Сююмбике и ее односельчане. Глава 17.
Все вечерки, кино, посиделки, на время посевных работ запрещены. Председатель колхоза самолично, верхом на лошади, объезжает вечерами село. Не приведи Аллах, если где-то собирается молодежь! У Хамидуллы кнут всегда в голенище сапога. Угостит всех, не слезая с лошади. Все разбегаются врассыпную.
Сегодня позабылись все обиды на хозяина. Перед празднованием всем колхозникам выдали свежее мясо, крупы, мед и другие продукты. Каждая хозяйка смогла накрыть щедрый стол, на зависть приезжим гостям. Не в каждом колхозе живут так богато.
Даже Сююмбике, хотя она не вступила в колхоз, кладовщик, Василя, принесла продукты. Она внимательно осмотрела дом. Хорош! Высокие потолки, большие окна, крашеные двери. Кровати заправлены аккуратно, подушки, в вышитых наволочках взбиты, скатерть на столе белоснежная.
Ах, если бы отец Сююмбике не сидел в тюрьме, хорошая была бы невеста Селиму. Дети вырастут, разлетятся, дом-то останется. Даже, если кто-то из братьев приведет в дом жену, ничего страшного. Можно жить в разных половинах.
Увидев у себя в доме Василю, Сююмбике растерялась, смутилась.
- Здравствуйте, Василя-апа, у Вас дело ко мне?
- Здравствуй, Сююмбике, Хамидулла-абзый приказал тебе отнести садака от колхоза. Прими, пожалуйста!
- Спасибо, Василя-апа. Передайте Хамидулле-абзый, что мы с детьми очень благодарны ему.
- Будь здорова, Сююмбике, всего вам хорошего.
Проводив Василю, девушка разобрала продукты, посолила мясо, накрыла листочками крапивы и опустила в подполье. Для нее нет праздника. Она не причастна к этому действию. На душе тягостно, сердце ноет, как в предчувствии беды. Однако, нельзя подавать виду. Дети не должны огорчаться, видя ее состояние.
Наутро Сююмбике собрала своих детей на Сабан-туй. Слава Аллаху, все одеты и обуты не хуже других. Пусть рубашки и брюки не новые, но они идеально отглажены, обувь начищена. Что касается Сайды, то она даже слишком нарядная, как бы не позавидовали, да не сглазили.
В талию синего платья из сатинета, которое с прошлого года стало Сайде коротковато, Сююмбике вшила белую полосу. Из этой же ткани скроила большой воротник, скрывавший вставки в плечевые швы. Отлично получилось. Сестренка еле дождалась минутки, когда можно будет надеть это платье и выпорхнуть из дома.
Сююмбике вплела в косы Сайды белые банты, в уши вдела свои серебряные сережки с бирюзой, которые сама давно не носила. Вот теперь все, можно отпускать сестренку на праздник.
Проводив детей, девушка прибрала одежду, раскиданную в спешке. Налив себе чай в большую кружку, прихватив с собой вышивание, она вышла и села на лавку под сиренью.
Чай остывал на столе, вышивание лежало на лавочке, Сююмбике думала. Думала о родителях, вспоминала о тех временах, когда была ребенком. Она и тогда не ходила она играть на улицу, не было у нее близких подруг. Сююмбике это не мешало быть совершенно счастливой.
Ее обожали родители, папа занимался с ней арабским языком, мама учила рукоделию. В остальное время девочка читала, рисовала, водилась с сестренкой и братишками. Никогда Сююмбике не чувствовала себя одинокой.
А сейчас она одинока. Если бы сегодня хоть кто-нибудь позвал на Сабан-туй, она бы пошла, постаралась бы влиться в это празднование. Может тогда люди приняли ее. Но никто к ней не зашел, ни Райса, ни Миннебикэ.
Пойти одна на праздник Сююмбике не осмелилась, ей нужна была поддержка. Она представила себе, как стоит одиноко на краю поляны, и все обтекают ее, обходят, переглядываются, перешептываются.
К ней могут прийти помочь, навестить, узнать, как они с детьми поживают, это считается садака. Но постоять с ней у ключа или поговорить у всех на виду никто не хочет. Не то, чтобы боятся, просто не принято общаться с Сююмбике.
Одно радует, дети смогли прижиться в селе. Жизнь у них обязательно сложится. Сююмбике в это свято верит, иначе для чего ей жить? Подросли они, слава Аллаху, все здоровы, довольны. Вон, какие радостные убежали на праздник!
Празднование уже началось. На помосте, сооруженном из половых досок, восседает комиссия. Конечно, во главе сидит председатель сельсовета, Разия, в красной косынке и зеленом бархатном платье, изъятом из сундука, конфискованного у Мухаммед-муллы. Рядом сам Хамидулла в тюбетейке и в рубашке в полоску. Еще несколько уважаемых аксакалов расселись тут же.
К столбу, врытому около помоста, привязано два жирных откормленных барана. Хамидулла выделил для победителя в борьбе и в конных скачках.
Праздник начали дети. Они выявляли победителя в борьбе корэш. После были соревнования по бегу. Отдельно девочки и отдельно мальчики. У девочек в забеге победила Сайда. Затем она победила в конкурсе танцев и трогательно спела татарскую народную песню «Ай, былбылым».
Братья Сююмбике не участвовали в соревнованиях. Они с гордостью наблюдали за сестренкой. А она веселилась от души, пока не увидела, что на Разие-апа, вручающей ей платок за песню, надето платье ее мамы. Сайда вспомнила все, как уводили отца, как эта тетя отбирала ее платье, как выносили мамины сундуки.
Праздник для нее кончился. Она поплелась домой по тихим пустым улицам села. Сююмбике доставала из печи балеш, когда услышала, как хлопнули створки ворот. Она осторожно поставила сковороду на стол и повернулась к дверям. Это была Сайда
- Сестренка, милая моя, что случилось?
- Апай! Она сидела на помосте, как королева, в мамином платье и смеялась. Нашей мамы нет, а ей весело.
- Сайда, душа моя, ты была слишком мала и не можешь помнить все наряды, какие были у мамы. Знаешь, бывает очень много одинаковой одежды. Ее может пошить одна и та же швея из похожей ткани.
- Апай, нет, это мамино платье. Мама его надевала редко, очень берегла. Помнишь, его кокетка была расшита речным жемчугом, как и калфак, сшитый из такого же зеленого бархата. Она отобрала у нашей мамы платье и носит его в праздник.
- Сестренка, успокойся. Аллах ей судья, пусть носит, если ей больше нечего надеть. Знаешь, у меня балеш готов. Гостей нам не ждать. Пойдем с тобой, снимем пробу, пока он горячий и чаю попьем.
Сююмбике задело до глубины души, что кто-то смеет надевать одежду ее мамы. Однако, она должна успокоить сестренку. Нужно держать себя в руках, чтобы не заплакать.
Сююмбике отрезала верх круглого многослойного пирога, называемого «балеш», положила в тарелку начинку из риса, красного творога, изюма и урюка, полила растопленным гусиным жиром, заменившим сливочное масло, которого у Сююмбике не было.
Продолжение. Начало читайте здесь: Глава 1.
Продолжение читайте здесь: Глава 18.