оглавление канала
. Решив, что на сегодня лирики довольно, чтобы скрыть свое смущение, перешла к делу.
- Ладно, считай, что выяснили отношения. Скажи, тебе удалось прочитать книгу?
Глаза у Игоря сразу засветились азартным огнем. Он надел очки и с жаром в голосе заговорил:
- Не до конца. Но, уже из прочитанного становится ясно многое. А главное, в этой книге описывается создание так называемой «единой дружины», где узы, связывающие «буди крепче железа каленого». Отступничество и предательство каралось «навечным изгонением оных, а такоже отсекновением языка, дабы не смогли сию тайну никому поведати». А все это братство должно было служить для сбережения и сохранения истины, сокрытой в книгах. Ну, если перевести все это на современный язык, то существовала некая тайная библиотека, наподобие знаменитой Либерии Ивана Грозного. Только эта библиотека намного древнее Либерии. И, соответственно, в период Никонианского раскола, это братство активизировалось. Книги, которые смогли уберечь от уничтожения, были вывезены и попрятаны в неизвестных тайных хранилищах знаний. Вот за сохранность этих самых хранилищ и отвечало это братство или, так называемая «единая дружина». По косвенным фактам, хочу высказать догадку, что протопоп Аввакум был одним из членов этого самого братства. – Я затаив дыхание, слушала Игоря, боясь пошевелиться. А, меж тем, он продолжал, с каждой минутой вдохновляясь все больше и больше. – Еще, мельком упоминается о некой «Царь-Книге», где, якобы, собран весь перечень скрываемых книг. – Видя мой недоуменный взгляд, он нетерпеливо пояснил мне. – Ну, думаю, что это что-то наподобие некоего библиотечного каталога, что ли. В общем, как-то так. Конечно, все это надо еще как следует изучить. Возможно, мы тогда сможем отыскать эту самую неведомую «Царь-Книгу».
Воспользовавшись возникшей паузой, я спросила.
- А Мезенцев видел книгу, которую ты изучаешь? Ты ему ее показывал?
Игорь виновато кивнул головой.
- Я не смог ему отказать. Он же археолог и побольше моего разбирается во всем этом. Но, он, как -то уж очень небрежно отнесся к книге. Пробежался глазами по нескольким страницам. Потом усмехнулся, и сказал, что я такой же книжный червяк, как и мой отец. И больше он разговора на эту тему не заводил. – После секундной паузы, он добавил. – Да. Еще спросил, это все, что было в сундуке. Я ответил, что все, за исключением нескольких свитков, написанных гораздо позднее, и уже «кириллицей». Про вторую книгу, я ему не сказал. – Голос у Игоря стал виноватым. И я поспешила его утешить.
- Не думаю, что ты открыл для Мезенцева что-то новое. Если он интересовался этой темой, то мог сам, из каких-нибудь других источников подчерпнуть эти знания. Судя по тому, что ты рассказал, он и не особо заинтересовался книгой. Конечно, если он не искусный актер. Но, тут, тебе виднее. А что во второй книге, ты успел посмотреть?
Игорь посмотрел на меня внимательно. Мои слова его явно успокоили, или, по крайней мере, не особенно взволновали. Хотя, ничего особенного я и не сказала.
- Да, весьма бегло просмотрел. Это что-то похожее на старинную Библию, такую же, как и хранится у Сергея Сергеевича. Конечно, все это следует изучить подробно и тщательно. И уж не таким дилетантом, как я. Но, уж больно все это любопытно.
Мы посидели немного в задумчивости, и я готова была поставить свой карабин против его табуретки, что думали мы почти об одном и том же. Затем, я, посмотрев на соседа, медленно проговорила.
- Значит, говоришь, Царь-Книга… Убей меня сейчас своим веником, если Мезенцев не охотится именно за этой книгой. – Я вздохнула. А Игорь уставился на меня, как будто я брякнула что-то не очень цензурное. Не обращая внимания на его взгляды, я продолжила. – Конечно, у меня нет никаких доказательств этого, но, иначе, какого лешего делал Егорыч, упокой Господь его душу, в схроне? И за что его убили? Ведь, он не просто так полез туда. И еще, этот найденный Виталий Хохлов, который был его сватом, кажется? Не зря следователь на прощание сказал нам про вырванную пуговицу.
Игорь уставился на меня так, как будто у меня выросли ветвистые рога на голове, или со стула свешивался хвост из-под шорт.
- А при чем здесь Мезенцев? Не думаешь же ты…
Я прервала его.
- Конечно, не думаю, что Александр Иванович самолично замочил своего охранника. Не царское это дело. Или ты хочешь сказать, что Егорыч с Виталием полезли в схрон, что-то не поделили и Виталий убил своего свата? А потом, с горя пошел на речку и сломал себе шею, неудачно свалившись с камня? – Я аж фыркнула от негодования. – Даже ежику в лесу понятно, что Виталия убили. Его нельзя было оставлять в живых. Иначе, он мог привести бы следствие к Мезенцеву. А на опытного партизана-подпольщика Виталий похож, точно, не был. Раскололся бы, как миленький.
Игорь все еще ошалело продолжал смотреть на меня. Потом, нерешительно произнес:
- Откуда тебе такие мысли в голову пришли? Ты что, раньше следователем работала? Я вообще в таком свете эти события не трактовал. Не кажется тебе, что ты, как бы это помягче сказать, слегка увлеклась, потому что тебе чем-то не понравился Мезенцев?
Я закатила глаза. И принялась терпеливо объяснять ему ход своих мыслей.
