Набрёл-таки на глубину в конструктивизме! Пришлось долго и нудно гуглопереводить статью с английского Марии Гофф «В Лаборатории конструктивизма: Холодные структуры Карла Иогансона».
Этот Иогансон, из латышских стрелков, был премного недоволен советской властью. И за то, что она отступила из Латвии. И за то, что взяла курс на перемирие с капитализмом (НЭП). И за тенденцию вообще отказаться от планового хозяйства. Да чего доброго и от Мировой Революции откажется.
А у него был идеал общества, как некого продолжения военного коммунизма. Чтоб всё – по правилам, чтоб ничего случайного, не работающего на главное, никаких украшательских излишества.
«Ничего случайного, ничего неучтенного, ничего в результате слепого вкуса или эстетического произвола» (Ган).
Например, три бруса и девять натянутых тросов – и можно конструкцию переворачивать, как угодно, она не распадётся. Это и есть образ будущего идеального общества.
Ни в жисть бы не догадался, если б не прочитал (правда, такая жёсткость изложения – это уже от меня).
Но как глубоко зашифровано! И ведь о социальном идеале не думал. Все думы о лаконичности выявления свойств материалов в их отношении друг к другу. О жёсткости брусьев и возможности натянуть на них тросы. Об осуждении сварки как насилии над материалом. А если и думал о будущем, то тоже вещно:
«…художник хотел показать в своем произведении новые взаимосвязи и формы, каких прежде никогда не видал, но самое главное, он хотел научить людей видеть по-новому те вещи, которые пока незнакомы, но которые в будущем могли бы помочь в новом конструировании вещей: мостов, зданий, машин» (Гофф).
Или так: «Пришествие новой формы».
Ну формалист, казалось бы. А на самом деле – по пушкинскому принципу: когда потребует поэта к священной жертве Аполлон, идеал централизованного коммунизма прячется в подсознание и оттуда распоряжается руками и мыслями художника, который думает, что он – рационалист.
А дураки подхватывают это заблуждение и сотворяют слоган: конструктивизм – это рационализм.
Характерен глупый рассказ о Пикассо:
«…перевели книгу Гертруды Стайн — ту часть, где она рассказывает о Пикассо, о его молодости, о его первых работах. В этой книге есть подобный разговор. Это конец первой мировой войны. Пикассо гуляет с кем-то по Парижу и вдруг видит, как ползут танки в камуфляже — наверное, первые в те годы. Форма танка была разбита на разноцветные плоскости-круги, квадраты. "Черт возьми! Мы придумали это, вы знаете!" — сказал Пикассо своему спутнику» (Там же).
Ни две переводчицы, ни авторесса, ни сам Пикассо не поняли, что его абстракции были выражением бегства из непереносимой скуки из этого плохо-преплохо устроенного мира Порядка (со смертью во главе) в принципиально недостижимое метафизическое иномирие. То есть идеал прямо противоположный централизованному коммунизму. И гордиться использованием образа этого иномирия в качестве камуфляжа для танка, т.е. с пользой в Этом мире, это доказательство того, что за 10 лет эксплуатации Пикассо своего подсознательного идеала не привели к тому, чтоб он его осознал.
Свой идеал трагического героизма* (так я могу квалифицировать недовольство НЭПом) не осознаёт и Медунецкий, он проихождения вообще из старинного дворянского рода.
Четыре предмета так заклинивают один другого, что конструкция, никак иначе не скреплённая, может как угодно быть повёрнута и не распадётся.
У Родченко целесообразность усиливалась, если получались "сборно-разборные вещи, в разобранном виде компактно-складируемые (все элементы плоскостные)." (https://cyberpedia.su/10x3f6a.html).
И что в сознании?
«Само строительство социализма, заявляют конструктивисты в своей новой программе, «должно побудить группу к переходу от экспериментальной деятельности, оторванной от жизни, к опыту, имеющему реальную основу»» (Там же).
Ну! Диссиденты, а понимают себя как сторонники!
Фантастика!
А Маяковский, хоть имел противоположный централизованному коммунизму подсознательный идеал (идеал федерации федераций малых коллективов, т. е. анархии), с уважением относился к этой группе скульпторов, т.к. имел общее с ними формалистское настроение – ценна «текстовая» новизна (направленность на производство {рубилами по камню и стеками по глине – это не производственная, а духовная деятельность}).
Поэтому он вместе с Родченко (см. тут) принялся работать в рекламе продукции национализированных предприятий, и делали они это вполне искренне, ибо подсознательное издевательство на централизмом Родченко не открывалось и не открылось, а Маяковскому – тоже (когда открылось – он застрелился).
.
Отвлечение по поводу «Ничего случайного»…
Мой лучший товарищ был талантливым изобретателем. В мой прибор (я был по конструкторской части его замом главного конструктора-радиста) товарищ сделал шкальное устройство (дело было давно, с тех пор эту функцию стали исполнять тоже электронно). И вот это устройство шумело. И надо было уменьшить шум. И он мучался: плохо удавалось. Он пробовал всё новые варианты. Я их уже забыл. Помню только одно его замечание: «Если представить, что враги выкрадут этот прибор и захотят его повторить, они будут ломать себе голову, зачем тут вот это». То, что глушило звук при движении шкального указателя. – «Ничего случайного»…
13 марта 2022 г.
*- А трагического ли героизма это идеал. Уж больно радикально отличие изображённого от натуроподобия. Вон, у Высоцкого был такой идеал. Так он только до крайней степени голос доводил до искажения сравнительно с тем, что обычно считается хорошим голосом.
- Пожалуй, правда. Это, наверно, идеал благого для всех сверхбудущего, маньеризм такой, а можно – вид экспрессионизма, в отличие от обычного экспрессионизма, не ужасностями действительности оперирующий (путём крайнего корёжения натуроподобия), а оперирующий прекрасностями.
15.03.2022.