Шумов Толя — семнадцатилетний разведчик партизанского истребительного отряда, действовавшего в 1941 году в Московской области. Находчивый и решительный, он не только сам непосредственно взрывал железнодорожные пути, базы с горючим и боеприпасами немцев, но и доставлял партизанам ценные сведения разведывательного характера...
Далее очерк о партизане Шумове, опубликованный в 1942 году.
Торжественно и громко звучит звонок. Двери школы широко открываются, и притихшие, неловкие от волнения ребята входят в класс.
Три месяца не были они здесь, три месяца в этих стенах пакостничали фашистские оккупанты.
И сейчас, переступая порог восстановленной школы, ребята невольно осматриваются по сторонам, словно они попали в незнакомое место.
Хлопают крышки парт. Ученики восьмого класса рассаживаются. За переднюю парту садится Юра Сухнев. Рядом с ним на скамье остается свободное место. Все знают, что здесь сидел Толя Шумов — друг Сухнева.
Они учились в одной школе. Вместе готовили уроки, вместе ходили в кино, вместе катались на коньках, вместе весело и беззлобно проказили.
Часто свободное от занятий время друзья проводили в тире. Они постигали искусство меткой стрельбы, учились бросать гранаты, совсем и не думая, как скоро все это понадобится в жизни.
Восемнадцатого октября прошлого года с. Осташево заняли немцы. Самые смелые, самые мужественные люди села ушли в лес, партизанить. С ними ушла и мать Толи Шумова — Евдокия Степановна — инструктор райкома партии.
Толя и его друг Юра Сухнев решили помогать партизанам. В такое время сидеть дома и смотреть, как фашисты хозяйничают в Осташеве? Для того ли оба они занимались в стрелковой команде Осоавиахима, для того ли еще совсем недавно упоенно играли в Чапаева, мечтали о славных подвигах?
Друзья взвалили на спины давно приготовленные мешки, потуже затянули ремни, в последний раз оглянулись на родное Осташево и двинулись в лес.
— Такая пора пришла, — тихо сказала Евдокия Степановна, — чтобы и дети наши могли послужить народу. Пусть останутся.
Толю и Юру командир партизанского отряда назначал разведчиками. В первую разведку им довелось отправиться вскоре же. Шестнадцатилетнему Шумову поручили узнать, что делается в Осташеве, где расположился немецкий штаб, где стоят машины и орудия фашистов, много ли их, словом, собрать все введения о захватчиках.
Когда друзья уже подходили к родному селу, Толя остановился и сказал:
— Вот что, Юра, — уговор. Мы с тобой пришли в гости к нашим ребятам из школы. Так просто, пришли погулять. Понял?
— Понял, — сказал Сухнев.
— Смотри по сторонам, ничего не прозевай. Понял?
— Понял, — сказал Сухнев.
Они вошли в село. Отыскали знакомых ребят-одноклассников, уговорили их пойти погулять, посмотреть на фашистов. Толя Шумов рассказывал друзьям всякие интересные истории, незаметно увлекая ребят все ближе к школе, у которой еще раньше заметил скопление немецких солдат и машин.
— Считай! — улучив минуту, толкнул Толя в бок своего друга.
Сухнев понимающе кивнул головой. Он старательно всматривался, стараясь запомнить, сколько машин стояло во дворе школы и чем они нагружены.
Занятые своим делом, немцы не обратили внимания на школьников.
Из-за поворота, навстречу ребятам, выехала тяжело груженная машина. Она не успела развернуться и уткнулась в глубокий снег. Рывок вперед, назад — ничего не помогает: кузов еще глубже оседает в снегу.
Из кабины выскочил офицер. Оглянулся по сторонам, подозвал школьников и, что-то быстро и сердито говоря, стал показывать то на машину, то на ребят. Подростки поняли: офицер приказывал им расчистить дорогу, помочь машине выбраться
— Ну вот еще, — тихо огрызнулся Юра, — только тебя и ждали.
— Молчи! — еще тише оборвал его Шумов. — Делай что велят.
И, низко поклонившись офицеру, Шумов громко сказал:
— Сейчас, дяденька. Мы живо, в одну минуту!
К удивлению всех ребят, он с подчеркнутой готовностью бросился к машине, стал отгребать снег.
Путь расчищен, мотор заворчал, и машина выбралась на дорогу. Офицер сел в кабину, но, взглянув на занесенную снежными сугробами дорогу, обернулся к Толе Шумову.
— Садись, — приказал он, — будешь помогать.
— Сейчас, дяденька, сядем! — Толя потянул за собой друга, мало что понимавшего во всем этом.
Прежде чем ошеломленный Сухнев успел опомниться, оба они уже сидели в немецкой машине и в белых вихрях снега мчались прямо в немецкий штаб.
По дороге машина еще раза два принималась буксовать, и подростки расчищали дорогу.
Они приехали в штаб немецкой части, расположившейся в ближайшей деревне. Офицеру, видимо, понравилась старательность, с которой ребята выполняли его приказания. Он оставил их в штабе.
Два дня юные разведчики жили в немецком штабе. Они носили офицерам воду, чистили им сапоги.
Ни единым движением, ни одним словом не выдавали своих чувств молодые партизаны. И только когда становилось уж очень невмоготу, Юра Сухнев украдкой шептал товарищу:
— Эх, Толька, сейчас бы гранату!
— Молчи. Молчи и смотри, — каждый раз приказывал Шумов. Ребята узнали все подробности расположения немецких войск, подсчитали, сколько машин врага стоит в Осташеве, где находятся орудия и снаряды и как они охраняются.
А на третий день, когда все это было выяснено, Толя сказал другу:
— Сегодня уходим.
Целый день юные партизаны ждали случая, чтобы незаметно улизнуть, но подходящей минуты выбрать никак не могли. Наконец, когда спустились ранние зимние сумерки, ребят послали на речку за водой.
Гремя ведрами, они вышли за село. Вместо того чтобы свернуть к лесу, Толя направился к речке. Сухнев удивился:
— Да мы что и взаправду за водой идем?
— За водой!
— А когда же в лагерь? Я больше не могу.
— У меня тут недалеко наган спрятан. Надо забрать.
— А если нас задержат и найдут револьвер?
Шумов на минуту задумался, взгляд его остановился на пустых ведрах.
— Очень просто, — сказал он. — Наберем воды, а потом пойдем за наганом. Разберем его на части и положим в ведро. Кто у нас в воде станет искать? А выйдем за село, свернем в сторону, в лес. Понял?
— Понял, — восхищенно сказал Сухнев. — Вот это здорово!
В партизанском лагере начинали серьезно беспокоиться, не попали ли ребята к немцам в лапы. Уже готовились к поискам юных разведчиков. И когда друзья пришли сами, живые, веселые, принеся ценнейшие сведения, их встретили, как героев, как равных и мужественных боевых товарищей. Добытые ребятами данные помогли партизанам нанести немцам неожиданный и очень чувствительный удар.
С тех пор за Толей Шумовым и Юрой Сухневым установилась слава отважных разведчиков. Они были бесстрашны, неуловимы и неистощимы на выдумки — эти два обыкновенных советских школьника.
Из каждой разведки они неизменно приносили важные и самые достоверные сведения о противнике. Не раз приходилось им смотреть в лицо смерти. Но ничто не могло заставить юных партизан свернуть с избранного трудного пути.
Однажды Толя возвращался из разведки. Утомленный долгим переходом, он не спеша шел обычной извилистой лесной дорогой. Темнело. Неожиданно из-за поворота вынеслись два мотоцикла, едва не сбив мальчика с ног. Они было пронеслись мимо, но вдруг, резко затормозив, остановилась.
— Хальт! — закричали мотоциклисты, направляя автоматы на разведчика. Бежать не было смысла.
Толя встал. Немцы знаками подозвали Шумова к себе. Он подошел.
— Шапка! — восхищенно воскликнул один из мотоциклистов — и без церемоний сорвал с подростка теплую меховую ушанку.
— Отдай! — не выдержав, протянул руку Шумов. Фашисты набросились на Толю. Они били его тяжелыми солдатскими кулаками, пинали ногами, сняли с него сапоги, пальто, сорвали рубаху и, оставив полуголого, окровавленного на снегу, помчались дальше.
Семь километров, раздетый, босой, по снегу в морозный ноябрьский день бежал к лагерю Толя Шумов. Когда весь почерневший он добрался до лагерной землянки, его не узнал часовой, не узнала родная мать.
В этот вечер Евдокия Степановна тихо сказала сыну:
— Толя, может, ты отдохнешь недельку?
— Мама, — с жаром проговорил он, поднимаясь с нар. — Я разведчик, понимаешь. И ты напрасно думаешь, что я маленький. Я давно уже не маленький, поняла?
Утром Толя снова пошел в разведку и не вернулся. Его ждали день, ждали второй, третий и, не дождавшись, послали на поиски. Вернувшиеся с розысков партизаны рассказали историю героической гибели юного патриота.
Сначала все шло хорошо. Удачно прошла разведка. Собираясь уходить, Толя решил еще раз посмотреть, что делается на улицах Осташева. Недалеко от здания школы его остановил немецкий патруль.
— Кто такой?
— Ученик здешней школы.
Он предъявил свой паспорт, школьный билет. Немцы отпустили мальчика.
Но Толя не успел уйти далеко. На перекрестке двух улиц его встретил предатель — бывший работник сельсовета, этот черный изменник сейчас служил у фашистов начальником местной полиции. Он задержал мальчика и отвел его в штаб.
— Возьмите его, — сказал предатель. — Он разведчик, а его мать коммунистка, в лесу партизанит.
Толю посадили на машину и увезли в д. Ведерниково. Десять дней его там пытали и мучили.
— Скажи, где скрываются партизаны, покажи дорогу к ним и ты останешься жив, — требовали палачи.
Толя молчал. Но и во взгляде истерзанного юного патриота было столько огненной ненависти к палачам, столько гордой уверенности и недетского мужества, что гитлеровцы поняли — от этого подростка им ничего не добиться.
Сейчас над Осташевом, освобожденным Красной Армией от фашистского зверья, снова реет родной красный флаг. И снова, как в прежние дни, звонок собирает школьников на урок в классы.
Снова, как три месяца назад, Юра Сухнев раскладывает на парте книги. Но не сядет рядом с ним его боевой товарищ, не глянет озорно, не скажет весело: — Ну, Юрка, держись, сейчас вызовут.
* * *
За доблесть и мужество, проявленные в партизанской борьбе в тылу против захватчиков, правительство наградило Анатолия Шумова орденом Ленина.
И уже сотни тысяч советских школьников хотят быть такими, как Анатолий Шумов. Героическая гибель юного патриота, его зрелое мужество рождают в их сердцах священную ненависть к врагам народа, благородную жажду подвига во имя родины.
(1942)