То и дело мальчишеский хохот заглушал взволнованный разговор девчонок, – Лидия Валерьевна не все Кристинкины слова смогла разобрать. Попробовала улыбнуться: вот уж правда, – в посёлке и в школе ничего не удержишь в секрете… И радоваться пыталась: значит, у Викули всё хорошо, раз каждый день кто-то встречает её у школы. А ещё хотелось отвести какую-то тревогу, что отзывалась нечётким эхом Кристинкиных слов, прикрыться хотелось вдруг обессилевшей рукой… чтобы даже эха не слышать.
Лидия Валерьевна вошла в класс. Обычно после звонка должно было пройти минуты две-три, чтобы наступила тишина. И дело было как раз в девчонках: мальчишки быстро расходились по своим местам, а девочки продолжали шумно делиться своими впечатлениями обо всём, что происходит в посёлке и в школе, – для обсуждения новостей им катастрофически не хватает даже большой перемены. А сейчас Лидии Валерьевне не пришлось ждать тишину: девчонки непривычно безмолвствовали. Учительница математики на всякий случай даже взглянула на последнюю парту, – в 11-А такая тишина устанавливается, когда за последней партой сидит Роман Павлович. С улыбкой обратилась к девочкам:
-У вас все новости закончились?
Кристина Дорожкина оглянулась на девчонок, выпалила:
- Наоборот! Их ещё больше!
Соседка по парте, Катюшка Елисеева, яростно дёрнула Кристинку за руку. Мишка Грачёв показал Кристинке кулак. Кристина осеклась, а в глазах её Лидия Валерьевна успела рассмотреть сочувствие.
Объясняла правила вычисления производных, и временами не слышала своего голоса: в ушах отчаянно и пронзительно звучали Кристинкины слова:
-А ты бы смогла – с моим Славкой?!..
Уже в конце урока почувствовала, как устала. Ничего особенного, – так всегда бывает… Но сейчас привычная усталость быстро сменилась каким-то бессилием. Застывшая тревога, казалось, стремительно тает, безудержно разливается от сердца вниз, – туда, где крошечным сердечком билось их с Юрием желанное счастье…
Лидия Валерьевна долго и аккуратно перебирала тетради с домашней работой, а на самом деле просто не могла подняться из-за стола – так сильно кружилась голова. Не было сил пойти в учительскую.
В кабинет математики заглянула Ксения Витальевна:
- Лидия Валерьевна! Роман Павлович просил Вас зайти – по поводу отчёта методобъединения… – Присмотрелась к побледневшей учительнице, закрыла дверь: – Лид!.. Да не расстраивайся ты так!.. Опомнится твой Юрка! Погуляет, как котяра мартовский, и домой вернётся! У вас же семья, дочка… А эта шалава ему скоро надоест. Ещё прощения у тебя просить будет. Ты совсем бледная. Принести тебе водички? Я сейчас.
Ксения Витальевна метнулась из кабинета. А Лида прикрыла ладошкой глаза… прислушалась, – ещё не к боли, а к предчувствию… К ожиданию неизбежной тянущей боли…
Виктория Викторовна неслышно вошла в кабинет, села за первую парту – перед учительским столом. Подождала, пока Лида поднимет глаза. С деланным сочувствием напомнила:
- Как там, Лид?.. «Ты открой подруге двери… только сердце ты своё не открывай…». Ты уже знаешь, да?..
Серёжки с голубыми капельками-аквамаринами чуть покачивались в маленьких Викиных мочках. Вика вытянула руку: на безымянном пальце такой же капелькой сияло тонкое колечко. – Так получилось, Лид.
Вика ещё что-то говорила… Лида не слышала: с каждым Викиным словом внизу живота неумолимо просыпалась боль. В класс поспешно вошла Ксения Витальевна. Не успела Вика оглянуться, как Ксюша плеснула ей в лицо минеральной водой из чашки. Виктория Викторовна опешила. Тушь потекла по щекам, в глаза попала, мешала смотреть. Пока Вика усиленно тёрла глаза, Ксения Витальевна вылила из бутылки остатки воды на её модную, на днях сделанную стрижку. Вконец ошарашенная учительница географии размазывала остатки туши, отряхивалась. Ксения кивнула Лиде:
- Смотри, Лид. Как мокрая курица.
Вика выскочила из кабинета. Закрывая рукой лицо, расталкивала ребят в коридоре, бежала к учительской. Ей вслед грохнул хохот: к кабинету математики подошёл 9-Б. Вика ещё раз услышала:
- Мокрая курица!
Не оглянувшись, Виктория Викторовна влетела в учительскую: этот 9-Б – хамьё известное!..
В учительской собралась раскричаться: эта Ксения Витальевна, вшивый делопроизводитель!.. Да что она себе позволяет!.. Полина Алексеевна перебила Вику. Негромко и презрительно процедила:
- Приведите себя в порядок. Не смейте показываться в классе в таком виде.
Анна Андреевна, девчонка сопливая, что и в учительскую редко заходит, – вечно, как наседка, со своим 1-А возится, – встала перед Викторией Викторовной, с нескрываемым интересом рассматривала её мокрые волосы и лицо, почерневшее от туши. С сожалением сказала:
- А я б тебя не водой… Я б тебе все космы повыдергала.
У Анюты ещё было что сказать учительнице географии, да она всего на минутку заглянула в учительскую и тут же заторопилась на улицу: её первоклашки расчертили в подсохшем школьном дворе «классики», и надо было не спускать с них глаз, а то и до разбитых коленок недалеко.
После вчерашней встречи с Юрием Вика решила, что пора действовать в открытую: сколько можно скрываться! Да и Егорова надо было подстегнуть… чтобы не было путей для отступления! Поэтому и надела сегодня серьги с аквамаринами – Юркин подарок. Не сам, конечно, догадался… Догадки его хватило лишь на то, чтобы принести коробку конфет, – хороших конфет, дорогих… с ликёром. Но Вика на конфеты не взглянула. Пришлось намекнуть Егорову, что таким женщинам, как она, дарят другие подарки…
А на днях Вика специально дождалась, когда из школы выйдет Полина Алексеевна – завуч собралась к директору шахтоуправления. Не спеша, демонстративно подошла Вика к машине Егорова, села рядом. Даже поцеловала Юрку. Оглянулась: то, что надо! Полина Алексеевна изумлённо смотрела вслед машине…
Утром вошла в учительскую. Усмехнулась: учителя при её появлении замолчали. Переглянулись. Вика торжествовала: молодец Полина Алексеевна!.. Видно, что донесла до коллектива нужную информацию.
Виктория Викторовна лишь на минуту опустила глаза. Тут же вскинула вызывающий взгляд:
- И – что?.. Мы с Егоровым первые?.. Мы не можем за своё счастье бороться?
- С кем бороться-то собралась? – поинтересовался Игорь Анатольевич, физрук.
Вика отмахнулась. Оглядывалась на дверь: всё это должна была слышать Лидка. А Лидка, как назло, сразу поднялась к себе, в кабинет математики… Ну, а на перемене после первого урока эта ненормальная секретарша Калашникова облила Вику минеральной водой.
Прозвенел звонок. 9-Б шумно рассаживался по местам. Рослый, плечистый Максим Фролов будто невзначай остановился около учительского стола, прикрыл собой Лидию Валерьевну. Чтобы она успела вытереть слёзы. Сморозил что-то насчёт домашней задачи… Ну, что задача никак не решалась. Целую ночь сидел, а она… ну, никак не решалась… Мальчишка не смотрел в лицо учительнице, отчаянно делал вид, что не замечает её слёз… А просто – задача не решалась!
Лидия Валерьевна благодарно улыбнулась: нет такой задачи, которую не решил бы Максим Фролов...
- Садись, Максим. Сейчас будем проверять домашнее задание, разберёмся, что у тебя не получилось.
А перед глазами покачивались Викины новые серьги, – те самые, которые Лида, затаив дыхание от счастья, недавно примеряла… И радовалась: Юра будто догадался о её счастливой тайне…
Дома мать встревоженно присматривалась к Лиде. Но ни о чём не расспрашивала. Приготовила для неё ромашковый чай с земляничным вареньем. Неслышно вздохнула, погладила по голове… Лида прижалась щекой к материной ладони, заплакала…
А Юрий в этот вечер домой не вернулся.
Ночью внизу живота очнулась боль. Лида сжалась в комочек, вздрагивала от непонятного, липкого холода. Поднялась с повлажневшей постели. А мать уже приоткрыла дверь в их с Юрием спальню:
- Лидушка? Что ты, хорошая моя? Не заболела ли?
Остановившимся взглядом смотрела на лужицу, что темнела на полу у кровати.
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 9 Часть 10 Часть 11
Навигация по каналу «Полевые цветы»