Публикую первую часть интервью с бывшим мусульманином, который после духовных перипетий пришел к атеизму и стал одним из авторов научно-популярного телеграм-канала "Атеизм". В этой части Рустам рассказывает о своей учебе в медресе и университете, религиозно-политической жизни, исламских практиках и причинах временного ухода в христианство.
Трикстер: Расскажите немного о себе. Как зовут, откуда Вы, где учились, чем занимаетесь?
Рустам: Меня зовут Рустам, я типичный таджик, коих в России полно, и, как многие думают, национальная принадлежность зачастую является закономерным явлением его религиозных взглядов, тоже был мусульманином. Вырос в Республике Таджикистан, получил среднее образование в школе своего кишлака и по президентской квоте (как один из передовиков) поступил учиться в столичный институт языков по специальности «учитель русского языка в общеобразовательных национальных школах». Но окончить я не смог, после первого же курса исключили за «футуристические взгляды», где на собраниях МООСТ (место объединения одаренных студентов Таджикистана) мною поднимались темы слабого образовательного процесса и желания внедрить узкую специализацию в школах.
В 2008 году уехал в РФ, так как без учебы меня бы забрали в армию, а туда мне особо не хотелось. После долгих путешествий по России, начиная с Дальнего Востока заканчивая Сибирью с выходом в Северное море, я вернулся на Родину. Так как я был студентом, поступившим по квоте, меня вызвали обратно на учебу, я приехал и продолжил обучение, но и в этот раз не увенчалось успехом. Я забрал документы после инцидентов на государственной олимпиаде по разным дисциплинам, где моими однокурсниками опять были выявлены факты коррупции. Из-за этого меня лишили Ломоносовской стипендии и звания Президент студентов ТГИЯ (Таджикский государственный институт языков)
После института я занялся бизнесом, но и тут столкнулся со сложностями в растаможке товаров из Китая, в завозе бинтов из Киргизии и некоторых препаратов из Казахстана. Были выявлены факты намеренного создания дефицита на некоторый ряд препаратов ЖНВЛП.
Мой родной брат учился в Технологическом институте и одновременно состоял в МООСТ, где после определенных обстоятельств с «облавами в армию» был вынужден оставить учебу в Таджикистане и поступить в колледж в Екатеринбурге. Обосновал там свою партию, под названием Молодежь Таджикистана за возрождение, где так же поднимались вопросы, озвученные мной выше, включая и детскую смертность, монополию на бизнес и трудовую миграцию. За что его из Таджикистана объявили экстремистом международного уровня, после чего его закрыли в СИЗО по Свердловской области за экстремизм и готовились к экстрадиции, но ОДКБ ему выдало убежище, что его кстати не особо спасало от нападений и попыток отравить, после чего ему пришлось бежать в Украину.
Предавали, что его в его политической деятельности, что меня - наше окружение. Все это дало нам понять, что мы не сможем поменять правительственный строй в стране, надо менять идеологию людей.
Но мы забросили это движение и начали вести обычный образ жизни, но мой брат как ученик веры Бахаи, а я как христианин за объединение всех религий.
Трикстер: Как Ваша религиозность была связана с политической деятельностью? Или это никак друг на друга не влияло?
Рустам: Изначально мы с братом никак не связывали политические проблемы в стране с религией, пока не была закрыта ПИВТ (Партия Исламского Возрождения Таджикистана) в 2013, параллельно и с нашей партией Молодежь Таджикистана за Возрождение, основанная бывшими участниками «Группы 24» (так же объявлена экстремистской только в Таджикистане, а основатель - Умарали Кувватов убит). А предали брата те же самые граждане РТ, которые приходили его слушать и состояли в партии. То есть те же самые люди, ради которых мы двигались, и предали неизвестно ради чего (позже выяснились причины).
Трикстер: К какому направлению ислама Вы относились?
Рустам: Так же, как и большая часть таджиков – был суннитом ханафитского мазхаба, хотя разницы особой ныне никакой не вижу, а в то время в нас жила неприязнь к тем же самым шиитам-памирцам – приверженцам исмаилизма.
Так же были и южные салафиты, и приезжие откуда-то ваххабиты, и новое течение суннитов из террористической организации Хизб-ут-Тахрир (запрещена в России), которых вроде как ловили, а вроде бы и нет, литература которых была запрещена, но была почти у всех.
Трикстер: С чем была связана неприязнь к шиитам и прочим исламским течениям? Как это обосновывалось?
Рустам: Сейчас я легко могу ответить с чем связана эта неприязнь между конфессиями, начиная с того, что начали делить халифат после смерти пророка, заканчивая тем, что шииты обвиняют Аишу (жену Мухаммеда) в блуде, самобичевании, зикрах и прочим. Но с детства нам говорили, что шииты почитают Али, и что молятся 2 раза вместо 5 как мы и моются реже, называя их грязными.
Трикстер: Почему из ислама перешли в христианство?
Рустам: Одно из моих любимых времен в жизни, где я познакомился во время учебы в ТГИЯ – христианами протестантами из Евангельской церкви. Меня пригласил к ним на молитву один из моих однокурсников - Хасан, замечательный человек, с кем мы до сих пор тепло общаемся и дружим семьями.
Все произошло в процессе сравнения, где с одной стороны – мое детство в медресе и заучивании сур из-под плети, с другой – любовь в коллективе, радость, пикники и печеньки (образно говоря.
Оказавшись в обществе христиан в свое тяжелое время, когда рассматривалось мое исключение из института, нужно было какое-то «чудо» чтоб меня оставили. Но чуда не произошло, и община успокаивала тем, что на все воля божья. Несомненно, как и с любыми дисциплинами, я начал изучать и Библию, и даже начал разбираться, где протестанты, где баптисты, где адвентисты, где пятидесятники, православные и т.д. Моим удивлением было то, сколько в этих авраамистиках общего, что двинуло меня сначала принять "Христа в свое сердце" и далее изучать параллели восприятия людьми этих книг.
Трикстер: Как проходило обучение в медресе? Как вообще туда попадают, или в Таджикистане медресе числятся как общеобразовательные школы?
Рустам: В медресе меня послала моя родная мать во времена гражданской войны в Таджикистане, когда в определенный момент казалось, что исламские южане захватят власть, пока не вмешались российские миротворцы и не удалось прийти к общему соглашению о перемирии с Демократической партией Таджикистана.
В то время все массово начали своих детей посылать в исламские школы, пошло возрождение мусульманской культуры после советского союза, где тихо сидевшие муллы, заручившись поддержкой Хизб-ут-Тахрир и Аль-Каидой (это стало известно позже), начали вести активную апологетику.
Как раз в 1994-1997 годы и пришли эти моменты в жизни, где даже желтуху моему братишке лечили чтением Корана, растворением текста на арабском в воде (что ничем, собственно хорошим, не заканчивалось). После осложнений только везли в больницу.
Отправка детей в медресе на основании страха – вот что произошло, хоть и люди это отрицают. Мы на своей семье это ощутили, мой старший брат (двоюродный) доучился до определенного сана, а мой брат даже читал азан в мечети.
Ну, это конечно политика, но, как я говорил выше, политика не причем, когда появляются такие личности как промыватели мозгов в лице Хочи Мирзо, Эшони Нуриддинчон (проповедники ислама из Таджикистана).
Трикстер: Лечение желтухой – это что-то. У нас в девяностые похожее было, детей к бабкам повитухам водили.
Рустам: Да-да. После распада разыгрался ужас, все эти мракобесы вылезли из нор, пользуясь наивностью людей после СССР.
