Эля знает, что всем здесь мешает, но не знает, что с этим поделать.
Она долго говорит с мужем, хотя он ей никогда не отвечает. Но это даже лучше, ведь Эле давно не нужны ответы, а все, что ей нужно, это вспоминать каждый счастливый день ее жизни: как в юности они ходили в поход, как сплавлялись по горной реке, как в детстве яблоки воровали на даче, а еще выпускной вечер и как они танцевали босиком под звёздным июньским небом.
Она перебирает эти воспоминания как бусины, из которых постепенно строит повествование своей жизни. Раньше этих бусин было много, а сейчас раз-два и обчелся – рождения правнука, открытка от внучки из Канады… Вот, пожалуй, и все.
С утра в доме непривычно пахнет вкусной едой – мясом из духовки, майонезными салатами и почему-то клубникой. Кишечник у Эли уже слабый, и дочь ее вчера на ужин накормила кашей и сухарями с чаем, разве же этим наешься? Живот сводило судорогой от этих запахов.
Эля проковыляла на кухню, где дочери и невестка гремели кастрюлями.
- Можно мне молочка с булочкой, - спросила Эля, протискиваясь за стол.
- Мама, ну гости же приедут! – возмутилась старшая дочь. – Я тебе чая налью.
- Этим чаем только кишки полоскать, - заворчала Эля. – Молока хочу.
- Да дай ты ей молока, не отстанет же, - отозвалась младшая дочь, помешивая что-то в булькающей кастрюле.
- Ага, а стирать за ней ты потом будешь?
Тут вмешивается невестка.
- Я постираю, если что.
Она наливает молоко, достает из хлебницы сахарную булочку – невестка каждый день ее покупает, знает, как Эля любит эти булочки.
Живот сразу начинает бурлить, но Эля виду не подает – хочется доесть до конца, не тревожить дочерей, они и так все в готовке.
- Свечи на торт купили? - спрашивает старшая, проверяя что-то в ящиках.
- В пакете, в коридоре, - отвечает младшая. – И шары там же, я надую.
Гостей позвали много, нельзя ударить в грязь лицом, поэтому будет и торт, и жаркое, и тарталетки с крабовым салатом, и даже икра – Эля усмотрела баночку в прозрачном пакете и предвкушала, как ей будет вкусно – икру она тоже любила, и селедочку, селедочку с луком, интересно не забыли дочки?
Живот все же бурлит, и Эля встает из-за стола. Невестка идет ее провожать, укладывает в постель. Три года уже Эля болеет, из дома даже не выходит, и весь день проводит в кровати.
Она опять говорит с мужем, и больше всего ей хочется сейчас поговорить про сына, как жаль, что он развелся с такой хорошей девочкой, но про сына боязно, она молчит.
К счастью, ничего страшного из-за молока не случилось, но к обеду старшая дочь приходит умыть и расчесать Элю перед приходом гостей. Она достает ей красивое синее платье с белым воротником, Эля давно не видела себя в платье. Когда дочь вышла, она спросила у мужа:
- Ну как? Красивое платье, правда? Помнишь, я его в ЦУМе купила, когда мы с тобой в Москву ездили, какой это год был? Уже и не помню…
Гости начали съезжаться рано, что и понятно – Сима приехала на поезде из Смоленска, Борис и Петенька аж из Екатеринбурга прилетели. Только вот из Канады не добрались, но это понятно – далеко все же.
Все разместились у родственников, кто где, но квартирки тесные, маленькие, да и к праздничному столу всем хочется поближе.
Старшая дочь проводит Элю в кресло, усаживает за стол.
Эля осматривается, что бы такое ухватить, но ни селедки, ни бутербродов пока не видно. Рядом нарезка из сыра, хлебница и какой-то салат, украшенный чипсами. Эля хочет стащить одну, но не решается нарушить такую красоту – чипсины лепестками выложены кругом так, что получается цветок. Приходится ждать всех.
Гости приносят подарки, громко галдят, обнимаются, усаживаются за стол. Вскоре в потолок полетели пробки и прозвучали первые тосты. Наконец, младшая дочь приносит жаркое и раскладывает по тарелкам. Эле хочется крылышко, но дочь отрезает ей кусок филе, который громко шлепается на тарелку. Картошины она раздавливает вилкой, словно Эля ребенок, и это ее обижает.
- А селедка есть?
Дочь вздыхает, смотрит на старшую.
- Я принесу, - кидается невестка.
Эля веселеет – с селедкой и мятую картошку можно поесть.
Она поглядывает на часы – сына все нет, ее любимчика, но она знает – он приедет. Не каждый день матери семьдесят лет. Она подозревает, что дочери, которые разом приняли невестку как сестру, запретили ему приезжать, встав на сторону невестки, а не брата в этом разводе. Эля вздыхает – сестры всегда не любили брата, от зависти, что ли.
После селедки Эле захотелось пить. Дочь наливает ей вишневый компот, и Эле приятно – помнит, что мать его любит, спасибо и на том. Она выпивает сразу два стакана.
В разгар праздника Борис, по своему обыкновению, достает фотоаппарат, долго рассаживает всю семью, чтобы сделать снимок. Эля переживает, что на ней не будет сына, все ждет его, смотрит на часы. Дочь, заметив ее взгляд, бросает.
- Не приедет твой Женечка. Он с молодой женой в Турции отдыхает.
Эля не верит дочери, та специально наговаривает на брата. Но по тому, как мутнеет взгляд невестки, вдруг понимает – все правда. Пара секунд, и крупная капля выпала из глаза невестки прямо в салат. А потом еще одна.
Борис, наконец, делает свой снимок. А потом, не нарушая традицию, гремит:
- Девочки, а где Элин альбом?
Старшая дочь достает альбом из закромов. В нем все Элины дни рождения начиная с шестнадцати лет, когда отец подарил Борису камеру на день рождения. Менялись камеры, менялись квартиры, менялись и люди на фотографиях. Многих уже нет, и десятилетнему Петеньке все объясняют, тычут пальцами в альбом и называют имена.
Петя внимательно смотрит на фотографии, а потом задает вопрос, от которого все разом смолкают.
- А почему нет фотографий с семидесятого года по семьдесят пятый?
Никто не отвечает Пете, и он повторяет свой вопрос. Наконец, Борис выдавливает:
- Да, что-то, забыл я, может, потерялись они.
Эле хочется сказать Петеньке правду: фотографий нет, потому что эти пять лет она была самой счастливой на свете, потому что ушла от мужа и жила с любимым, сына ему родила… Но Эля молчит, прячет глаза от дочерей, которые и не смотрят на нее. Ни разу они не обсудили с матерью эти пять лет. Где она была, с кем, откуда взялся Женя. Эля хотела бы поговорить, снять с души тяжкий груз, попросить у дочерей прощение, но они не хотят ее слышать, каждый раз уходят от этого разговора.
Наступает очередь торта. Эля задувает свечи, слушает пожелания. Они кажутся ей глупыми – ну каких долгих лет жизни и здоровья? Все знают, что осталось ей недолго, и сын в том числе. Но он не только не приехал, но даже не позвонил.
Его отец погиб, погиб нелепо – от удара молнии, но он об этом не знает, потому что родился через два месяца после этого. Эля вернулась к своему бывшему мужу, хотя какому бывшему – они так и не развелись. Он простил Элю и вырастил сына как своего. А вот дочки не простили, и Эля не винит их.
Она устала и просит отвести ее в комнату. Младшая дочь нехотя встает, но невестка ее останавливает:
- Я отведу.
Она помогает снять красивое платье, и Эле жаль, что муж его больше не увидит. Когда невестка гасит свет и уходит, Эля поворачивается к его фотографии и рассказывает, как все прошло. Про сына она не говорит, но муж и так все понимает – он привык читать между строк.
Другие мои рассказы: