– Николай, один из ваших спектаклей «Лебединое озеро», которое вошло в историю несколько раз: сначала как замечательный балет, потом как постоянное зрелище во время путча, а когда «Лебединое озеро» стало вашей историей? Ну, я имею в виду, естественно, заглавную партию.
– Я в «Лебедином озере» станцевал все, что вообще можно станцевать юноше, мужчине.
– Кроме лебедей!
– Да, лебедя мне не довелось танцевать. Но вот принцем я стал, к сожалению, очень поздно для своей карьеры достаточно ранней. Я просто всех принцев станцевал очень рано. Это был уже десятый год моей работы в театре, потому что «Лебединое...», вот как вы сказали, у него такая странная история, его постоянно снимали, переделывали и так далее. Но это была долгожданная роль, я не могу сказать, что она мною очень любимая, я вообще этот спектакль не очень люблю как зритель...
– Почему?
– Я больше не могу слушать эту музыку.
– Надоела?
– Да. Хотя это гениальная музыка, но, понимаете, когда ты это слушаешь каждый день в течение 30 лет, иногда становится тяжело. Но сам спектакль замечательный. Конечно, так, как его русские танцуют, – не может никто!
– Что происходит с выступлениями не на площадке Большого театра?
– Моими?
– Да, конечно.
– Ну, я достаточно часто езжу в другие театры на гастроли. Но вы знаете, есть люди, которые очень любят поехать куда-то, выступить. Мне это всегда очень сложно, я не знаю, чем это вызвано. Психологически я почему-то нервничаю и волнуюсь гораздо больше, чем дома – в Большом театре или Мариинском. Вот мне там очень легко.
– Там вы себя комфортно чувствуете.
– Да. Во-первых, я всех знаю. С очень многими людьми дружу. Потом я точно знаю, кто ставил декорации – этих людей, гримеров, костюмеров – все люди, окружающие меня, они очень родные. А когда приезжаю в какое-то другое место, даже с труппой или Большого или Мариинского, то... но вот запах театра – он другой! Не свой.
– Чужой!
– Да, уже ты не чувствуешь комфорта, потому я не очень люблю...
– Николай, это понятно, если другой даже со своей труппой. А вот просто пригласили Цискаридзе станцевать партию ту или иную с чужим театром?
– Нет, конечно, я езжу, но просто очень, очень тяжело себя чувствую в этот момент.
– То есть вы хотите сказать, что вы отказываетесь во многом от подобных предложений?
– Смотря от каких. Если это интересный театр, и я знаю, что мне это принесет пользу, в том плане, что я очень люблю учиться, мне очень нравится что-то новое. Я считаю, что я еще не настолько обладаю тем, чтобы просто тиражировать самого себя. Тогда я, конечно, еду и могу подвинуть какие-то свои планы, от чего-то отказаться дома. Но у меня всегда приоритет своего родного театра. Большой у меня стоит на первом месте всегда.
Интервью 2005 года
