Мария отыскала куртку Геннадия в вещах, кучей лежавших возле затертого до дыр дивана, на котором пребывал с тягостной неге Каблуков, и принялась надевать ее на него.
— Господи, Гена, что же вы пили такое? — От запаха перегара Маше становилось нехорошо. — Вставай, пошли отсюда...
— Эй, ша...ва, отстань от него! — Из смежной комнаты вывалилась девичья физиономия, затем и полностью все тело. — Ты кто такая? Откуда тут взялась? Это мой парень, не трогай его.
— Познакомься, Кира, это моя знакомая Маша, — промямлил Геннадий, дергая застрявшей в рукаве рукой.
— А ну, пошла вон отсюда! — с угрозой в голове простонала Кира. Волосы девушки, слипшиеся от неухоженности, походили на пряди порванной грузоподъемной чалки. Сама она стояла, обернутая одеялом, и смотрела на Машу, как на врага народа. — Глухая? Или борзая? Руки свои убрала от него, говорю! А проблем не хочешь если, то дуй за бухлом, проставляйся...
— Что ты сказала? — не выдержала оскорблений Мария. Она подошла к хамке и затолкала ее обратно в соседнюю комнату, не обращая никакого внимания на ее сопротивления и возгласы. Затем подперла дверь стулом, помогла Геннадию встать, и они ушли.
Пока Мария искала Каблукова, она думала, что ко всему готова, но девушка совсем не ожидала, что он свяжется с такой шушерой. Парень всегда казался ей толковым. Не мог же он не видеть, до чего докатился? Неужели Гена ради какой-то выпивки был готов и дальше прозябать свою жизнь в этой гнусной клоаке низменности? Нет, Маша не хотела в это верить. Она готова была вернуться и наподдавать этой падшей молодой женщине, которая тянула за собой Геннадия.
Выйдя из дома, где находилась блатхата, Маша остановила Каблукова, чтобы застегнуть ему куртку. Дул пронзительный осенний ветер и девушка не хотела, чтобы Гена простыл.
— Чего ты ходишь за мной? — спросил юноша, придя немного в себя.
— Я тебе уже сто раз говорила, пришла, чтобы отвести тебя домой.
— А я тебе сто раз говорил, что не хочу домой. Убери руки, я сам... — Геннадий застегнул молнию и направился в противоположную дому сторону.
— Гена, ты не туда пошел! — крикнула Маша, но парень не ответил, проигнорировал.
Что было сейчас в голове Каблукова, одному богу известно. Но то, что он не стал возвращаться в «малину», уже хорошо. Тем не менее Мария быстро догнала Гену и преградила ему путь. Казалось, даже ветер помогал девушке и сильно дул в направлении дома.
— Я твоей маме обещала, — была вынуждена признаться Захарова.
— Я со своей мамой сам разберусь, — сказал на это Геннадий. — Проваливай с дороги.
— Послушай меня, Гена, ты хороший человек. Ну что с тобой произошло? Зачем ты связался с этой алкашнёй убитой?
— А ты, можно подумать, вся такая правильная, святая! Да меня тошнит от того, какая ты белая и пушистая!
— Гена, пошли домой, — на глазах девушки стали наворачиваться слезы. Однако сердце Каблукова даже не дрогнуло.
Маша невольно подумала о том, что вместо парня, который ей очень нравился, перед ней стоял ничем не отличающийся от остальных невежд «перец». Гена обошел подругу и был таков. Лишь упавшие листья прошелестели по земле, напоминая о черной стороне жизни.
После всех оскорблений и грубостей Маша больше не нашла в себе сил бороться за Геннадия дальше. Ей было противно и обидно.
Екатерина Владимировна записала адрес, где Мария нашла ее сына и поблагодарила девушку, которая очень устала и сразу после Каблуковых отправилась домой. Она дала себе слово, что постарается забыть о Гене.
***
Спустя полчаса Екатерина настойчиво стучала в дверь квартиры, адрес которой дала ей Маша Захарова. Ждать, когда Геннадий вернется сам, мать больше не могла. Однако, на стук никто не реагировал. Женщина уже собралась уходить, когда дверь неожиданно распахнулась.
— Опаньки! Здрасьте, мама Геночки! — словно обрадовалась Кира. Именно она была тогда в их квартире, в спальне с Геннадием. — Ты ко мне? Ну, заходи, заходи...
— Да ты глаза-то разуй, опойка проклятая! — Екатерина стала истерично наносить плёткообразные удары на голову несчастной девицы. — Как ты со мной разговариваешь? Где Гена? Где он, я тебя спрашиваю?!
Кира закрыла голову руками и терпеливо ждала, когда Каблукова успокоится. Наконец, женщина успокоилась.
— Говори же, где он? — повторяла Екатерина.
— Да что же ты такая злая, мамаша?! Утром поспать мне не дала, сейчас напала, как бешеная.
— Я хочу знать, где мой сын?! Если ты сейчас же меня к нему не приведешь, я тебе такую жизнь устрою... — мало не покажется!
— Тихо, тихо, тихо, мать! Нету его здесь. Ушел давно уж твой Геночка.
— Куда?
— Да я-то откуда знаю? Я тебе справочная, что ли?
— Исчезни с глаз моих, — прошипела Екатерина. — Еще раз тебя с Геной увижу, убью.
Кира скрылась за обшарпанной дверью квартиры, а на Каблукову от бессилия накатили слезы. Неожиданно зазвонил ее сотовый телефон. На дисплее высветился номер сына.
— Сыночек, родненький, где ты, что с тобой?.. — ответила мать. — Да, Каблуков Геннадий — это мой сын. А кто звонит с его телефона?.. Где?.. В больнице?.. Да что случилось-то? — Екатерина не заметила, как оказалась на улице.
Женщина сначала подумала, что звонит кто-то из подруг сына, потому что голос звучал как молодой. А оказалось, что с ней разговаривала дежурная медсестра больницы, в которой работала сама Екатерина. Она сообщила, что Геннадия доставили в приемный покой. А что случилось, почему?.. Ничего толком не объяснила.
Женщина в ужасе бросилась ловить такси или попутку, чтобы побыстрее попасть в медучреждение. В тот момент она всё была готова простить сыну, лишь бы он остался жив и здоров.