12,8 тыс подписчиков

Память в строках о большой семье. Послесловие к "Купчихе"

3 марта 20223 мар 2022

7746

7 мин

"Купчиха" 112 (послесловие) / 111 / 1

Рассказывает Мария (дочь Евгеньки и Глеба).

— Мама была очень нелюдимой. Она даже не любила, когда мы называли её «мама». Всё время была недовольна, ворчала по любому поводу. Я помню себя, кажется, лет с трёх. В тёплое время года мы часто были на улице.

Мама никогда не звала нас домой. Однажды я и мой брат Петя остались ночевать у Мамарии. Калмычку так называли все дети и внуки. Когда-то это придумал Андрей, вот и прижилось к ней. Так вот мама даже не бросилась нас искать. Максим сходил к ней и предупредил, а мама сказала, что ей всё равно.

Она не разрешала нам ходить к Мамарии, но и никогда нас оттуда не забирала.

Отца я не помню. Не осталось и его фотографий. Мама говорила, что Глеб похож на отца, вот на него я и ориентируюсь по сей день. Представляю, что папа выглядел именно так.

Когда мама сломала ногу, Мамария тоже была не очень здорова. Она почти до конца жизни терпела боль в ногах. Операция помогла ей не быть лежачей, а ноги всё равно болели.

Мы с радостью переехали к Мамарии. Я спала на одной кровати с Артёмом (сыном Софии). Ему было 10 лет, мне 7. Места в доме было много, но мы почему-то спали по двое.

Максим любил нас всех. Но любовь к Мамарии была какой-то божественной. Он её боготворил. Чуть ли не целовал землю после того, как она по ней пройдёт.

Я завидовала такой любви. Мария ходила согнувшись, Максим рядом с ней выглядел очень молодо. Он и умирал молодым.

Мария была очень доброй. Она часто улыбалась несмотря на душевные переживания. У неё было очень смешное выражение лица. Из-за улыбки почти не видно было глаз. Но она как-то этими маленькими щелочками могла чуть ли не в темноте разглядывать петли на спицах. Когда Мария ткала, мы собирались и смотрели. Я просила научить меня, она пыталась. Но я быстро теряла интерес, отвлекалась. Мария говорила:

— Машуля, ты зачем пришла учиться?

Я смеялась и убегала. Сейчас жалею, что была такой нетерпеливой.

В 1954 году примерно полгода Мария была прикована к постели. Она наступила на гвоздь, и стопа долго заживала. Максим ухаживал за ней и моей матерью. А нас временно отправили к сыну Марии Николаю.

Там я, Петя и Глеб прожили полгода. Мне там не нравилось. Жена Николая Анна Фёдоровна была очень набожной. По ночам к ним приходили странные люди. Они громко шептались, читали какие-то газеты. Молились.

Я до сих пор помню запах, который стоял в доме у Николая. Он был насыщеннее, чем в церкви. И от него кружилась голова.

Сын Николая Корней в школу не ходил. Родители ему запрещали. Было у него ещё 2 дочки: Ирина и Капитолина. Я помню их плохо. Они были очень маленькими, и потом одна из них куда-то подевалась. Я не знаю, умерла она или нет.

Вокруг её исчезновения была какая-то тайна. Все только шептались по этому поводу, но ничего не рассказывали. Когда Максим забрал нас обратно, Николай с семьёй куда-то переехал. Слухи ходили разные. Кто-то говорил, что их завербовали на какую-то стройку, кто-то говорил, что они ушли в тайгу с какой-то сектой.

Мамария просто говорила, что Коля переехал. Но мне кажется, там было что-то другое.

Мне было 17 лет, когда Мамария умерла. Я приехала из города навестить их.

Мария в вечер перед смертью была какая-то грустная. Всё говорила:

— Максим, ну и что ты будешь делать? Что будешь делать?

Моя мама Евгения Петровна кричала из другой комнаты:

— Что будет делать, что будет делать? Женится на мне, как только помрёшь.

Максим крутил у виска и улыбался.

Мария умерла ночью. Я не могу описать всё, что происходило в те минуты. Это слишком личное и наше очень семейное. Жизнь жизнью, а вот каким в тот момент был Максим говорить не могу. Уж простите.

Но жизнь продолжалась. Не знаю, что была за мода такая, но я тоже пошла учиться в медучилище. Дальше поступила в институт в Москве.

И я, и Матвей (сын Ирины и Ивана), и Алексей (сын Марии и Максима) и Елена с Анастасией (дочки Маргариты и Ивана), и мои братья Пётр и Глеб стали медиками.

Мы все врачи. Жаль, что дети и внуки не пошли по нашим стопам.

В 1964 году я вышла замуж. А через неделю умерла мама.

Максим говорил, что когда умерла Мария, Евгенька стала не такой буйной. У неё случались какие-то спокойные дни, и она рассказывала о своем отце Петре Николаевиче. И эти рассказы совпадали с рассказами Марии. Поэтому Максим и решил, что Евгенька притворялась.

В доме у них было относительно спокойно.

Когда мы приезжали и заходили в комнату к маме, она нас как будто не замечала. Отворачивалась или показывала пальцем в потолок.

Максим называл её купчихой. Никогда по имени не называл. Помню его премировали на работе часами и какой-то денежной премией.

Марии тогда уже не было в живых. Он пришёл домой, выставил перед моей мамой две руки и сказал:

— Выбирай, купчиха!

Мама выбрала ту ладонь, где были спрятаны часы.

Максим ей их и подарил.

И с тех пор Евгенька ровно в 7 утра кричала:

— Поросёночка мне, да поживее! Ох, высечет тебя папенька за нерасторопность.

— Ага, щааас, — кричал Максим из другой комнаты и смеялся весело.

Он над мамой подшучивал. А она дулась на него, но каждый раз по придуманному ей самой расписанию, звала Максима.

Мой старший брат Андрей Полянский стал крёстным моему единственному сыну.

Мой сын родился в 1968 году. У него на лице было такое же родимое пятно, как у Андрея и нашего брата Константина.
Моего сына звали Игнат. Он погиб в Чечне в 2001 году.

Сейчас из всех, кто описан в повести в живых осталась я и мой младший брат Глеб. У Глеба шестеро детей, все они живут в Канаде. И Глеб там же. Последний раз я видела его в 2014 году, когда летала к нему в гости. Сейчас такой возможности нет.

Я живу в Костроме и работаю врачом терапевтом.

Мой самый старший брат Андрей умер в 1990 году.

Дорогие читатели! Я читала все комментарии к главам, которые писала Аннушка. Иногда мне было больно, но я знала на что шла. Знаете, мне теперь не так одиноко, как бывало раньше.

История моей семьи ничем особо непримечательна. Все так жили. Но мне хочется держать в руках книгу и читать, и перечитывать. Я постаралась вспомнить всё, о чём мне рассказывали Андрей, Максим, Мария.

Маму в нормальном состоянии я, к сожалению, помню мало.

Незадолго до своей смерти Андрей повстречался с Петром Полянским. Сыном Марии от её отца. Они встретились случайно на рынке.

Пётр, который был бандитом Джурыком, сам подошёл к Андрею. Сказал, что у него шестеро детей, и он живёт на окраине Костромы.

Андрей рассказал ему о последних годах жизни Марии. Пётр кивал и говорил, что всё о ней знает, мол, она приходит к нему ночами и рассказывает. Они обменялись адресами.

Но Андрей не успел навестить «брата». Когда он умер, я пошла по этому адресу. Но оказалось, что там живёт другая семья, и о Петре они даже не слышали никогда.

Когда я поведала Аннушке эту историю, думала, что попрошу её рассказать подробнее о моём селе. Но среди моих коллег оказались читатели «Купчихи». Мне стало страшно оттого, что меня будут спрашивать, интересоваться. Я испугалась повышенного внимания к себе.

Поэтому Аннушка не укажет по моей просьбе название сёл Костромской области, в которых жили герои этой истории. Спасибо вам, дорогие читатели! Спасибо Анне, что оживила мою семью. Всех благ и мирного неба над головой! Берегите своё здоровье!

Годы жизни героев повести "Купчиха"

Евгения Петровна 1897-1964

Иван 1893- февраль 1947 гг

Мария 1896-1960 гг

Корней Спиридонович 1890 год-август 1927 год (муж Марии)

Максим Фролов 1907-1980 (муж Марии)

Дети Евгении Петровны:

Андрей сентябрь 1918-1990 (от Демида)

Елена 1925-1931 (от Фёдора)

Лидия 1928-1930 (от Ивана)

Евгения 1940-1940

Константин 1933 (от следователя Андрея)