Сююмбике и ее односельчане. Глава 43.
Открыв, обшитую дермантином, тяжелую дверь, Махмут вошел в знакомый коридор кооператива, в который выходит всего четыре двери. В лицо ударил запах старых подшивок документов, пыли и гниющего дерева.
Махмут прошел по коридору и остановился у старинного трюмо, установленного в конце коридора. Из зеркала на него глянул бравый солдат. Солдат подмигнул себе, постучался в двери, находящиеся с левой стороны коридора.
Услышав: «Войдите, чего скоблитесь!», Махмут приоткрыл двери, просунул голову в проем.
- Семен Семеныч, это я скоблюсь, не ждали?
- Махмут! Ты вернулся, проходи, родной, проходи! Мы тебя очень ждали. Давай, садись, рассказывай, как твои дела, в общем, рассказывай про все.
Парень внимательно посмотрел на председателя Кооператива. Постарел. Лицо похудело, даже осунулось. Подбородок зарос серой щетиной. Всегда чисто выбритый, надушенный, хорошо одетый мужчина, превратился в неряшливого старика.
- Что рассказывать, Семен Семеныч! Особо хвалиться нечем. Подвигов не совершал, трудился интендантом. Мотался между передовой и тылом. Не раз просился в действующую Армию, куда там!
- Ну, нам известно, что тебя назначили интендантом. Письмо-то от тебя я получил. Мы всем коллективом гордимся тобой. Очень важно обеспечить солдат всем необходимым. Известно, что холодный, голодный солдат воевать не может.
А теперь у тебя новый фронт работ. Нужно открывать магазины по всему району. Легко сказать, открывать. Нужно найти помещение, оборудовать его. Продавцов ответственных подобрать, а главное завезти товар. Прежде этот товар где-то достать или обменять. Короче, нужно крутиться.
Ты правильно разглядел, стар я стал. Не по силам мне эта работа. Я уже советовался насчет тебя. Председатель Райисполкома, Халил Магсумович, приказал, как только возвратишься с фронта, незамедлительно явиться к нему. Так, что, милый мой, ты как раз вовремя.
- Я рассчитывал вернуться на прежнюю работу, а Вы мне что собираетесь предложить?
- Сядешь на мое место. Образование позволяет, опыт огроменный, тебе и флаг в руки. Уверен, не ударишь в грязь лицом.
- Какой там опыт, Семен Семенович, это же совсем другое. Боюсь, не справится мне.
- Справишься, на фронте же смог достойно работать, здесь тем более сможешь. Я буду рядом. Место кассира свободно, надеюсь, ты доверишь мне эту работу. По возрасту я уже на пенсии должен быть, но не могу дома сидеть. Тошно одному, супруга скончалась три года назад. Дочь пропала без вести. Так что, совсем я один, брат Махмут.
Чтобы не рассказывать подробно обо всем, что происходило в райцентре, скажу: Махмут к вечеру вернулся в село председателем Кооператива. Не заходя домой, он явился пред светлые очи председателя колхоза
- Хамидулла-абзый! Сегодня я был в райцентре. С работы меня не отпустили, назначили председателем кооператива.
- Кем тебя назначили? Кто назначил? Разве я тебе не говорил, что будешь у меня бригадиром?
- Так, Халил Магсумович назначил. Сказал, что мое образование и фронтовой опыт позволяют занимать эту должность.
Хамидулла набрал Райисполком, но к телефону никто не подошел. Он побурел от злости. Смотри-ка что делается, никто его даже не спросил! Берут мальчишку из его села и сажают в кресло председателя Кооператива. А он, Хамидулла, знать ничего не знает.
- Ты не смел соглашаться! Кто тебя учил, кто тебя в Казань возил, Халил Магсумович что ли? Ты должен этому селу, тебя здесь вырастили, сд.хнуть не дали. Иди прочь отсюда, чтобы глаза мои тебя не видели!
Махмут вышел, а что оставалось ему делать. Справедливо, так и есть, не дали люди им сд.хнуть. Но и сд.хать не пришлось бы, если рядом с ними были мать и отец. Многие слышали, как орал Хамидулла. Весть о том, что Махмута назначили председателем Кооператива, облетела село мгновенно.
Для некоторых это был удар под дых. Как это, сын муллы – «врага народа», занял такой пост. Особенно расстроилась Разия, председатель Сельсовета. Как уж она была против того, чтобы эти дети учились в советской школе! Нет же, учились, выучились и дальше учатся. Огрызки старого мира!
Одна из них, видите ли, учительница. Мало того, что в школе работает, ни какое мероприятие в клубе не походит без этой лупоглазой стрекозы. Разия, председатель сельсовета, отсидит в президиуме свой положенный час и идет себе домой. Никто не попросит, чтобы она задержалась хоть немного.
Вся молодежь крутится около Сайды-апа. Тоже мне, «Сайда-апа!» Старше их всего на год, от силы на два, а строит из себя. Все-то она знает, кому какую песню петь, кому с кем лучше плясать. А эти недо.мки ей в рот заглядывают, копируют ее манеры, платья шьют как у нее. Все забыли, чья она дочь.
Сама Сайда помнит. Прекрасно все помнит. Увидела как-то на Разии платок своей матери, улыбнулась мило-мило и сказала елейным таким голоском: «Разия-апа! Как тебе идет этот платок, прямо к лицу подходит». Улыбается, а в глазах синий колючий лед. Сколько лет прошло, велика ли она тогда была, а помнит. Все они помнят.
Надо было их тогда сослать, выгнать из села, вытравить это проклятое семя. Нет же, Хамидулла не дал. Потому что сам из этого же племени, одно слово, «Кулак».
Теперь вернулся этот Махмут. Как Разия надеялась, если и не сгинут на войне братья, хотя бы не возвратятся обратно в село. Старший вернулся, да еще таким гоголем ходит, виданое ли дело, председатель Кооператива. Самое тепленькое местечко в районе.
Вот она, Разия, сколько лет трудится в Сельсовете, столько сделала для установления Советской власти, постарела на этой должности. Хоть бы один раз предложили перебраться в район. Никто не оценил ее трудов.
Что касается Миннебике, так у той совсем голову снесло. Теперь ей казалось, что никогда, никого она не любила, что ей всегда нравился Махмут, просто был слишком молод, поэтому она вышла за Селима. Придумав такое, она сама себе и поверила.
Поверила, что она всегда Махмуту нравилась. Как он смотрел на Миннебикэ, будучи еще мальцом! Съесть был готов. А что случилось вчера в складе? Нет, она не ошибается, Махмут был готов на все. Точно. Теперь, главное действовать по-умному, и никуда этот милый мальчик не денется.
А что? Если ее приодеть, волосы подстричь, да сделать перманент, она будет ничем не хуже жен начальников, даже лучше. Вон, у нее какие крутые бедра, высокая грудь, не скажешь, что рожавшая женщина. Так она рассуждала, разглядывая себя в помутневшее зеркало.
Думала думу и Сююмбике. Не радовало ее назначение брата. Да и сам Махмут был озабочен. Отказаться не было возможности, приказ есть приказ. Как, с какого конца взяться за эту работу, не имел понятия. Одна надежда на Семен Семеныча.
До полуночи беседовали брат с сестрой. Махмут высказывал свои сомнения, Сююмбике свои
- Знаешь, Махмут, я была бы очень довольна, если ты вернулся на прежнее место, поработал бухгалтером. Приобрел бы друзей, знакомых, узнал получше, как там в вашей организации все устроено. Если после этого тебе доверили такую должность, было бы хорошо.
Сейчас трудно будет справиться. Ты не знаешь народ, друзей и знакомых, наверно, мало осталось. Место это хлебное, скорее всего, желающих занять его достаточно. Даже не приступив к работе, ты уже нажил врагов.
Думаю, брат, пока у тебя два человека, которым ты можешь доверять: твой бывший начальник и председатель Райисполкома. Приглядись, с кем они в хороших отношениях, может у них найдешь поддержку.
Повторю тебе опять, Махмут. Никому не верь до конца, меньше говори, больше слушай. Тебе нельзя оступиться. Не думай, никто не забыл, чей ты сын. Всегда найдется тот, кто пожелает столкнуть тебя в пропасть.
Продолжение. Начало читайте здесь: Глава 1.
Продолжение читайте здесь: Глава 44.