Я пошла в кабинет заведующей. Ещё с тех, давних времен я доверяла ей безмерно, верила в её мудрость и прогматизм. Поэтому, хромая за ней, я даже не задумывалась о том, зачем я ей понадобилась. А Ольга посадила меня на диван, достала из сейфа армянский коньяк и налила нам в рамочки-наперстки. Тогда меня ещё не волновал вопрос что и с чем я мешаю, поэтому мы чокнулись и я положила коньяк на болгарское винишко. Коньяк был волшебным! Но не будет же заведующая пяти магазинов держать у себя в сейфе какое нить фуфло.
Мы подождали, пока коньяк приживется, и Ольга Константиновна приступила. Приступила к промыванию моих мозгов. Она спросила меня о том, что я творю, и соображаю ли я вообще, что творю? Давно ли я смотрела на себя в зеркало и помню ли я о том, какая я была красавица. Дети, это конечно хорошо. Но нельзя так стелиться под мужика, чтобы потерять собственное лицо. А ведь я его потеряла, и лицо, и душу, да и себя. А ради чего все это? Ради того, чтобы кормить борова, который носит штаны?
Ольга Константиновна сразу поняла, что платье я принесла не просто так, что у меня просто напросто нет денег. Поэтому её сильно интересовало, а сколько зарабатывает отец моих детей, если я иду беременная и с коляской , добывать эти деньги? И что, я так собралась всю жизнь содержать здорового мужика? Так я за этим замуж выходила? Детей ему нарожать, в мамину квартиру привести, и ещё думать о его пропитании, когда он будет лежать на диване? Я вообще в своём уме?
У меня было такое ощущение, что Ольга Константиновна знала о моей жизни все. И про работу на мясокомбинате, и про скандалы и синяки, и про все мои походы налево. Потому что она говорила, говорила, и говорила. И эта взрослая, много видевшая в этой жизни женщина, старалась донести до молоденькой дурочки, что эта молоденькая дурочка живёт вообще не правильно. А я слушала её и понимала, что она права на сто процентов, но менять в своей жизни ничего не хотела.
А Ольга Константиновна перечислила, что она для меня в этот данный момент может сделать. А могла она многое. Стоило мне кивнуть головой, и через 15 минут Витю бы забрал милицейский бобик, а через два дня его бы нашли за что посадить, надолго посадить. И скорее всего я бы его больше не увидела, никогда в жизни. Но мне в тот момент такой расклад событий страшно было даже представить, не то, что реализовать в жизнь. Поэтому я сидела и молчала. А что говорить то? Признать , что я дура? Так это и так было видно!
Ольга все поняла по моему молчанию, но настаивать больше не стала, а просто сказала:"Задолбаешься в конец, приходи, помогу.". А после этого сказала, что если у меня есть желание, то прямо сейчас может оформить меня уборщицей. Нет уборщицей я не хотела. Я все знала про.эту работу. Тогда она предложила вакансию младшего продавца, после того, как кто то уйдёт в декрет. И я бы согласилась. Если бы меня не держал диплом. Ведь не для того же я училась и учусь, чтобы вернуться за прилавок.
Ольга Константиновна понимала и меня и весь этот безумный мир. Поэтому в завершение нашей беседы сказала, что я могу придти в любое время и попросить помощи, она поможет как сможет. А за продуктами по старой дружбе могу приходить раз в неделю. Ольга Константиновна была очень резкой, грубой, самоуверенной тёткой, но в моей памяти осталась доброй и всепонимающей. Вспоминаю её всегда с благодарностью.
