231,6 тыс подписчиков

Пан Межирический, холопский сын. 16 часть

7 февраля 20227 фев 2022

111

5 мин

Обедал капитан Вальдес со своими офицерами в главном зале Лилльской ратуши. В серебряных канделябрах горели свечи, но их не хватало: высокие витые своды потолка и углы терялись в полумраке. Столов было три - короткий головной и два длинных по бокам. Рассадили всех по старшинству, но капитан пригласил Василька сесть рядом с собой, во главе. Огромные блюда были завалены яствами, да и выпить испанцы были охочи.

Скоро головы замутились, а языки развязались, кругом царило пьяное веселье. Время от времени вспыхивали ссоры, но капитан одним суровым взглядом усмирял самых буйных. Василёк старался понять, что говорят вокруг него испанцы. Многие слова были похожи на латынь, но смысл разговора ускользал от него. Он сидел рядом с доном Вальдесом, который с видом радушного хозяина всё подливал ему вина. Не пить - значило нанести оскорбление. У Василька и так болела голова от утренних побоев, а от непривычного количества сладкого красного вина он совсем охмелел, обнял капитана за плечи, начал объяснять ему, по-русски конечно, что он хочет домой, соскучился по жене и детям, и что лучше жены его, красавицы, в мире нет.

Капитан с некоторым удивлением слушал незнакомый язык, который никто перевести не мог. Наконец сказал, что если дон Межири (испанцы, почему-то, никак не могли произнести непривычное для их языка и слуха имя) хочет, то может поехать к капитану Фарнезе под Антверпен. Он, капитан Вальдес, сам выступает на следующий день на подмогу и они поедут вместе. А там и корабль в Испанию найдётся. Василёк вежливо кивал в знак согласия, совершенно не понимая, о чём идет речь. Он так неожиданно для себя опьянел, что слугам пришлось тащить его до дома, где ночевали.

Наутро проснулся Василёк одетый на кровати, куда бросили его предыдущей ночью Васька с Петькой. Хорошо ещё сапоги стянуть соизволили! У него гудела голова и не слушались ноги.

- Что вчера на обеде-то было? Ничего не помню! - вопрошал он Ваську.

- Ты капитану Вальдесу в любви объяснялся, а потом все про пану Елизавету говорил.

- Так в любви и объяснялся?

- Да, а еще говорил, что не знаешь, темное выбрать или светлое.

Василёк удивлялся себе, обычно он так не напивался. Наверно, из-за того понесло, что утром солдаты по голове стукнули, объяснил он сам себе. Неожиданно заявился давешний переводчик:

- Капитан Вальдес выступает к Антверпену в полдень. Он ждет тебя.

- К Антверпену?

- Да. Ты вчера согласился с ним ехать.

- Я согласился?

- Да, за обедом.

- Я ничего не помню, я же не понимаю, что он говорит! - взмолился Василёк.

Потом подумал и решил, что так проще будет найти корабль в Лиссабон, и приказал слугам собираться. Перед отъездом, он зашел к Клаусу. Жена кузнеца видела, что его схватили солдаты и удивилась, когда он постучал в дверь. Кузнец вопросов не задавал.

- Капитан Вальдес отряд к Антверпену ведет, - сообщил ему Василёк. - Я с ним поеду. Передай Дирику, а ещё скажи, что я ему благодарен.

- Падет Антверпен скоро, - безнадёжно покачал нечесаной головой Клаус. - От Мориса помощи им не дождаться.

Испанская армия осаждала Антверпен больше года, но самый богатый торговый город Европы упрямо держался. Из свободных штатов им доставляли провизию по реке Шельде. Испанцы сумели перекрыть реку и в городе начинался голод. Все это переводчик, который оказался не плохим малым, рассказал Васильку по дороге. Василёк слушал рассеянно, с похмелья у него всё еще болела голова. В испанском лагере под Антверпеном, капитан Вальдес представил странного путешественника командующему. Алессандро Фарнезе, наместник Нидерландов и сын герцога Пармского, заинтересовался иноземцем, поляком. Он знал о Стефане Батории, но никогда еще ни с кем из Польши не разговаривал. Василька привели к нему в шатёр, капитан доложил коротко, по-военному, и ушел. Фарнезе было лет сорок, в тёмных волосах проступала седина. Он был очень бледен, высокий лоб, умные темные глаза, прямой нос, бородка клином; изящные, тонкие руки. Одет, даже в военном лагере, изысканно. Наместник с интересом рассматривал стоящего перед ним молодого чужеземца: в простой дорожной одежде, на загорелом лице - простодушные серые глаза. Держится прямо и свободно, как равный, будто титулы и сан наместника Нидерландов ему нипочем.

Фарнезе заговорил с гостем по-немецки:

- Капитан Вальдес сказал мне, что ты говоришь по-немецки и по-латыни. Что ты предпочитаешь?

- Я могу говорить с тобой по-латыни.

Фарнезе свободно перешел на латынь:

- У тебя грамоты от польского короля?

- Да.

Василёк подал бумаги. Тот пробежал их глазами, удовлетворенно вернул.

- Я слыхал про короля Батория. Ты хорошо его знаешь?

- Король великий воин. Я восхищаюсь им, и он очень милостив ко мне.

Командующий начал задавать вопросы о войне Польши с Московией, об устройстве их армий. Он так же интересовался унией Польши и Литвы. Василёк рассказывал с увлечением, описывал Варшаву, Вильно, Киев. С восторгом говорил о походе под Псков с Баторием. Когда он упомянул, что в Польше королей выбирают дворяне, Фарнезе удивился и задумался.

- Что, и я могу королем Польским стать?

- Да, если шляхта тебя поддержит. Мой тесть, принц Острожский, чуть королем не стал, но его не выбрали, из-за веры его православной.

- А ты тоже, выходит, принц?

Васильку не хотелось врать, ему нравился Фарнезе.

- Нет. Мой отец был... рабом русского принца, - ответил он, с трудом подбирая латинские слова. - Мои отец и мать не были женаты.

Он привычно ожидал увидеть презрение во взгляде Фарнезе. Но тот совершенно не изменился в лице:

- Моя мать - незаконнорожденная дочь Карла Пятого, сводная сестра короля Филипа Испанского. Говорят, рожденные от любви во всём законных лучше.

Фарнезе пригласил Василька поехать осмотреть лагерь, и его гордость, деревянный мост через Шельде.

- Мы строили его почти год, - рассказывал он гостю, - но несколько месяцев назад горожане оснастили горящие суда, одно громадное, исчадие ада.

- И что же случилось?

- Мы погасили все пожары, но эта адская машина взорвалась. Мост разрушила, около тысячи солдат погибли. Меня контузило.

- А дальше?