Яков Кривицкий хорошо известен всем любителям российского лаунджа. Его альбом "Хлеб, золото, Akai" с недавних пор переместился из айподов любителей цифры на виниловые вертушки, доказав, что российская легкая музыка может вполне успешно продаваться и на коллекционных носителях.
Мы встретились с композитором Яковом Кривицким и узнали, чем винил лучше цифровых носителей, как написать саундтрек к фантастическому фильму и о том, как звучат советские синтезаторы в пластинках музыканта.
- Вы родом из Ижевска, который помимо того что является родиной создателя автомата Калашникова, еще и место, где десять лет назад произошел удивительный взрыв электронной музыки. Как это получилось в городе, стоящем чуть дальше от коммуникационных возможностей Москвы и Питера, какие для этого были предпосылки?
- Основными предпосылками, на мой взгляд, как раз и были – относительная информационная изоляция Ижевска от музыкального влияния Москвы и Ленинграда и прямой доступ к пластинкам западных независимых лейблов типа 4AD, Mute, Factory и тд. У меня даже иногда складывалось впечатление, что какие-то "западные волны" докатывались до Ижевска раньше столиц, например тот же "мэдчестер". Если в столицах в основном увлекались рок – музыкой или серьезной электронной музыкой, то в Ижевске люди, начинающие играть музыку, слушали скорее не Led zeppelin или Rolling Stones, а Throbbing Gristle, Sonic Youth или Einsturzende neubauten. Группы довольно специфического свойства. Вот от такого меломанского перекоса, наверное, все и произошло. А вообще "музыкальная провинция" иногда дает причудливые всходы, достаточно вспомнить Бристоль, Ливерпуль или тот же Манчестер.
- Ижевских электронщиков первыми популяризировали Андрей Борисов и его лейбл "Экзотика" и Олег Нестеров со "Снегирями". Что кроме сборников "Расскажи Чайкоскому новости" и "Легкие" это дало вашему музыкантскому комьюнити и почему в последнее время ничего не слышно о людях, создавших это движение?
- Это была, конечно, довольно интересная флюктуация. Жаль, что она продолжалась недолго. Не знаю, что это дало музыкальному комьюнити, но я, например, на практике убедился в правильности теории, что любая музыка, какой бы "странной" или "никому не нужной" она ни казалась, может найти своего слушателя, если ей дать такую возможность и если этим заниматься. Ну и как только такой музыкой перестают заниматься, то она сразу же снова исчезает с радаров. Пришло другое время, изменились каналы коммуникации, изменился слушатель, окончательно исчез интерес масс-медиа к экспериментальной музыке, многие музыканты из 80-х и 90-х просто вернулись в свое изначальное состояние и пишут музыку для себя и своих знакомых.
