Сегодня своей историей травли с нашим каналом поделилась прекрасная девочка Соня из Москвы. Всё уже позади. Воспоминания Сони очень обрывочны. Как стенограмма. И тем они более ценны. Это задокументированное свидетельство. Ещё один ответ всем, кто живёт с мифом «травля закаляет, травлю надо пройти всем, чтобы подготовиться к жизни».
Первый класс
Меня почему-то кусает девочка. Общий смех. За что? Не понимаю. Дерусь в ответ. Прихожу в школу в кроссовках, которые светятся. Учительница ставит меня на учительский стол и на весь класс объявляет, что это позор.
Второй класс
Со мной не хотят сидеть. Говорят, что я больная, потому что в очках, и у меня косит один глаз. Стоит кому-то случайно до меня дотронуться, от меня отпрыгивают, как от заразной. Учительница бьёт детей линейкой по рукам. Меня тоже. За то, что я плохо учусь, отвлекаюсь.
Третий класс
Я сижу в кругу детей. Мальчик из параллельного класса подносит к моему косому глазу зажигалку. Я этим глазом вижу плохо, не понимаю, на каком расстоянии зажигалка. Далеко? Близко? Не знаю. Волосы собраны. Не должны подпалиться. Но мне всё равно очень страшно.
Четвёртый класс
Меня снова окружили. Дети из моего класса и из параллельного. Светят в глаза лазером. Подносят к глазу стекло.
Всю младшую школу я не говорю ничего нашей учительнице. Она 1938 года рождения. Я её боюсь. Учительница параллельного класса — совсем девочка, ей 19 лет. Из крайности в крайность. Я решаюсь рассказать о травле лишь однажды. Той самой молодой учительнице. Она говорит: «Ябеда!» Одноклассницы узнают, что я рассказала. Меня зажимают в туалете, обещают избить, если я ещё хоть раз пикну. Родителям я не говорю ничего. Вдруг они придут в школу разбираться, и тогда все убедятся, что я ябеда.
Пятый класс
Мальчики на перемене берут стул и идут на меня с этим стулом ножками вперёд. Я убегаю. Со мной дружит только одна девочка. И то ссоримся постоянно. Но у неё хотя бы можно что-то спросить. Мне кажется, что мы дружим. Только кажется. Как-то я звоню ей, чтобы узнать домашнее задание. Трубку берёт какая-то женщина. Наверное, мама. Слышит, что это я звоню, смеётся: «А это опять ты? До свидания!» и кладёт трубку.
Шестой класс
У девочки из моего класса пропадает сотовый телефон. Все тыкают на меня: «Это она украла!» Мы возвращаемся с физкультуры в раздевалку. Я замечаю, что мой рюкзак закрыт не так, как я его закрывала. Девочки ищут телефон, кто-то набирает номер потерянного телефона, он, конечно же, звонит в моём рюкзаке. Это не я. Мне никто не верит. Я снова ухожу плакать в туалет.
Седьмой класс
У мальчика из другого класса пропадает телефон. Опять телефон. Приходят полицейские. Одна девочка выкрикивает: «А вы не её, случайно, ищите?» и показывает на меня. Все тут же поддакивают: «Да, ее!» Меня ставят прямо в холле школы. На меня давят. Повторяют: «Это ты, сознайся!» Рядом стоят одноклассники и дети из других классов. Смотрят. Хихикают. Я рыдаю. Потом женщина — полицейская отводит меня, обыскивает, ничего не находит. Меня отпускают. Уже позже я узнаю, что меня не имели права допрашивать без законных представителей. Я рассказала родителям. Отец сказал, что это было незаконно. И всё. Никто ничего с этим не сделал.
Восьмой класс
Новая забава. Фотографировать меня в самом невыгодном ракурсе и выкладывать мои фотографии в ВК с язвительными комментариями. И девочка, которую я считаю подругой, тоже там, в комментариях. Она не пишет ничего жесткого, только смайлики. Проходит школьная фотосессия. Классная показывает всему классу мой портрет. И смеётся. Весь класс дружно подхватывает. Я на фото в очках, глаз по-прежнему косит.
Девятый класс
Снова ненавистная раздевалка. Я переодеваюсь после физкультуры. И снова одноклассница меня фотографирует. Неужели и эту фотографию выложат в ВК? И что там напишут? Но нет. Пронесло. Тогда же в 9 классе первая паническая атака. Я не могу дышать. Реву. О том, что это паническая атака я узнаю позже, когда это будет происходить регулярно.
Дальше колледж. С первого дня я уверена, что меня будут обижать. Но этого не происходит. Панические атаки, правда, не отпускают. Навязчивые тревожные мысли тоже.
Сейчас мне 22 года. Мои воспоминания о школе очень обрывочные, неструктурированные и преимущественно негативные. Я работаю с психотерапевтом. Она говорит, что память вытеснила травматичный опыт, поэтому я помню так мало. У меня диагностировано тревожное расстройство. Психиатр прописал мне лекарства. Я их принимаю. Мне сейчас намного лучше. Панических атак почти нет. Мне кажется, я нашла путь к себе. Правда, чем больше понимаешь себя, тем ярче чувствуешь чего хочешь. После 4 курса колледжа я бросила учёбу и кардинально поменяла направление, поступила в другой колледж. Планирую идти дальше в вуз. Хочу стать психологом, хочу помогать людям. За что меня травили всю школу, я так и не поняла.
Если вам понравилась статья, подписывайтесь на мой канал. Здесь я пишу о детях, о школе, о травле, об образовании в целом, о людях, делюсь реальными историями.
Если вы неравнодушный педагог или осознанный родитель, который хочет знать больше о школе, приглашаю вас в нашу Телеграмм-группу «Учимся учить иначе» и в привязанную к каналу Группу.
Книгу «Травля: со взрослыми согласовано» можно заказать тут.