось за это время, вырвалось наружу. Она обнимала брата, ощупывала его руки, плечи, словно не веря, что перед ней ее родной, любимый брат.
Ризван приобнял сестру одной рукой, другую, с ягодами, держал наотмашь, словно в этот миг самое главное, сохранить для сестры землянику. Подбежавшая к ним Наиля-апа, забрала кулек
- Ризван, наконец-то! Сююмбике все глазыньки проглядела, дожидаясь тебя. Веди ее в дом, видишь, ей нехорошо. Скотину вашу сама загоню, идите, идите в дом. Ящик этот я на крыльцо поставлю. Ох, и от радости можно голову потерять. Чтобы Сююмбике, да рыдала!
Не представляла Наиля, сколько всего пережила Сююмбике, пока дождалась младшего брата. Радовалась за старшего, но до ужаса боялась за младшего, ночи не спала, молилась, просила Всевышнего, чтобы он вернул ее Ризвана. Если нужно, пусть ее жизнь возьмет, только пусть брат живет.
Жизненный опыт говорил Сююмбике, что за все нужно платить, жизнь жестока, и она отбирает самое дорогое. Трудно поверить в свое счастье, когда тебя всю жизнь преследовали одни несчастья за другими. Неужели все в прошлом?
Ризван посадил сестру на кровать, хотел принести ей воды, но она не выпускала его рук, ровно боялась, что он исчезнет. Она словно обезумела.
- Апай, я тут, никуда уже не денусь, успокойся, родная, я с тобой. Не плачь апай, ты мне сердце рвешь. Хорошо, что вошла Наиля-апа. Она сбрызнула Сююмбике холодной водой, обтерла ей лицо и руки влажным полотенцем.
- Вот так, вот и хорошо. Ничего, ничего, поплачь еще. Иногда и радость тяжело перенести. Я тоже пол дня ревела, когда узнала, что моя Нурия жива, только ранена.
- Нурия на фронте? Апай, а Махмут? Махмут пришел, он вернулся?
Сююмбике улыбнулась сквозь слезы
- Да, родной, возвратился. В райцентре работает, сегодня вечером приедет
- Где Сайда и Рафагат? Надеюсь, они дома.
- Дома, в клуб ушли, репетиция у них. На той неделе Сабан-туй, концерт ставить будут. Услышали уже, наверно, сейчас прибегут. Ой, что это я? Скотина не прибрана, коза не доена, а я вместо того, чтобы радоваться, сижу реву.
- Ладно уж, сиди, подою твою козу. Эх, напугала ты меня, Сююмбике, ни разу до сих пор не видела твоих слез. На, вот! Угощайся, брат для тебя набрал.
Женщина поставила на кровать рядом с Сююмбике блюдце с земляникой.
- Спасибо, Наиля-апа! Подои, пожалуйста! Что-то я совсем не могу, в голову ударило. Ризван, там, где ты рвал ягоду не было ключа?
- Был ключ, я там воды напился, отдохнул, а что?
- Случайно, там тебе не встретилась девушка?
- Нет, не встретилась. Апай! С тобой все в порядке, ты какие-то странные вопросы задаешь.
- Жаль. Это была бы твоя судьба. Как-нибудь расскажу эту историю. Наша мама впервые увидела нашего папу возле ключа, когда собирала землянику. Может была девушка, ты ее просто не заметил?
Продолжение. Начало читайте здесь: Глава 1.
Продолжение читайте здесь: Глава 45.