7 августа 1933 года во время практической стрельбы на линейном корабле Морских Сил Балтийского моря (МСБМ) «Марат» произошел пожар во второй башне, в результате которого погиб весь ее личный состав в числе 68 человек и получили различные травмы
23 краснофлотца, находившихся на средней палубе.
О серьезном внимании руководства армии и флота к данному чрезвычайному происшествию говорит тот факт, что уже на следующий день народный комиссар по военным и морским делам и председатель РВС К. Е. Ворошилов направил Заместителю Председателя РВС СССР
М. Н. Тухачевскому совершенно секретное предписание (№ 3526 сс
от 8 августа 1933 г.), в котором говорилось:
«Предлагаю Вам вместе с членом РВС т. Эйдеманом и Зам. Нач. ВМС РККА т. Лудри первым отходящим поездом выехать в Ленинград
в Морские Силы Балтийского моря для детальнейшего тщательного расследования на месте причин, вызвавших пожар во второй башне линкора “Марат”, и обстоятельств, при которых произошел взрыв зарядов и гибель личного состав башни.
Расследованием точно установить виновников чрезвычайного происшествия.
К работе комиссии привлеките Командующего МСБМ т. Галлера,
Члена РВС МСБМ т. Гришина и сотрудников тт. Ставицкого, Беркалова, Байкова и быв[шего] командира л/к “Марат” Самойлова (старший руководитель Особого курса ВМА).
О результатах немедленно донести».
Еще 7 августа 1933 года, то есть в день катастрофы на линкоре «Марат», приказом РВС МСБМ была назначена комиссия, в состав которой вошли различные должностные лица и лучшие специалисты в области морской артиллерии и боевой подготовки флота. На третий день комиссия завершила работу.
Прежде чем приступить к исследованию документов комиссии, целесообразно остановиться на описании отдельных элементов конструкции, систем и устройств как самого линкора, так и 305мм трехорудийной башенной установки.
Так как модернизация линейного корабля «Марат» (бывший «Петропавловск»), выполненная в течение 1929– 1931 годов, практически не затронула внутреннее устройство корабля в районе расположения второй башни, воспользуемся чертежами и описаниями его башенной установки, составленными на Петроградском Металлическом заводе.
Корпус линейного корабля «Марат» разделен по высоте палубами, носящими названия: верхняя, средняя (батарейная), нижняя, кубрик, платформа и трюм.
В районе расположения второй башенной установки (57–64й шп.) сосредоточены следующие погреба боевых припасов для трех 305мм орудий с длиной ствола в 52 калибра: на платформе — снарядный погреб; в трюме — погреб для полузарядов.
Помимо этого, с правого и левого бортов от расположенного
в центральной части корпуса линкора погреба для хранения 305мм снарядов располагаются два погреба зарядов и снарядов противоминной 120мм артиллерии.
Для доступа в погреб 305мм снарядов предназначены два сходных люка, ведущие со средней на нижнюю палубу, откуда открывается доступ
в зарядное отделение башни, именуемое в технической документации верхним зарядным погребом.
Из зарядного отделения в расположенный ниже снарядный погреб ведет единственный люк. Через него же можно попасть в расположенный
в трюме погреб 305мм полузарядов.
В свою очередь, доступ в оба погреба 120мм снарядов и зарядов противоминной артиллерии обеспечивали две сходные шахты, ведущие со средней палубы непосредственно в эти погреба.
Сама конструкция башенной трехорудийной установки состоит
из неподвижной и поворотной частей.
Неподвижная часть включает жесткий барабан и нижний центрирующий штыр, укрепленный в фундаментном кольце на дне башенного колодца,
а поворотная — стол башни и подачную трубу.
Верхнее помещение стола носит название боевого, а нижнее — рабочего. В нем расположены лебедки верхних зарядников, прибойников, вертикального и горизонтального наведения и автоматические зарядные посты.
С нижним основанием стола башни связана подачная труба. В верхней цилиндрической ее части расположено перегрузочное отделение,
в нижней конической — отделение погрузки зарядов и отделение погрузки снарядов.
По всей высоте подачной трубы проходят шахты нижних зарядников.
В самом низу подачной трубы помещена вращающаяся снарядная платформа.
Боевые припасы хранятся в указанных выше погребах, из которых подаются к орудиям с помощью ряда приспособлений, носящих общее название подачи.
Подача производится следующим образом: снаряды, хранящиеся
в погребе в ларях, берутся из последних храпами и посредством тележек, ходящих по рельсам на подволоке погреба, переносятся
на подготовительные столы. С них они скатываются на вращающуюся снарядную платформу, в установленные на ней питатели, из которых
и грузятся в нижние зарядники.
Полузаряды вручную кладутся в зарядные питатели, расположенные
на подачной трубе, из которых и перегружаются в нижние зарядники. Следует отметить, что полузаряды, хранящиеся в зарядном погребе, подаются в отделение погрузки зарядов при помощи элеваторов, которые поднимают их из трюма наверх.
Нижние зарядники предназначены для подачи боевых припасов
из погребов в перегрузочное отделение.
Нагруженные нижние зарядники (снаряд и два полузаряда) поднимаются в перегрузочное отделение, где останавливаются сбоку
от подготовительных столов. Боевые припасы перекатываются
в подготовительные столы и из них переталкиваются досылателями
в верхние зарядники, подходящие к подготовительным столам сзади.
Дальнейшие действия с боеприпасами служат для непосредственного заряжания орудий, которое заключается в нижеследующих действиях: открывание замка; подъем нагруженного верхнего зарядника; досылка прибойником боевых припасов в канал орудия; спуск пустого зарядника; закрывание замка.
Система затопления погребов боезапасов при второй башне включает
два кингстона, соединенных трубопроводами с погребами 305мм полузарядов, после затопления которых забортная вода продолжает поступать в расположенные выше 305мм снарядные погреба. Оба погреба 120мм зарядов и снарядов затапливаются при помощи своих трубопроводов. Для затопления погребов боезапаса необходимо открыть разобщительные клапаны, штоки дистанционных приводов которых выведены на среднюю палубу.
Боевое расписание второй башни включает управление башней, состоящее из командира, его помощника, старшины башни
и артиллерийского электрика (у приборов управления огнем башни), прислугу орудий из четырех наводчиков (вертикальные
и горизонтальный), трех замочных и трех их помощников, трех номеров прислуги у зарядных постов и четырех установщиков прицелов (вертикальные и горизонтальный). Всего в боевом отделении башни находится 21 человек.
Прислуга подачи и погребов включает 60 человек, обсуживающих механизмы подачи и наведения орудий в рабочем отделении, перегрузочном отделении, верхнем зарядном погребе, снарядном
и нижнем зарядном погребах.
При рассмотрении акта № 5А/2сс от 9 августа 1933 года, составленного комиссией, расследовавшей обстоятельства возникновения пожара во второй башне линкора «Марат», следует обратить внимание на то, что осмотр этой башни производился 8 августа 1933 года, около 8 ч утра,
то есть спустя пятнадцать часов после происшествия. К началу осмотра башня была очищена от тел погибших. Помимо того, была произведена частичная приборка с выпуском воды из затопленных помещений, причем командование корабля отдало приказание при производстве указанной приборки положения всех механизмов не менять.
Из рапорта командира линкора «Марат» В. И. Иванова № 110/сс от
10 августа 1933 года усматривается, что пожар во второй башне возник около 16 ч 52 мин 7 августа того же года, во время выполнения практической стрельбы боевыми зарядами. Командир дал команду затопить погреба башни, а немного позднее распорядился затопить
и смежные с ними погреба 120мм артиллерии. Ликвидация пожара
в расположенных выше ватерлинии помещениях башни осуществлялась личным составом аварийных групп.
К указанному рапорту прилагался список с указанием сведений
о 68 погибших во время пожара в башне.
Согласно актам, составленным комиссией под председательством начальника Кронштадтского Морского госпиталя Б. А. Березина, доставленные с «Марата» тела были осмотрены, а тела главного старшины Сапожникова и краснофлотца Колосова — вскрыты для установления причины их смерти. Осмотр и вскрытие производились в течение
8 августа и закончились по приказанию командования к 3 ч 30 мин следующих суток. Затем тела всех погибших увезли для захоронения. Обращают на себя внимание и иные сведения, имеющие непосредственное отношение к событиям 7 августа, произошедшим
на линкоре «Марат».
Из донесений начальника особого отдела ОГПУ МСБМ Никановича
за период с 9 по 10 августа 1933 года усматривается, что после произошедшей катастрофы командиры и краснофлотцы в разговорах между собой о причинах пожара во второй башне «Марата» отмечают неоправданную спешку при производстве стрельбы, необоснованную уверенность части личного состава линкора в том, что краснофлотцы
и командиры артиллерийской боевой части в совершенстве овладели сложной техникой и оружием, негативное влияние социалистического соревнования за звание лучшего корабля и сокращение нормативов.
Так, комендор противоминного дивизиона «Марата» краснофлотец Лекин, заявил в разговоре с сослуживцами:
«Все говорят, что овладели техникой, а на самом деле этим разом во
2й башне весь актив партийный такую штуку допустил. Гордились, что хорошо знаем, но и вышла скорая смерть».
Краснофлотец четвертой башни Сергеев пояснил:
«Сейчас дают распоряжение стрелять через 10 секунд, точно сейчас боевая обстановка. Была бы боевая обстановка, тогда — другое дело».
А вот мнение краснофлотца противоминного дивизиона Суховерова:
«Все по-ударному хотят сделать, зато так и выходит. Им (то есть начальству) можно приказывать, забравшись в рубку».
Особо следует обратить внимание на слова краснофлотца первой башни Агурейчика, который сообщил, что еще до начала последней стрельбы старший артиллерийский электрик второй башни В. Е. Кузнецов говорил: «Стрелять мы, наверное, будем плохо, так как у нас между младшими командирами нет дружной работы. Волынки также происходят и между старшиной и младшими командирами, и между командиром и младшими командирами. Все ругаются, как собаки. Стрельбу, наверное, пройдем плохо, после третьего залпа пушки в башне замолчат».
Характерной реакцией на пожар в башне «Марата» является разговор командира учебного корабля «Ленинградсовет» Зыкова с преподавателем ВМУ Бурачеком, во время которого первый заявил:
«Это есть результат соцсоревнования и ударничества всяких нормативов. Раньше не было соревнования и ударничества, не было
и таких случаев. В морском деле так работать нельзя. Спешка приносит только вред, а не пользу».
Артиллерист эсминца «Ленин» краснофлотец Раздубут, ранее служивший на линейном корабле «Марат», в беседе с комсоставом сказал:
«Пожар произошел по вине личного состава, по своей невнимательности и слабой подготовке».
А вот мнения членов экипажа линкора «Октябрьская революция»: «Погнались за большими темпами, вот и получилась такая катавасия» (краснофлотцы первой башни Гудзывный и Егоров), «У артиллеристов есть привычка показать количество выстрелов, а поэтому
не выдерживают норм осторожности» (младший комендор Самойлов), «Затяжной выстрел получился, наверное, из-за того, что был мокрый порох, и виноват в этом командир, который не доглядел, что рано открыли замок» (комендор краснофлотец Тетеркин), «Затяжной выстрел произошел исключительно по вине командира башни, который приказал открыть замок. Такая же вещь произошла у нас на линкоре
в 1929 году в 16м каземате, из-за чего также погибла вся команда
из-за одного командира» (краснофлотец Корешков).
Важные сведения сообщил боцман того же корабля Захаров, который, рассуждая о случае пожара, пояснил:
«Если бы во 2й башне “Марата” был старшина Воробьев, то этого не было бы. А старшина Сапожников мало еще знал практическую работу при стрельбах, не был жесток к правилам стрельбы, вот и получился такой случай. А при Воробьеве был случай, что он в прошлом
за недисциплинированность выбросил одного краснофлотца из башни во время стрельбы».
Также обвинил в происшедшем С. С. Сапожникова старшина первой башни «Октябрьской революции» Пелишев:
«Сами-то сгорели, но это ничего, а вот на весь флот пятно поставили.
И все это только из-за старшины башни Сапожникова. Вот теперь “Марат” скатился с передового корабля».
Командир крейсера «Аврора» Кузнецов по поводу пожара в башне «Марата» высказался среди комсостава так:
«Нажали на нормативы — в результате несчастный случай. Наверное, при модернизации было что-нибудь упущено. Мелочь. И виноват комсостав».
Аналогичного мнения придерживались и краснофлотцы первой башни «Октябрьской революции» Гудзывный и Шорохов:
«Это произошло в результате темпов соцсоревнования. Хотят выполнить быстрее, а не получается».
Из разговоров краснофлотцев удалось выяснить, что стреляющим батареям противоминной артиллерии «Марата» был назначен физруководитель Доможиров, хотя старшего артиллериста Мельникова предупреждали, что к батареям надо поставить командира — артиллериста Дубовского. В результате, когда начали затапливать 7й и 8й погреба (снаряды и заряды для 120мм орудий), прислуга, находившаяся
в них, не знала, что делать: уходить или оставаться в заливаемых водой погребах. Команды дано не было, и люди сами ушли из погребов
Исключительного внимания заслуживают слова инженер-механика «Октябрьской революции» Крючкова, который пояснил:
«Затопление дано было раньше поступления приказа с мостика, за что могут начальника аварийной партии наградить или наказать».
Это высказывание вступает в противоречие с показаниями командира линкора «Марат» Иванова, изложенными в его рапорте № 110/сс
от 10 августа 1933 года.
Не менее важно и заявление старшего электрика «Октябрьской революции» Афонина:
«Артиллерийский старшина говорит, что, вообще, при стрельбе инструкции не выполняются. Заменяют трубки, не выдерживая время. Замок открывают, не выждав время».
Краснофлотец «Марата» Блохин подытожил:
«Жалко ребят, да что же поделаешь. Ведь наша судьба такова: раз
не овладел техникой, значит и она (техника) расплачивается жестоко
с теми, кто не овладел ею».
Относительно действий командования линкора «Марат» в ходе борьбы
с пожаром краснофлотцы «Октябрьской революции» Соловьев, Григуро
и Ивановский высказались положительно:
«Такой случай может быть только в результате несоблюдения инструкций. А командира корабля за затопление башни нужно даже наградить, а то мог бы погибнуть весь корабль».
Но подобным образом рассуждали далеко не все. Многие краснофлотцы были склонны винить командование «Марата» в гибели личного состава второй башни.
Важную мысль высказал курсант ВМУ Иванов:
«Всякие аварии и несчастные случаи происходят из-за того, что ВМУ готовит командиров-политиков, а не командиров-специалистов. Нужно училищу переключиться на подготовку специалиста, а не политика. Тогда меньше будет всяких аварий и несчастных случаев».
Общая картина повреждений механизмов и устройств второй башни «Марата» представлена в отношении командующего МСБМ Л. М. Галлера № 94с от 15 августа 1933 года на имя Наркома по военным и морским делам:
«После тщательного обследования повреждений башни установлено: механическая часть башни — замки, зарядники, досылатели, кокора, питатели, вращающаяся платформа — повреждений не имеют
и требуют лишь переборки ввиду наличия ржавчины в результате затопления. Основная работа ложится на восстановление и частичную замену электропроводки башни, поврежденной пожаром и затоплением. Все работы будут выполнены без отрыва линейного корабля
от нормального плана боевой подготовки в течение 30ти дней».
При рассмотрении следующего рапорта Л. М. Галлера (№ 5/А/29сс,
от 25 августа 1933 г.) и рапортов флагманского артиллериста бригады линкоров Федорова и командира БЧ2 «Марата» Мельникова выясняется, что упомянутые в акте комиссии противопожарные крышки, отсутствовавшие на момент осмотра на верхних зарядниках и столах
в перегрузочном отделении второй башни, были неудачной конструкции, выходили из строя в процессе эксплуатации и на новые не заменялись.
На основании анализа обстоятельств возникновения пожара во второй башне линейного корабля «Марат» 7 августа 1933 года начальником ВМС РККА В. М. Орловым было принято решение по усовершенствованию организации и материальной части артиллерии флота от 31 августа 1933 года, которым создавалась комиссия под председательством заместителя начальника Артиллерийского научно-исследовательского морского института. Данной комиссии было предложено:
«1. Проверить и сравнить схемы стрельбы и заряжания башенной артиллерии кораблей и береговой обороны и установить типовые единые схемы, отвечающие надежности и безопасности действий.
2. Проработать и представить мне соображения о закрывании во время стрельбы люков и горловин в башнях (в частности, броневой двери
и люков в батарейную палубу) и установить систему противопожарных крышек и заслонок.
3. Установить: когда, почему, по чьей инициативе и по чьему приказанию были убраны крышки в перегрузочных отделениях
на линкоре “Марат”.
4. Разработать для всех башен линкоров, а также для 305мм башенных батарей береговой обороны единую организацию боевой службы (боевые инструкции)».
Помимо этого, различным управлениям УВМС поручалось следующее: разработать специальные приспособления для открывания заслона стреляющего устройства при осечках трубок и для ручного действия для выключения продувания орудия при открывании замка в случаях отсутствия выстрела; форсировать проработку вопросов обеспечения личного состава башен противогазами, защищающими от окиси углерода и двуокиси азота; проработать вопрос возможности действия личного состава башен в изолирующих противогазах.
Предусматривались и иные организационные мероприятия, направленные на совершенствование деятельности различных служб УВМС и подразделений флотов по обеспечению приема
от промышленности качественных боевых припасов, их надлежащего хранения и правильного использования на кораблях и в частях береговой обороны.
По результатам работы комиссии, расследовавшей обстоятельства катастрофы на линкоре «Марат», был составлен проект приказа РВС СССР, который интересен тем, что не только содержал подробный анализ обстоятельств, предшествовавших пожару в башне, но и предусматривал очень мягкие наказания для должностных лиц, действия которых были признаны правильными, способствовавшими спасению корабля
от гибели.
Помимо того, данный проект предусматривал объявление благодарности командиру БЧ5 «Марата» Звейнеку, командиру дивизиона живучести Галузо и командиру котельной группы Волосатову за то, что они правильной организацией боевой подготовки и систематической тренировкой подчиненного им личного состава обеспечили надлежащую борьбу за живучесть корабля во время пожара.
Предусматривалось и награждение всех младших командиров
и краснофлотцев, особо отличившихся во время пожара второй башни линкора «Марат», самоотверженно, вплоть до потери сознания, боровшихся в отравленной газами атмосфере за живучесть своего корабля.
Однако подписанный Наркомом по военным и морским делам
К. Е. Ворошиловым приказ № 0120 от 23 октября 1933 года уже не содержал подробного анализа событий, предшествовавших катастрофе, значительно усиливал наказание для всех лиц начальствующего состава ВМС РККА, МСБМ, бригады линкоров и самого «Марата».
За мужественные и самоотверженные действия личного состава при ликвидации пожара в башне никого не поощрили.
Анализируя приведенные выше доказательства в их совокупности, находим, что события на линкоре «Марат» 7 августа 1933 года развивались следующим образом...
Продолжение читайте в журнале "Гангут №59".
© И. Е. Галькевич
Перед Вами фрагмент статьи из сборника "Гангут" №59/2010
Ещё больше интересной информации и сами книги у нас в группе https://vk.com/ipkgangut
Друзья, если статья вам понравилась - поддержите нас лайком и/или репостом, напишите комментарий. Наш канал - молодой, нам очень важно ваше мнение и поддержка!
