А у меня вчера состоялся очень прикольный литературный марафон. Решили мы открыть бутылочку хмельного мёда из Владимира и почитать вслух мой любимый Декамерон. Но так получилось, что вчера же я нашла в нашей библиотеке настоящее сокровище – сборник испанских анекдотов, внимание, 17 века! Для соотношения – в истории России этот век запомнился сначала Смутой и Лжедмитрием, потом – восшествием на престол первых Романовых, а в конце – триумфальным воцарением Петруши нашего юбиляра Первого. В общем, дела давно минувших дней получились.
И в результате Декамерон быстро ушёл на второй план, потому что с ним мы знакомы оба, а вот настолько бородатые в прямом смысле анекдоты никогда не видели. Кстати, заодно узнали, что «анекдот» - это от греческого «не изданное», но бишь исторически устный жанр. Минутка посвящения.
Автором нашей серии коротких историй значится некий Луис не Пинедо. Гугл, в том числе и испаноязычный, толком не объяснил мне, кто это. Только уточнил, что таких вот любителей коротких смешных историй было несколько, и что они хорошо дружили между собой. Но не суть важно. Гораздо интереснее личности автора то, что можно узнать из самих анекдотов, а именно:
- социальное положение евреев и отношение к ним в обществе;
- восприятие испанцами соседствующих с ними португальцев;
- реальное отношение рьяно католической Испании золотого века к церкви;
- почему-то для испанцев XVII века счёт был смешным;
- над каким же гигантским количеством вечных сюжетов мы смеёмся и по сей день; а ведь испанцы едва ли были первыми, кто их придумал!
В общем, культурологическая экскурсия вышла охренительной, скажу я вам.
Ну, и парочку самих анекдотов тоже приложу, вдруг интересно
Однажды, когда кардинал Лоайса рассуждал со своими друзьями о том, почему император не хочет жаловать своим духовникам, и в том числе фра Н. де Сан-Педро, который в то время исполнял эту должность, епископского сана, ему сообщили, что его величество окончательно решил не жаловать своему духовику епископства, если тот не будет приносить в казну 400 дукатов ежегодно. На что кардинал заметил: «Да, не позавидуешь бедняге; уж лучше получить сан великомученика, чем отпускать такие грехи».
Однажды, когда королевский двор размещался в Толедо, доктор Вильялобос зашёл во время службы в церковь и стал на молитву у алтаря Страстей Господних; случилось, что как раз в это время мимо проходила одна толедская дама по имени Ана де Кастилья, которая, увидя доктора, сказала:
— Убери, Господи, отсюда этого нехристя, это он убил моего мужа.
А дело было в том, что доктор перед тем лечил мужа этой дамы, который скончался.
Тут же к доктору подбежал запыхавшийся юноша со словами:
— Сеньор, ради Бога, пойдёмте скорее, моему отцу очень плохо.
— Дружище, — отвечал доктор Вильялобос, — взгляните на ту даму, что клянёт меня и называет нехристем, потому что я убил её мужа. А теперь взгляните сюда, — продолжил он, указывая на образ Богородицы, — Как скорбит и рыдает эта женщина, уверяя, что я убил её сына. И вы хотите, чтобы я стал ещё и убийцей вашего отца?
Некий кабальеро, решив подшутить над одной старухой, велел слуге опрокинуть корзину, в которой та несла яйца. Яйца разбились; старуха причитала, требуя, чтобы ей возместили убыток.
— Не горюйте, матушка, — сказал кабальеро, — я вам заплачу. Сколько было яиц?
— Не знаю, сеньор, — отвечала старуха, — только ежели поделить на два, одно будет в остатке; ежели на три, тоже одно; ежели на четыре — одно, на пять – одно и на шесть – тоже; а вот ежели поделить на семь – выйдет ровно.
Посчитайте и увидите сами, что всего было триста одно яйцо.
Некто Реса, скопец, состоявший на службе у принца, вышел как-то на прогулку в шляпе, к тулье которой были пришиты две больше увесистые пуговицы. Увидев это, некий кабальеро сказал:
— Какие прекрасные пуговицы, сеньор Реса; может быть, если постараться, всё ещё встанет на свои места.
Услышав это, некая сеньора, у которой Реса домогался места капеллана, сказала:
— Не станет, сеньор.
— Но почему, сеньора? – спросил Реса.
— Что с возу упало, то пропало, — отвечала дама.
В некоем городе представляли Страсти Господни: по улице шёл человек, неся крест Спасителя, а толпа со всех сторон награждала его тычками, плевками и поношениями. Случалось проезжать мимо одному португальцу, который, увидя это, соскочил с коня и, выхватив шпагу, бросился на истязателей: те, видя, что дело не шуточное, разбежались, португалец же сказал:
— Княнусь господом, до чего же подлый народ эти испанцы!
И, с досадой обернувшись к Христу, продолжал:
— А ты, добрый человек, что ж ты каждый год им в руки даёшься?
PS кому интересно — книга, в которой я это нашла, называется "Испанская новелла золотого века", издание 1989 года
