Сююмбике и ее односельчане. Глава 40.
Семья еще сидела за столом, когда потихоньку начали собираться соседи. Пришла Наиля-апа с мужем. Она переживала о дочери, ушедшей добровольно на фронт в сорок четвертом году.
- Махмут, ты не встречал на войне нашу Нурию? Она сейчас в госпитале, рука у нее ранена.
- Наиля-апа, нет, не пришлось. Рука заживет, хуже было бы если в грудь ранили или в живот. Ждите, скоро вернется ваша девочка.
Народ все прибывал. Кто-то просто поздравить, кто-то расспросить о своих сыновьях. Но что мог Махмут им сказать? Бывало и раненых по пути в госпиталь отвозил, и в окопе с солдатами вместе атаку немцев отбивал. Много, кого повидал, но с ребятами из своего села ни разу не встретился.
Когда прибежал запыхавшийся Рафагат, во дворе накрывали столы. Несколько мужчин ходили вокруг автомобиля, двое даже залезли в кузов, рассматривали запчасти, споря между собой, что это такое и куда можно приспособить.
Из-за машины вышел Махмут и пошел навстречу Рафагату. Братья обнялись. Младший уткнулся в плечо брату, чтобы скрыть слезы. Старший сам был тронут до слез, похлопал Рафагата по спине
- Ну, ну, братишка. Не надо, все хорошо, я вернулся. Смотрю, ты стал совсем взрослый, настоящий джигит. Как вырос, скоро меня догонишь. Ты голодный, наверно, пойдем, провожу тебя в дом, там апай готовит, что-нибудь перекусишь.
- Махмут-абый, можно я сначала автомобиль посмотрю, посижу в кабине?
- Ладно, пойдем, покажу тебе и расскажу, что к чему.
Сююмбике суетилась на кухне. Наварила картошки, порезала на куски одного из вяленых гусей, сбереженных специально для братьев. Ей помогала Наиля-апа и ее вторая дочка. Нарезали белого хлеба, привезенного Махмутом и остановились. Никто не знал, как открыть эти железные банки.
Пришлось позвать на помощь брата. Махмут вскрыл банки, достал из рюкзака два аккуратных свертка из коричневой бумаги, развернул и поставил на стол две красивые бутылки с розоватой жидкостью.
- Апай, ты разрешишь нам выпить за Победу, за мое возвращение?
Отец бы не одобрил. Но сейчас другие времена и другие нравы. Если брат привез это, значит он пробовал запретное зелье. Сююмбике, конечно, против. Однако она понимает, что запрет не поможет. Не стоит настраивать брата против себя, портить ему праздник.
- Можно брат, в честь Победы можно. Только немного, хорошо?
- Много и нет. Видишь, какие маленькие бутылочки!
Стали рассаживаться за стол. В это время в ворота вошел Хамидулла, следом за ним, Миннебикэ, держа за ручку хорошенькую девочку лет шести-семи. Красивые бутылочки, просто в мгновение ока, исчезли со стола. Народ замолчал.
Махмут пошел навстречу председателю колхоза, поздоровался, уважительно протянув обе руки. Хамидулла похлопал его по плечу
- Вернулся, сынок! Рад, очень рад. Поздравляю тебя! Говорят, ты машину пригнал. В кооператив свой отдашь, или себе оставишь?
- Хамидулла-абзый. Отдам колхозу. Это моя благодарность за все, что ты сделал для меня. Еще за то, что Сююмбике-апай помогали, пока нас не было. В кузове полно добра, думаю колхозу все пригодится. Если не пригодится, то обменять можно.
- Вот это спасибо! От всего сердца благодарю тебя, сынок. Не ожидал такого, никак не ожидал. Завтра пригоняй машину к складам. Миннебикэ примет все под расписку. Теперь она вместо Васили. Амира пошлю, он в железе разбирается, поможет вам.
- Это самое малое, что я мог сделать. Хамидулла-абзый, садитесь за стол, отпразднуйте с нами.
- Нет, Махмут. Некогда мне рассиживаться. И вы помните, работу за вас никто не сделает. Поздоровались и ладно. Однако, раз уж сама Сююмбике накрыла стол, уважьте, отведайте ее угощения. Не засиживайтесь только, скоро скотину пригонят.
Хамидулла два раза обошел вокруг автомобиля, заглянул в кабину, похлопал по капоту и ушел.
Народ вздохнул с облегчением. Ушел! Стали скоренько садиться за стол. Миннебикэ подошла к Махмуту, протянула сложенную лодочкой ладонь
- С возвращением, Махмут. Ты возмужал. А это дочь Селима, Гузель.
- Она и вправду красавица. Здравствуй, милая!
- Здравствуй, дядя! Ты такой же красивый, как мой папа. Он приходит ко мне во сне, на руки берет, гладит по голове. Скоро мой папа тоже вернется. Правда же, дядя, он вернется?
- Малышка, я не знаю. Иди ко мне на руки, я тебе что-нибудь вкусненькое дам.
Девочка доверчиво потянулась к Махмуту. Он взял ее на руки, посадил к себе на колени. Так, рядом с ним во главе стола, оказалась Миннебикэ, оттеснив Сайду и Рафагата. С другой стороны брата села Сююмбике. Мужчины выпили понемногу.
Махмут поблагодарил всех за то, что пришли, разделили их радость. Из уважения к старшей сестре, он не стал пить, только помочил губы в вине. Зато Миннебикэ не растерялась
- Махмут, можно я попробую из твоей чашки, наверно очень вкусно.
Парень только кивнул. Миннебикэ отхлебнула, толкнула Махмута плечом
- Ничего, не скажешь, что сладко, но и в горечи есть своя прелесть. Правда же?
Сююмбике, сидя рядом с братом, не видела, что творится с другой его стороны. Только по тому, как он вспыхнул, и растерянно посмотрел на нее, поняла: что-то не так.
Люди, поблагодарив Сююмбику-апа за угощение и, еще раз поздравив с возвращением брата, стали расходиться. Кто на ферму, кто на поле, кто свою скотину встречать. Миннебикэ задержалась. Как ни в чем не бывало, обратилась к Сююмбике
- Сююмбике, я помогу убраться, посуду помыть, моя Гузель поиграет у вас во дворе.
- Помогай, если хочешь, вообще-то у меня помощницы есть. Тебе, наверно, скотину встречать надо.
- Ты ведь знаешь, я с родителями живу. Встретят без меня. Махмут, давай скамейки унесем. У кого брали? Притащить притащили, а унести недосуг.
Сююмбике была не рада помощи Миннебикэ, но и выгнать не могла.
- Не надо, не уносите, это скамейки Салих-абый. Он сказал, чтобы они у нас в сарае постояли.
- Ладно, пойду, посмотрю, чем на кухне помочь.
Так она и толкалась до последнего, пока все не разошлись. Очень надеялась, что Махмут с ней заговорит, может даже и проводит. Ничего, что молод. Особо выбирать не приходится. Не успеешь оглянуться, налетят молодые да ранние, охомутают парня.
А ей что делать? Надо устраивать свою жизнь. Она, Миннебикэ, не хуже этих девчонок, красивее многих, опыт в любви есть. Главное, не растеряться, подход к братишке Сююмбике найти, да чтобы та не догадалась раньше времени.
Сююмбике уже все поняла, однако отложила разговор с братом. Вместе с Сайдой встретила скотину, козочку подоила. Парни загнали гусей, кур. Поставили самовар. Своей семьей сели за стол, напились чаю.
Махмут принес из родительской половины чемодан. Достал пять отрезов голубого панбархата.
- Это, апай, тебе, это Сайда тебе. Остальные моей будущей жене и женам братьев. Рафагат, тебе модный свитер.
- Апай, остальное разберете сами. Посмотрите, что кому подходит. Не смотри так на меня, апай! Я никого не ограбил. Просто горел склад, командир сказал, чтобы мы забирали, что кому нужно, все равно все сгорит.
Продолжение. Начало читайте здесь: Глава 1.
Продолжение читайте здесь: Глава 41.