Только вчера Вика встретилась со своей приятельницей, библиотекарем из Светлоярской школы. Тамара Ильинична приехала в отдел образования с отчётом о сохранности учебников, а Вика скучающе бродила по коридору, злилась: кажется, Егоров не спешит увидеть её… И зачем у него столько инспекторов и методистов работают, если он сам сидит здесь до вечера…
Тамаре Ильиничне Вика обрадовалась. Потянула её в кафе, – через дорогу от отдела образования. Пили кофе с пирожными. Томка восхищалась Викиным маникюром, откровенно завидовала:
- Викуль! Ты не меняешься! Как была принцессой!.. Ну, вот как у тебя получается?.. И мужика какого увести сумела! И время находишь, чтобы куколкой выглядеть!
Вика молча улыбалась.
- Ладно, раньше одна жила. А теперь же приходится готовить, стирать… Мужик есть мужик. Заботы требует. Когда всё успеваешь? – Томка с интересом рассматривала новую Викину блузочку.
Вика снисходительно объяснила:
- Дура ты, Томка. В том-то и дело, что когда одна жила, всё самой приходилось делать. А теперь у меня муж есть.
Тамара недоверчиво покачала головой:
- И что, – Егоров сам всё делает?
Виктория Викторовна скромно опустила глаза:
- Ну… Старается. Бережёт меня. – Улыбнулась: – А что ему остаётся? Я ему вот такая нужна… Зачем ему вторая Лидка! И вообще, Том! Мало ли, что там я раньше сама делала! Некому было обо мне заботиться… Вот и приходилось – всё самой. А сейчас у меня есть Егоров. Таких женщин, как я, не за борщи любят. Борщ он и сам сварит.
И вот – пожалуйста!.. Как сглазила!.. Не успела рассказать Томке про свою жизнь, как Егоров предложил приготовить ужин…
-Я что, – на повариху похожа? – К Вике вернулся дар речи. – Ты, Егоров, перепутал: таких женщин, как я, не нанимают в домработницы!
- Вика!..
-Ты хотел, чтобы рядом с тобой была женщина, за которую не стыдно?..
- Я… люблю тебя, Вика…
Вика не слушала.
- Или тебе нравится, когда рядом с тобой такая, как твоя бывшая… что давно разучилась на каблуках ходить!
- Я хотел… чтобы мы с тобой…
- Что – мы с тобой?! Я вижу, чего ты хотел! «Постирай!», «Убери!», «Приготовь!»
-Я хотел, чтобы мы с тобой вместе были. Я люблю тебя.
Вика расплакалась. Юрий Сергеевич растерялся, хотел обнять её. Она зло вырвалась из его рук, убежала в спальню. Егоров пошёл за ней:
- Ну, хочешь, вместе приготовим что-нибудь! Давай картошку пожарим! Я почищу…
Вика сверкнула глазами:
- Я хочу нормального ужина! А не жареной картошки!
Поискала глазами свою сумку:
- Жареную картошку будешь есть со своей Лидой. Отвези меня домой.
Стала швырять свои вещи в сумку.
-Вика! Викуля!..
У Юрия медленно темнело в глазах. Если Вика сейчас уйдёт, если он не удержит свою любовь, что только-только начала сбываться… Решительно отобрал у неё сумку. Вика не особо сопротивлялась, – уже опасалась, что переигрывает.
- Если хочешь, давай в «Дубраву» поедем. Ночь впереди, успею с отчётом.
- Я хочу?! С такими глазами!.. Ты всё испортил! Я так ждала тебя!
Вика бросилась в постель, отвернулась к стенке…
На следующий день Егоров договорился с Еленой Петровной о стирке. А готовить решил сам: ничего сложного. В общежитии с пацанами по очереди готовили, получалось. Не так, как в «Дубраве», конечно, но голодными не были.
И вечером Вика сменила гнев на милость, – оценила его макароны по-флотски. К тому же Юрий Сергеевич с работы вернулся с новостью:
- Викуль! Ты по-прежнему хочешь работать в отделе образования?
- Нуу… – Вика немного растерянно взглянула на Егорова. Честно говоря, она прекрасно понимала, что значит – работать методистом. Утонешь в бумагах и отчётах. И все эти семинары, открытые уроки, бесконечные поездки по школам…Не лучше ли сидеть дома, досыта высыпаться… за маникюром следить… И всё же победило желание: вот так, – приехать в Светлоярскую школу, да чтоб засуетились все вокруг, забегали… А она молча пройдёт в кабинет Калашникова, углубится в документацию. Красной пастой будет подчёркивать: – Вот здесь… И здесь тоже. – Сухо кивнёт Роману Павловичу: – Исправить. До завтра. А потом обсудим, кто здесь… выбирает.
Юрию серьёзно ответила:
- Хочу, конечно. Училка в поселковой школе – не для меня. Я всегда чувствовала в себе другие возможности.
- У нас Евгения Михайловна в декретный отпуск уходит.
И Виктория Викторовна стала методистом отдела образования. А Юрий Сергеевич в молчаливом отчаянии вспоминал тот день, когда согласился перейти на работу в отдел образования. Тот же Любавин убедил:
- Образованием должны руководить мужчины! Перед тобой такие перспективы откроются!
Пока никаких особых перспектив не открылось . А теперь вот приходилось и руководить, и обязанности методиста выполнять – за Вику…
… Роман Павлович будто случайно встретил Лидию Валерьевну около садика. На самом деле он почти каждый вечер приходил сюда – в надежде увидеть её…
В разговоры учительниц не вникал. Полина Алексеевна кратко сказала, что теперь Лидия Валерьевна с дочкой живут у неё. Женским пересудам, что Егоров ушёл от жены с дочкой к учительнице географии, Виктории Викторовне, не особо верил: слепой он, что ли, Юрий Сергеевич…
А себя Калашников ругал – за то, что с первого дня работы в Светлоярской школе его потянуло к этой светлой нежности, к глазам, что мягко повторяли синеву здешних первоцветов-пролесков. Замирал от счастья: значит, бывают такие… Не удивился, когда узнал: замужем она. Лишь усмехнулся: конечно, замужем… А потом увидел её с дочкой. И горько понял, что она недосягаема – в сокровенной тайне своей любви, следствием которой стала эта крошечная синеглазая девчушка…
Девчушка Лидии Валерьевны напоминала Калашникову сына. И глаза у Тёмки такие же синие, как у этой малышки. Чуть темнее, может, – так это от грусти… Калашникову казалось, что Тёмка загрустил с тех пор, как от них уехала Ирина. Правда, мальчишке тогда едва год исполнился. И он удивлённо ждал, когда мама вернётся. Ирина не была примерной матерью, все заботы о сыне с первых дней переложила на свекровь:
- Вы же хотели внука. Да и опыта у вас побольше.
А мальчишка всё равно тянулся к матери. Калашников обнимал жену:
- Похоже, от меня унаследовал – любовь к тебе.
Ирина отмахивалась. Она всецело была занята тренировками и своей диссертацией по методике преподавания физкультуры. И однажды сказала Калашникову:
- Ничего не получилось, Роман. Я уезжаю. Притворяться не могу и не хочу. Тебе спасибо, – что помог с аспирантурой.
Ирина была решительной и прямолинейной. Поэтому расспрашивать-переспрашивать её не было смысла: она сказала всё… Как и три года назад. Тогда она, студентка последнего курса факультета физвоспитания, стройная, длинноногая баскетболистка институтской команды, подошла к нему, уверенным взмахом головы отбросила со лба рыжеватую прядь коротких волос:
- С историей поможешь? Я в аспирантуру готовлюсь.
Когда с аспирантурой всё получилось, она так же уверенно, будто знала его ответ, сказала:
- Хочешь, женой твоей буду?
Вот так смело опередила его… Получается, – первая выбрала.
А когда увидел в поселковой школе учительницу математики, даже дыхание перехватило: где же ты была раньше… или где я был… Почему так вышло, что тебя выбрал другой…
Все эти мальчишеские вопросы оставались без ответов. И только когда Калашников узнал, что Лидия Валерьевна теперь живёт у Полины Алексеевны, ему, как пацану-студенту, пришло в голову тайком положить ей на учительский стол цветы – сначала степные тюльпаны, а потом смотался на велосипеде аж за Криничную балку – там уже расцвели касатики…
И хотел, чтобы она догадалась… И боялся: затаившаяся грусть в её синих глазах вмиг становилась самой обычной учительской строгостью, когда он снова и снова бессовестно пёрся к ней на урок. И всё равно ждал, когда в степи, за терриконом «Светлоярской», одновременно нежным и смелым пламенем вспыхнут воронцы…
А сегодня встретил её с дочкой около детского сада, – будто случайно. Пошёл рядом. Заговорили о школе, – приближался конец учебного года. А потом её малышка серьёзно спросила:
- А вы умеете, – чтобы камешки попрыгивали по воде?
Калашников поднял Варюшку на руки, так же серьёзно ответил:
- Умею. Хочешь, покажу?
Виновато взглянул на Лидию Валерьевну, ожидал увидеть в её глазах привычный холодок. А она чуть устало улыбнулась:
- Идёмте.
Они спустились к Луганке. Малышка замирала, когда камешек подпрыгивал на светлой воде Луганки, а потом счастливо смеялась. Лидия Валерьевна кивнула:
- Получается. Вот уж не подумала бы, что наш строгий директор так умеет камешки бросать.
А Калашников грустновато улыбнулся:
- С сыном учились.
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10
Навигация по каналу «Полевые цветы»