— Говори, Света, не тяни, пожалуйста, — умоляла Екатерина.
Светлана искоса посмотрела на стоящую рядом Марию.
— Катя, я должна сказать тебе это наедине.
— Это невеста Гены, говори, здесь все свои, — махнула рукой Каблукова.
— Хорошо. Геннадий сегодня был у нас в больнице. Дело в том, что пришли настоящие результаты его анализов.
— И?
— Его анализ положительный, Катя, — наконец сказала главное подруга. — Гена ВИЧ-инфецирован по-настоящему.
— Господи! Этого не может быть, — замотала головой Екатерина.
Маша побелела от услышанного.
— Катя, я сама видела эти анализы и разговаривала с врачом, — для убеждения сказала Артымонова.
— Значит, Гена знает об этом? — уточнила Мария.
— Ну конечно, раз он там был.
— Это бог меня наказал, — Екатерина прислонилась к стене и стала понемногу опускаться вниз.
— Катя, да что с тобой?! — Светлана придержала ее. — Ты же сама врач, должна знать, что по результатам одного анализа нельзя поставить окончательный диагноз. Слышишь?!
— Боже мой, — истерила мать, — он же убьет себя. Он предсмертную записку написал...
— Екатерина Владимировна! У нас совсем нет времени, нужно спешить, одевайтесь! — почти кричала Маша.
Этот день был, пожалуй, самым страшным в жизни сорокапятилетней матери. Женщина понимала, что это расплата за ее жестокость и ложь. Хоть Екатерина и уговаривала себя, что она была во спасение, она готова была отдать жизнь за своего мальчика. Но ее жизнь была никому не нужна. А сама Катя не была нужна даже сыну.
***
Последние несколько дней Геннадий провел возле небольшой церквушки. Парень присоединился к местным бродягам и ночевал в теплом колодце. А днем бродил по территории церкви, боясь зайти вовнутрь, в то время, как родные, близкие и полиция занимались его поисками.
Геннадий действительно хотел уйти из жизни, но решиться на это было непросто. От тяжких размышлений, когда юноша сидел на корточках, прислонившись к наружной стене здания, его оторвал священник.
— Извините, пожалуйста, я смотрю, вы уже третий день ходите вокруг храма а внутрь так и не заходите. Я могу вам чем-то помочь? — поинтересовался он.
На животе батюшки висел большой позолоченный крест с инкрустированными по краям кабошонами из бирюзы.
— Не можете, — грустно ответил Геннадий.
— Почему? Вы крещенный?
— Нет.
— Тогда, может быть, это как раз то, что вам нужно? Не зря же вы именно сюда пришли в такую трудную минуту, — размышлял батюшка.
— Откуда вы знаете, какая у меня минута?
— У вас все на лице написано, поверьте мне. Я могу отвести вас в храм, если хотите.
— Мне туда нельзя. Я нечистый.
— Что это значит?
— То и значит. Слишком много гадостей успел сделать за свою жизнь.
— Значит, грехи не пускают, — сделал вывод мужчина. — Это хорошо, что вы осознаете свою греховность. Тогда вы еще можете спастись.
— Не думаю, — искоса посмотрел на батюшку Геннадий. — Меня уже никто не спасет.
— Знаете что, пойдемте, я отведу вас в храм. Не бойтесь. И поверьте, ничего страшного с вами не случится.
— И что мне там делать? Я ж молиться даже не умею, да и правил ваших не знаю.
— Тогда пойдемте ко мне домой. Я тут недалеко живу. С матушкой вас познакомлю. Зовут меня отец Михаил. Посидим, чайку попьем, вы мне обо всем расскажете. Тем более идти вам, как я понял, больше некуда.
Отец Михаил был прав. В тот момент, когда он позвал Геннадия к себе, парень почувствовал, что надо просто встать и пойти. От батюшки шло какое-то тепло и искреннее спокойствие. А Гена промерз насквозь.
Придя в дом священника, Каблуков рассказал о своей беспутной жизни и о скором конце. Он признался в том, что желал для себя смерти, чтобы не мучить себя и других. Но за те несколько дней, которые Геннадий провел у отца Михаила, парень сильно изменился. Он осознал свои ошибки, и теперь ему хотелось одного — быть рядом со своими родными, пусть даже жить осталось совсем немного.
***
Мария сидела в своей квартире и глядела в окно, когда привычно щелкнул замок входной двери, и через порог перешагнул Геннадий.
— Маша, ты дома?! — поинтересовался блудный юноша.
Уже через несколько секунд девушка висела у него на шее. Потом они еще долго обнимались и целовались.
— Ты пришел... Я знала, что ты вернешься, верила. — Мария плакала от счастья.
— Прости, любимая. Прости меня за все.
— Я тебя давно простила. Скажи мне, Гена, что ты никуда не уйдешь.
— Никуда не уйду. Теперь — никуда. Но нужен ли я тебе такой?
— Ты нужен мне любой, Гена. Любой, слышишь?
— Только я изменился, Маша. Меня сегодня крестили.
— Это хорошо, — улыбнулась девушка.
— Знаешь, моя болезнь, это не только наказание за мои грехи. Я еще очень многое понял про себя, про тебя, про маму... Я справлюсь с недугом, и ты совсем не обязана...
— Гена! — с упреком крикнула Маша. — Я уже все выяснила. ВИЧ не так страшен. Во-первых, существуют ошибки при диагностике. Во-вторых, он лечится различными способами. И потом, твоя мама... Она найдет возможность показать тебя лучшим врачам, мы еще повоюем, Гена! Мы сделаем все, чтобы тебе помочь!
Геннадий внимательно слушал Машу, гладил ее по голове, улыбался, а сам думал, за что же ему такое счастье. Ему досталась самая лучшая девушка на Земле. Она полюбила его таким, какой он есть, приняла даже с недугом, простила за всю причиненную боль. Конечно, рядом с таким человеком умирать не хотелось, и молодой человек решил, что то время, которое ему отвел Господь, он должен провести с любимой.