* * *
Вот и прожили мы больше половины.
Глагол «проживать» имеет так же значение «потратить деньги». Из текста неясно, что прожито – половина времени, отпущенного на жизнь, или половина имеющихся денег.
Как сказал мне старый раб перед таверной:
Если с лирическим героем разговаривает раб, к тому же перед таверной, то он, то есть лирический герой, потерял свой статус и, видимо, все свое состояние. И первое утверждение – неверно, то есть лживо.
«Мы, оглядываясь, видим лишь руины».
Оглянитесь, читатель! Что вы видите? Кто тогда неправ?
Если же лирический герой хотел сказать, что, оглядываясь на свою жизнь, мы видим руины, тогда так и надо было сказать. Не лезет кубик Лего? Но это поэзия! Тут, как в геометрии, легких путей нет.
Еще одно необоснованное высказывание.
Взгляд, конечно, очень варварский, но верный.
Как нельзя быть немного беременным или очень беременным, так нельзя быть очень варваром. Или-или.
Был в горах. Сейчас вожусь с большим букетом.
Зачем нам эта информация? Что она нам добавляет к знанию о лирическом герое? Мы и так уже поняли, что он ничем особенным не занят.
Разыщу большой кувшин, воды налью им...
Да и в доме бардак, неизвестно, где кувшин. Очень странная конструкция. Цветы – не люди. Людям наливают воду, а цветы ставят в воду. Если уж букет, то не им, цветам, а ему – букету!
Как там в Ливии, мой Постум, – или где там?
Неужели до сих пор еще воюем?
Это снова включается отставной тиран. «Я бы вот давно там разобрался!»
Помнишь, Постум, у наместника сестрица?
Лирический герой запанибрата говорит о родственниках высшего чиновника своей провинции. Непростой человек, видимо, и правда тиран в отставке.
Худощавая, но с полными ногами.
Римлянки ходили в хитонах, которые закрывали нижнюю часть тела. Откуда лирический герой знает такие интимные подробности о сестре наместника?
Ты с ней спал еще... Недавно стала жрица.
Так это друг рассказал лирическому герою интимные подробности своих взаимоотношений, и он их запомнил? С чего бы? И что за чекистский подход, напоминать о компромате?
И что плохого, что человек изменился в конце концов? Чтобы сказал лирический герой об апостоле Павле? Был мытарем, а теперь общается с Богом?
Приезжай, попьем вина, закусим хлебом.
Глагол «попить» в будущем времени обозначает длительный процесс. Глагол «закусывать» в будущем времени обозначает процесс, осуществляемый в перерывах. Так что понять, что хотел сказать автор, невозможно. Разве что он уже достаточно пьян, чтобы путаться в письме.
Да и в русской традиции глагол «попьем» относится к чаю. Вино выпивают. Его не бывает много.
Или сливами. Расскажешь мне известья.
Насчет слив то же самое, что с хлебом. Откуда они взялись – непонятно. Или раками. Или устрицами. Да с чем угодно. Значения не имеет.
То, что известия лирического героя не интересуют, мы уже выяснили выше. Да и не рассказывают известья, их сообщают. Рассказывают сказки.
Постелю тебе в саду под чистым небом
и скажу, как называются созвездья.
После достаточно долгого употребления спиртного люди спят где придется и созвездия их не интересуют. Как это вытекает из предыдущего? Почему небо именно чистое? Какое это имеет значение?
Скоро, Постум, друг твой, любящий сложенье,
долг свой давний вычитанию заплатит.
Откуда взялось это утверждение? Ничего из того, что было нам сказано ранее, не говорит в пользу того, что лирический автор любит сложение. Разве что он собрал букет цветов? Но этого как-то мало. Или не платил проституткам? Нам была вообще-то обещана только смена красок.
Или все же верна наша гипотеза, что перед нам тиран в отставке, удаленный из Рима?
Забери из-под подушки сбереженья,
там немного, но на похороны хватит.
Но как себе лирический герой это представляет? Сегодня он умер, завтра или, скорее, через несколько дней его обнаружат по запаху, ведь в доме нет слуг, нет домашних, дадут знать в Рим, Постум приедет через месяц и вытащит из-под подушки деньги?
Красивая фраза, которая не имеет никакого отношения к реальности.
Поезжай на вороной своей кобыле
в дом гетер под городскую нашу стену.
Пешком пойти нельзя? В чем причина, которая должна вынудить адресата письма именно поехать верхом именно на кобыле? Сам лирический герой при общении с гетерой никакой лошади не упоминал.
Дай им цену, за которую любили,
чтоб за ту же и оплакивали цену.
Лирический герой властно распоряжается чужими деньгами, ведь своих хватает только на похороны.
Мы правильно понимаем, что при жизни лирического героя и любили за деньги, и оплакивать тоже будут не бесплатно? Что же он такого сделал, если только не много зла людям? Чем же буду любезен я народу?
Зелень лавра, доходящая до дрожи.
Э! Э! А как же насчет все изменится в округе? Какие краски, если вокруг все вечнозеленое?
Дверь распахнутая, пыльное оконце,
Ясно, лирический герой жил в маленьком домике. Он теперь покинут.
стул покинутый, оставленное ложе.
Да, да, мы уже догадались. К чему эта избыточность?
Ткань, впитавшая полуденное солнце.
Этот образ понять решительно невозможно. Еще один кубик Лего.
Понт шумит за черной изгородью пиний.
Как на грех, тоже вечнозеленое растение.
Чье-то судно с ветром борется у мыса.
Видимо, друг едет попить вина и рассказать известья.
На рассохшейся скамейке – Старший Плиний.
Скамейка рассохлась – это понятно, ведь в доме – бардак. Но зачем это упоминать сейчас? И почему Старший Плиний, почему не Плиний Старший, как принято его вообще-то называть?
Дрозд щебечет в шевелюре кипариса.
Тоже вечнозеленое растение. Неизвестно откуда взявшийся дрозд. Почему у кипариса шевелюра – видимо, даже не стоит спрашивать.
Перед нами стихотворение, собранное словно из подручных средств, из попавшихся кубиков. Творческий метод, которым оно написано – вполне себе уголовный – набежать, ошеломить, убежать. На языке уголовников это называется «гоп-стоп».
Тем не менее мы видим здесь оппозицию – презрение и наезд на тех, кто слабее, кто унижен, и уважительное отношение к тем, кто выше по положению.
Каждый может разобрать прочие стихи Бродского, чтобы убедиться, работает этот метод или нет. На мой взгляд, это именно так.
ВОЛНЫ С ПЕРЕХЛЕСТОМ
Давайте не будем занудами и посмотрим, как мы с вами ведем себя в обычной жизни. Разве мы, перед тем, как броситься что-то делать, долго сидим и рассматриваем существо вопроса? Тратим на это десять лет жизни? Говорим себе – с одной стороны это так, а с другой стороны эдак?
Разве нам нужно много времени для того, чтобы принять решение? Вот в комнату врывается друг и кричит – Возле мыса какое-то судно! И мы срываемся с места, чтобы увидеть это зрелище. Или нам достаточно увидеть пропущенный звонок, чтобы в нашей голове вспыхнули тысячи идей, мыслей, предположений.
Так что же плохого в том, что стихи Бродского созданы вот таким вот образом? Ничто не совершенно, а если вам нравится, то большего и не надо.
Да, чтобы изменить нашу жизнь, нам хватает одного слова, взгляда, чего угодно. Так значит, все хорошо?
Однако позвольте высказать одну теорию, так сказать, с перехлестом. Представим себе, что каждое слово – это некоторая стратегия жизни. Вот перед нами наши пещерные предки, вот у них всего два слова, например, «ма» и «ба». Ма! – кричит один и уходит в сторону. Ба! – кричит другой и уходит в другую сторону и их жизнь теперь течет по совершенно разным руслам. Для тех, кто полагает это преувеличением, хотел бы напомнить знаменитую историю с шибболетом*.
Предположим, что по мере усложнения жизни и языка усложнялись и стратегии жизни. И для удобства эти стратегии жизни оформлялись в виде творчества того или иного поэта.
Мы же видим, что живут они каждый наособицу, почему не предположить, что ими движет нечто? Вот и Бродский полагал, что поэт и язык состоят в особых отношениях, и главный тут вовсе не поэт.
Так что выдвинем теорию, что творческий метод, при помощи которого поэт создает свои тексты, управляет по меньшей мере его жизнью. Теперь остается только обратиться к материалам биографии нашего героя, не так ли?
В ШЕВЕЛЮРЕ КИПАРИСА
Обратимся, таким образом, к жизни самого поэта. В этом нам помогут воспоминания Эллендеи Проффер и книга Валентины Полухиной «Иосиф Бродский глазами современников (1995-2006)».
И что же мы видим? Поначалу я хотел свести свои наблюдения в таблицу, привести цитаты, то есть фактически написать что-то вроде монографии.
Однако по здравому размышлению я решил отказаться от этой мысли и вот почему.
Если вы исповедуете творческий метод Бродского и следуете ему, то ничто не сможет вас поколебать в святой уверенности, что вы правы.
Если же вы непредвзятый человек, то можете сами прочитать эти книги и убедиться в том, что моя теория верна, что Бродский действительно в жизни презирал и оскорблял нижестоящих, и пресмыкался перед вышестоящими, что его успех в США и объясняется тем, что он вел себя так, как вели настоящие американские герои, о которых мы видели так много фильмов.
Он даже умер как самый величайший американский герой – один, в пустом кабинете, свалившись со стула. Как крестный отец.
Приведу только одну цитату из книги В. Полухиной. Это говорит Игорь Ефимов, ленинградский писатель, хорошо знавший Бродского в молодости:
«– Вы видели его в отчаянии, корчившимся от боли. „Лицом к лицу с противником… он – сама выдержка, твердость, спокойствие. Но, оставшись наедине или с близкими, он снимал запоры”, – пишете вы [23]. Не эта ли способность держать эмоции под контролем дает основание незнающим и нелюбящим Бродского обвинять его в холодности?
– Я думаю, да. У нас у всех была немножко такая зековская закваска, даже у тех, кто не сидел (выделено мной – автор.), привычка быть все время настороже. Когда ты с 13-14 лет ощущаешь, что все, что ты любишь, запрещено любить, а то, что ты ненавидишь, нужно восхвалять, давление режима делает тебя изгоем довольно рано. Поэтому те, кто не сумели выработать этой защитной зековской брони, многие из них просто погибли. Тонкие и талантливые люди сходили с ума, как Рид Грачев, как Генрих Шеф, наши сверстники. Это была необходимая спасительная броня.»
Однако эта стратегия отнимает много сил и как мы уже поняли – жизни. Нужно постоянно сканировать людей, время и обстоятельства, чтобы понять, кто на коне, у кого высокий рейтинг, кого топтать ногами, а с кем раскланиваться, улыбаясь до ушей. Это нелегкая жизнь. Да и жизнь ли это?
В России таких людей называют вор в законе. Бродский принес эту стратегию в литературу и выиграл. По меньшей мере на сегодня. Но выиграют ли от этого его читатели? Не уверен. Выиграла ли от этого страна, которая до сих пор проклинает 90-е? Выиграли ли те миллионы, которые погибли в эти годы в битве за деньги? Не уверен.
И все же сегодня зековская, уголовная идеология в России цветет самым пышным цветом от культуры до политики, от частной жизни до международных отношений. Хорошо это или плохо? Решайте сами. Это ведь только кажется, что уголовщина осуждена, что даже дети в детском же садике ее осуждают. А как в реальности?
В конце концов, у каждого человека есть личный выбор. Он может сам выбрать своего поэта, и ту стратегию, которая стоит за этим поэтом. Это его дело – какой дрозд щебечет в шевелюре его кипариса. Да?
––––––––
*ШИББОЛЕТ – (др. евр. «колос; поток») опознавательный пароль, содержащий характерное слово или звук, по произношению которого можно опознать иностранца (чужеземца, неприятеля), так как он не способен правильно произнести эту речевую единицу. (http://dic.academic.ru/dic.nsf/dic_fwords/30231) (Прим. ред.)
Айдар ХУСАИНОВ
Издание "Истоки" приглашает Вас на наш сайт, где есть много интересных и разнообразных публикаций!
