Русскую литературу XIX - начала XX веков можно сравнить с айсбергом. Его сверкающая вершина видна издалека (известна всем), но это лишь малая часть, она включает в себя, может быть, даже не одну сотую долю всех российских (и после Революции уже советских) писателей того времени.
В подводной части «айсберга» скрыты для нас сотни писателей, и у некоторых из них десятки произведений. Кто-то из этих авторов вполне доступен для читателя и сейчас, кого-то можно найти только в центральных областных библиотеках, но многие могут лишь случайно быть обнаруженными искателями на полках букинистических магазинов.
Так что довольно забавно читать какого-нибудь сегодняшнего автора, вроде Веры Камши, рассуждающей о том, что наша старая дореволюционная литература вроде как неполноценна – дескать, не то, что «своего» Дюма, а даже и «своего» Сенкевича нет. Еще забавнее находить в романах у такого простодушно-лукавого творца целые, «честно» спионеренные фрагменты текста (чуть-чуть с изменениями) тех самых российских писателей, которых по утверждению Камши нет.
Сергей Адамович Колбасьев (1898-1937/42) – именно у мариниста первой половины XX века, Вера Камша, хм, позаимствовала, для своей «Этерны» историю с Сузой-Музой. Кто не верит – «Арсен Люпен» С.А. Колбасьева есть в открытом доступе, можно сравнить. Довольно наивно было надеяться, что никто не заметит – на собственном же фанатском форуме и поймали за руку.
Одним из таких полузабытых российских писателей является Иероним Иеронимович Ясинский (1850-1931) – литератор, критик, переводчик, редактор. Писал также под псевдонимом Максим Белинский, и, в некоторых журналах под именем «Независимый». Кем он был для литературного и читательского сообщества тех лет? Если опять же провести условную аналогию и считать Льва Толстого общепризнанным фельдмаршалом, то Ясинский был генералом уже в то время, когда Чехов был подающим надежды кадетом. Вот только «генералом» Ясинский был не очень популярным среди большей части своих коллег-писателей.
Вот, кстати, слова из рецензии И. И. Ясинского на раннего Антона Павловича:
«Из молодых беллетристов, выступивших на литературное поприще в восьмидесятых годах, Антон Чехов бесспорно самый даровитый, и его ожидает блестящая литературная будущность.»
И оказался прав. Наследию самого Ясинского повезло меньше чем чеховскому, но… куда больше чем большинству дореволюционных писателей из «неизвестных». Несмотря на утверждения, что Ясинский писал порой контрреволюционные и даже черносотенные вещи, сами большевики после 1917 ничего контрреволюционного в Ясинском не увидели. Он спокойно работал до своей кончины в 1931 году, издавался, правда, совсем мало, с цензурой, но и запрещенным автором не был. Вступил, кстати, в партию - в 1920-ом, не будучи при этом каким-то «отступником» - не любила его богема. Ну, и Ясинскому не за что было ее особо любить.
Ох, уж эта критическая литературно-журналистская богема старой России – терпеть не могла Леонида Андреева, а уж как ликовала, когда неожиданно, уже после берлинского успеха, в Малом театре провалилась пьеса «На дне» Горького.
Сейчас, современному читателю открыто доступна лишь малая сочинений Ясинского. Большая скрыта как раз в труднодоступной части дореволюционного «айсберга» - в архивах больших библиотек, рассеяна по антикварным журналам и газетам букинистических лавочек. Есть среди его работ, как говорят и откровенная коммерческая бульварщина. Но наиболее яркие впечатления остались у меня после прочтения небольшого сборника «Типы Царского сада» - реализм достаточно жесткий, до уровня Горького не дотягивающий не из-за меньшего таланта, а просто по той причине того, что Ясинский сам не был босяком, лишь наблюдая жителей «дна».
Подтверждением литературного таланта Иеронима Ясинского служил то, что его произведения хоть и с трудом, пусть и не все, но преодолели уже два вековых рубежа.
