Совсем недалеко от города, среди заброшенных полей, раскинулось небольшое садоводство, что было основано на землях деревеньки Выходцево.
Многие участки стояли покинутыми, на некоторых еще копошились люди, но истощенная земля перестала давать урожай. Город, неумолимо разрастающийся, словно чернильное пятно на белой, накрахмаленной скатерти, подступал все ближе к участкам, лишая их прежнего очарования жизни вдали от городской суеты.
На участке Аркадия Петровича, тоже давно никто не появлялся. Аркадий умер несколько лет назад, завещав свое владение сыну, Виталику. Но тому было нелюбо копаться в земле, согнувшись пополам, разбрасывать маленькие, едва различимые семена, чтобы потом, после всех трудов и усилий собрать-таки три былинки и торжественно принести их к обеденному столу. Все уже давно продавалось в магазине, были бы деньги. Вот только с финансами у мужчины сейчас было не очень хорошо. А тут еще ремонт жена в квартире просит, да и машину нужно чинить...
Виталик, грустно глядя в окно, стоял на кухне и ждал, пока чайник, гнусавя и пыхтя, наконец, разольется пронзительным свистом и выплюнет на плиту горстку дымящегося кипятка.
-Продать надо дачку, вот что! - в который раз подумал мужчина, потирая подбородок. - Сразу на все хватит.
-Зин! Зина! - позвал он жену, развешивающую белье на балконе.
-Что?
-Надо дачу продать.
Зина с сомнением пожала плечами.
-Да кто ее купит-то? Да за большие деньги-то? Место неудачное, никакой экологии, рядом с трассой...
-Ну, посмотрим. Поедем туда завтра, заодно кое-какие вещи заберем.
...Виталик разбудил жену пораньше, та нарезала бутербродов, и супруги отправились в путь, пробираясь по утренним пробкам.
Радио молодым, смешливым голосом рассказывало о жизни зарубежных звезд, о погоде и курсах валют. Зина, зевая, следила за мелькавшими в окнах домами, магазинами, людьми, спешащими по делам.
А потом, на светофоре, она вдруг заметила, что прямо около их машины, у заднего колеса, стоит, подбоченившись, женщина. Яркий красный сарафан с каймой по низу, платок на голове, серьги-рябинки. Женщина строго смотрела на Зинино отражение в зеркальце бокового вида и качала головой.
-Виталик! Смотри, Виталик! Кто это? - Зина резко обернулась, показывая мужу на женщину, но той уже не было.
-Где? - мужчина быстро оглянулся, потом, ударив по газам, направил машину в крайний левый ряд. Пробки выводили его из себя, заставляли нервничать... - Нет там никого.
-Была же! Женщина в русском народном костюме. Я точно видела! Сарафан, платок... Прямо как с картины!
Виталик, прошептав что-то, ударил кулаком по рулю.
-Опять она! Вернулась, значит, Матрена! - расслышала Зина его последние слова.
-Кто вернулся?
-Никто. Не думай об этом. Потом расскажу. Не отвлекай, видишь, и так дорога сложная!
Зина вжалась в сидение и затихла, только глаза ее сверкали каким-то затаенным, жарким пламенем, а рука сама поднялась к колечку, висящему на цепочке на шее женщины. Оставшуюся часть дороги ехали молча. Тишину нарушала только ругань мужа и сигналящие рядом автомобили...
...А вот и отцовский участок. Калитки уже не было, ее давно разрушило время, заботливо расчистив путь будущему в царство прошлого. Репейник, заполонивший сад, все норовил вцепиться в тонкое Зинино платье, рассыпаться семенами-крючками по джинсам и больно уколоть ноги.
Участок из образцового превратился в унылое, заросшее сорняками поле с торчащим посередине домиком.
-А я ведь здесь лет десять не был, - Виталик медленно провел рукой по высокой, щекочущей ладони траве.
Зина внимательно посмотрела на мужа. Дрогнут ли скулы от нахлынувших воспоминаний, потускнеют ли от грусти глаза? Нет. Спокоен, холоден, пусто...
-Так, давай, в доме посмотри, что тебе нужно, возьми. Потом сфотографируем все это богатство, - Виталик обвел рукой бурьян с жужжащими в цветах шмелями. - И домой...
За приехавшими хозяевами наблюдали. У ствола дуба, что рос здесь больше сотни лет, стояла та самая женщина. Подол сарафана, несмотря на ветерок, не дрогнул ни одной складкой, коса спокойно лежала на плече. Женщина смотрела на Виталика и хмурилась.
-Ой, Виталь! Картинка какая красивая на стене. Откуда она у вас? - Зина высунулась из окошка, нашла глазами мужа и показала снятую со стены, уже потемневшую от времени картину.
Мужчина, сунув фотоаппарат в карман, подошел к жене и, поморщившись, ответил:
-Это отец нарисовал. Художником себя мнил. По-моему, ужасная картина, но выкидывать ее было нельзя. Мол, в память. Брось ее в мусор!
-Нет, что ты! Мне нравится! Поле, небо как нарисовано. А там, смотри, там, на дорожке, нарисован кто-то в сарафане. точь в точь таком, как я видела сегодня на той женщине! Это она!
Зина прижала руку к губам.
-Дай сюда! Вечно ты со своими бреднями. Какая женщина? Да это просто грязь прилипла, вот, смотри, - с этими словами он отковырнул густой слой краски. На месте женской фигурки проглянул старенький, пожелтевший холст. - Нет там никого, поняла?!
Виталик как-будто нарочно громко, раскатисто сказал это, оглянувшись через плечо, и бросил картину на пол.
Зина потом бережно подняла ее положила в багажник. Память ли, уважение ли к отцу мужа, или что-то еще заставили женщину сохранить рисунок...
-Скоро, милая, скоро.. - казалось, шептали Зинины губы. А, может быть, она просто напевала что-то...
Следившая за ними женщина подошла поближе и нахмурилась еще больше.
-Зря, ох, зря, ты, Виталик так со мной поступаешь! И дачу зря продаешь! Ох, держись у меня!!...
...Уехать вечером, как планировали, супруги не смогли. Туча, вдруг, вопреки всем прогнозам, налетевшая с запада, принесла с собой ливень.
Матрена усмехалась, глядя, как Виталик суетится около машины, торопливо закрывая окна, запирая дверцы. Дороги превратились в хлюпающие глиной реки, проехать было невозможно.
-Ну, что теперь делать? - Зина грустно смотрела в окошко, стирая с него слой серой пыли. Паук, потревоженный ее рукой, быстро сбежал в темный уголок за шторкой и притаился, ожидая, пока незваная гостья уйдет, наконец, из его царства. А Зина смотрела сквозь пелену дождя. Там едва различимо мелькнула красная кайма сарафана, чья-то фигура медленно прошла по дорожке вдоль забора и скрылась за сараем.
-Виталик! Опять она! Опять там эта женщина! Ой! - жена схватила мужчину за руку.
-Ерунда! Это маки качаются на ветру. Вечно ты себе что-нибудь вобьешь в голову!...
А сам испуганно вглядывался в сумрачный сад, боясь увидеть ту, что ходит там, бесшумно скользя над землей...
...После скромного ужина бутербродами и холодным чаем, что остался в термосе, супруги сидели на кухоньке дачного дома и молчали. Виталик хмурился, Зина вздыхала.
Деревянные, с узорами сучков, стены, буфет, словно стесняющийся кое-где растрескавшегося лака на своем фасаде и поэтому прячущийся в сумраке угла, аромат старины и луговых трав, разносимый влагой, проникающей через окно - Зине вдруг стало жаль и этого дома, и участка, который шумел сейчас там, за стеной, стонал под напором ветра.
-Виталь, а, может быть, не будем продавать, а? Так уютно здесь, пусть огород сажать и не будем, так хоть отдыхать приезжать можно? А?
Виталик вздрогнул и энергично затряс головой.
-Нет! Нет, продавать, и точка! Слышишь? - он говорил как будто с самим домом, а не с женой, сидящей рядом. - Хватит. Пора!
-Что хватит? - Зина испуганно смотрела на мужа.
-Ничего. Не нужна нам эта земля! Пусть другие владеют. Все, спать пора.
За окном громыхало и ухало. Гром раскатывался по небу, ударялся в землю и разрывал тишину на тысячи кусочков. Молнии сверкали причудливыми лентами, не давая Виталику уснуть. Все ему казалось, что по дому ходит кто-то, вздыхает.
Зина спала, отвернувшись к стене. Ей отчего-то стало спокойно, томно и тепло. Она улыбалась во сне, дыша ровно и тихо.
-Аркаша! - вдруг услышал Виталик шепот над самым своим ухом. -Аркаааша!
Матрена стояла совсем рядом и звала. Ее низкий, грудной голос звучал в темноте особенно зловеще. Он мурлыкал и распевал, растягивая буквы отцовского имени.
-Его нет, сколько раз тебе говорить! - Виталик быстро сел на кровати. - Уходи, оставь нас в покое!
-Врешшшь!!! Он придет. Не смей продавать участок! Он придет сюда, а нашего дома нет! Он не найдет меня!
Женщина в сарафане стояла совсем близко и пристально смотрела в его глаза. Но он не чувствовал ее дыхания. Вообще ничего не чувствовал, хотя слышал, что от призраков должен исходить холод.
-Он не вернется за тобой! Ты ему не нужна, и знаешь об этом. И дом давно твой разрушен, оглянись ты по сторонам! Уходи сама, ищи другое место. Всю жизнь отцу испортила, теперь и за мою принялась!
Виталик смело посмотрел с полупрозрачные глаза, но тут же потупил взгляд, таким ледяной безысходностью веяло от Матрены.
Зина повернулась, поправляя одеяло. Матрена внимательно уставилась на нее.
-Не трогай Зинку, слышишь! Не смей! - Виталик дернулся, чтобы загородить жену, но вдруг замер.
-А чтооо? - нараспев, говоря в самое ухо Виталика, ответила Матрена. - Что ты сделаешь?
Матрена провела рукой по своим волосам, уложенным в тугую, красивую косу, потом положила ладонь на плечо мужчины. Его тело стало каменеть, давая лишь судорожно вздыхать, без возможность пошевелить хоть пальцем.
Матрена наклонилась над Зиной, поправила упавшие на лицо спящей пряди волос. Свеча, вдруг возникшая в руке призрака, осветила Зину, давая рассмотреть каждую морщинку и родинку. Не заметила Матрена только колечко, что подвешено было на шее спящей. Тусклое, невзрачное, оно отчего-то нравилось Зине, Виталик дарил ей другие, красивые, а она по-прежнему берегла это, то, что с детства было с ней.
-Если продашь участок, я эту женщину с собой заберу. Будет твоей платой. Понял? - вдруг зло рассмеявшись, прошептала Матрена и выпрямилась. А свеча так и осталась висеть в воздухе рядом с кроватью.
Зина чуть заметно улыбнулась, но глаз не открыла.
Виталик в ужасе следил за призраком. Матрена кружилась по комнате, напевая какую-то мелодию. Сверкали кровавыми бликами серьги-рябинки, руки выделывали какие-то пассы, красная кайма сарафана мелькала все быстрее и быстрее, не позволяя отвести от себя взгляд...
-Заберу.... Заберуууу! - шептала Матрена, улыбаясь и щуря глаза, а потом растворилась в воздухе.
Виталик снова смог двигаться, но так и сидел на кровати, не в силах пошевелиться.
-Проклятое место, надо как-то избавиться от всего этого! и зачем отец тогда купил здесь участок...- мысли пугливо мелькали одна за другой, мешая уснуть...
...Аркадий, отец Виталика, купил когда-то эту дачу почти за бесценок, радуясь своему везению. Но покупка оказалась "с обременением".
Матрена явилась к новому владельцу участка сразу после того, как тот оформил все документы. Гордая, упивающаяся своей красотой женщина предстала перед ним однажды вечером, когда уставший Аркаша сидел на кухоньке и ужинал. Жена с сыном были тогда в городе.
-Аркаашшша! - нежно промурлыкала Матрена, склонившись над клюющим носом мужчиной. - Пришел наконец-то! А я ждала, так ждала! Муж вернулся, радость-то какая! Поцелуй меня, свою верную жену! - она раскинула руки, ожидая, что мужчина прижмет ее к своей груди.
Удивление, ужас, сомнение и холод пронзили Аркадия, он вскочил и отпрянул в сторону.
-Какой я вам муж? С ума вы сошли, что ли? Я вас даже не знаю!
-Ох! Люди добрые, смотрите! Я ему верность хранила, все глаза проглядела, ждала, пока вернется мой Аркаша из странствий дальних, а он... Изверг!! - она завыла, ударила кулаком по столу и растворилась в темноте...
Бледный, с трясущимися коленками, Аркадий опустился тогда на стул и так просидел до самого утра...
Она приходила к нему снова и снова, шептала ласковые слова, плакала и просила Аркадия не губить ее, вспомнить о своих клятвах...
Люди рассказывали, что раньше на этом месте была деревня. В одном из домов жила Матрена со своими родителями. Три брата, что были старше нее, затерялись где-то на просторах бушующей революции, домой так и не вернулись.
Вместо них в дом приехал всадник на гнедом коне, быстро соскочил с седла и вбежал в избу. Он принес плохие вести, братья погибли, оставив родителям только дочку. Солдат приглянулся Матрене. Да и она, стройная, со звонким, певучим голосом, глубокими, как два бездонных озера, глазами, румяными щечками и грустной улыбкой, понравилась парню. Аркадий Пахомов, так его звали, увлекся девчонкой, даже сыграли свадьбу, странную, словно игрушечную, но для Матрены она была самой настоящей. А потом суженый уехал, обещав вернуться за женой. Обещания парень не сдержал. То ли уже в живых его не было, то ли обманул он девушку. А Матрена ждала, выходила за ворота в своем красном, свадебном сарафане и смотрела на дорогу, вьющуюся, плутающую меж деревьев. Даже после ее смерти жители деревни видели иногда на привычном месте женщину, смотрящую вдаль. Слишком сильная земная любовь не отпускала душу в другой мир.
Годы летели, стирая привычные очертания деревень, полей, лесов. Реки пробивали себе новые русла, большие, блестящие машины двинулись по дорогам. А Матрена все ждала.
Когда она услышала, что некто Аркадий Петрович купил ее землю, женщина обрадовалась. Теперь-то будет счастье, будет мир и покой в ее душе...
Но Матрена ошиблась. А поняв, что над ней жестоко подшутили, озлобилась, вытягивая из Аркадия Петровича силы, подчиняя его себе. Потому и ездил он на ненавистную дачу, боясь, что Матрена доберется до жены и сына, если он ослушается ее...
- Ты будешь моим, - шептала она. - А потом заберешь с собой, когда придет твой час. Если ослушаешься, не миновать беды. Потеряешь того, кого любишь.
Она встречала Аркадия Петровича у калитки по весне, провожала в последний день осени, напоминая про уговор, бродила по саду, надеясь, что сумеет освободиться от оков жизни вместе с новым Аркадием. Не получилось. Он ушел в мир иной, а она так и осталась между жизнью и покоем. Значит, за это должен расплатиться его сын! Нельзя продавать участок, ведь с каждой новой сменой владельца меняется и мир вокруг. Остановись, время, замрите ходики на стене, дайте услышать топот копыт во дворе и голос, что Матрена хранила в своих снах!...
...Гроза стихла. Виталик вышел на крыльцо, чтобы глотнуть свежего, насыщенного озоном и оттого немного пьяного, воздуха. Темнота, казалось, облепляла, гипнотизировала, заставляя затаить дыхание, а потом вдруг распахнула перед мужчиной занавесы туч, явив перед ним миллиарды холодных звезд- душ, что смотрят на нас из бескрайнего небытия.
Виталик невольно залюбовался небесным куполом, что так причудливо разбросал огоньки по своему черному бархату. Тут в доме послышался какой-то шум.
Мужчина быстро распахнул дверь и вошел внутрь.
Матрена, презрительно оскалившись, смотрела на него, ее глаза горели, как два уголька, выжигая тепло человеческой души.
-Ты что? - испуганно прошептал Виталик.
-Кольцо! У нее мое кольцо! Ууууу, ненавижуууу! - голос Матрены расползался по комнате, шипел, как змеиный клубок.
-Что ты! Ошиблась ты! - Виталик чувствовал, как грудь словно сдавливает металлический обруч, мешая дышать. Руки холодели, безвольно повиснув вдоль тела.
-Неееет! Она у меня Аркашу увела, она! - Матрена шла по направлению к кровати, где сонно терла глаза Зина, проснувшаяся от шума.
Матрена протянула к ней руки, желая схватить за шею, но тут Зина быстро сорвала с себя цепочку с колечком и одела его на палец призрака.
-Вот. На, держи, оно твое, по праву! - кольцо свободно проскользнуло по тонкому пальцу и соприкоснулось с тем колечком, что носила сама Матрена.
Два кольца, сделанные к свадьбе Матрены и Аркадия деревенским кузнецом из единого куска металла, два кольца, разлученные судьбой на много лет, теперь воссоединились вновь, слившись в одно, вспыхивающее золотом, обручальное кольцо.
-Что... Что это? - Матрена растерянно смотрела на свою руку. Что-то в ее образе переменилось. Она стала вновь той девчонкой, что пылко клялась в любви, надевая венок на голову возлюбленного. Время текло вспять, наполняя неуспокоенную душу умиротворением.
-Отдохни, Матренушка, устала ты! - Зина ласково посадила женщину на кровать. - Наконец-то нашла я тебя! Измучилась ты, извелась, а ведь Аркадий не забыл тогда тебя, не бросил, как твердили люди. С именем твоим ушел он в небытие. А ты все ждешь его здесь... Пора, иди к нему...
Матрена, словно ребенок, доверчиво смотрела в Зинины глаза и кивала. Да, она устала... Вздох, еще один, все медленнее, тише, спокойнее, и вот уже пуста кровать, лишь только рябиновые сережки остались от Матрены, что так ждала своего Аркадия, но разминулась с ним в мирах...
-Не тронь! Их нужно сжечь! - закричал Виталик, когда увидел, что жена надевает рябиновые сережки. Мужчина хотел вырвать их из рук Зины, но та лишь покачала головой.
-Все хорошо, это же подарок. Я выполнила свою работу, Матрена отблагодарила меня. Успокойся, все хорошо!...
...Утром супруги уехали. Дом последний раз скрипнул дверью, провожая хозяев. Теперь он уснет, как уснула в нем Матрена. И сон их будет длиться вечно...
#мистические истории #рассказы-зюзино #хоррор #призраки #таинственные истории
Дорогой читатель! Благодарю Вас за прочтение рассказа! До новых встреч на канале "Зюзинские истории"!
