Часть войска Орхана двинулась в обход городка через горы. На совете было принято решение, что Конкурта надо взять в кольцо. Не просто прогнать его прочь от города и границ государства, но и как можно больше потрепать войска настырного хана. Разведка донесла, что войско хана не столь многочисленно, как они предполагали в начале, но расставлено оно грамотно. Войско Орхана значительно превосходит его по численности и есть возможность так ударить по неприятелю, что если и не уничтожить полностью, то хотя бы надолго отбить у того возможность нападать.
Керим вновь пребывал в смятении. В сотый раз пытался он доказать отцу и пашам, что им представляется замечательный шанс присовокупить себе земли хана Конкурта. Султан, после очередного пылкого выступления шех-заде на совете, потерял терпение и при всех отчитал его, как провинившегося школьника, разбив в пух и прах все его аргументы.
- Да мы в силах разбить хана Конкурта на голову и захватить его земли. А дальше что? В ханстве нет городов, как им управлять? Как удержать в узде разрозненные племена? С них нечего взять, кроме коз и овец. Но и они нам не достанутся - этот дикий народ всех перережет и сожжет всю свою живность, но не отдаст врагу! Кого же пошлем мы наместником в эти "щедрые земли"? Может тебя, шех-заде Керим? Там нет ни одного дворца, там только голое поле и нет народа, который подчинится и будет платить налоги! И ты предлагаешь мне пролить кровь наших воинов ради того, что бы через несколько лет эти племена объединились под знаменами другого шаха и начали нападать вновь? Мы, в первую очередь, должны думать о благе своего народа и о том, как выйти из войны с минимальными потерями!
Эта отповедь, в присутствии всего военного совета, больно ударила по самолюбию Керима. Злые слезы выступили у него на глазах, сердце жгло от обиды на отца.
В столице дни проходили в ожидании вестей с границы. Утро в гареме начиналось с молитв о здравии воинов и быстрейшей победе и вечер заканчивался тем же.
Юный шех-заде Омер, преисполненный гордостью от возложенной на него обязанности по управлению государством, шествовал по гарему в покои своей матери, гордо подняв голову и снисходительно поглядывая на склонившиеся в почтительном поклоне головы. Перед ним и раньше склонялись наложницы и слуги. Но в тех приветствиях не было этой почтительности - наложницы то и дело норовили взглянуть на него из под длинных полуопущенных ресниц и глупо хихикали, отчего он порой заливался краской, а слуги, едва поклонившись, бежали дальше по своим многочисленным делам. Сейчас же никто не смел поднять взгляд и отвернуться пока он не покидал помещение и это очень льстило Омеру.
Надин-хатун, требовала от младшего сына отчета о делах в государстве ежедневно и не раз давала ему ценные советы, которые он преподносил Ахмеду-паше, как свои собственные и, в большинстве своем, получал одобрение и восхищение, тем, что наследник мудр не по годам.
Все это приводило Омера в такой восторг, что в глубине души он надеялся - отец и брат возвратятся из похода еще не скоро. Сейчас он спешил доставить матери письмо от Керима, в котором тот сетовал, что до сих пор не происходит никаких решительный действий и жаловался на несправедливость по отношению к себе. Омер в душе радовался - ведь это означало, что его правление продолжается.
Надин, прочитав письмо старшего сына, все больше убеждалась, что план действий, намеченных ею, верен. Предстояло продумать как его реализовать.
Джан, с легкостью постигала все премудрости управления гаремом - эта наука давалась ей легко. Валиде начала рассказывать ей и о некоторых политических нюансах управления государством, о значении благотворительности со стороны правящей династии, о поддержании дружеских отношений с пашами и кадиями, особенно важных для матери наследника, ведь в случае смены власти их поддержка будет очень важна!
Хандан тихо подошла к своей госпоже, когда та ласково покачивала колыбель шех-заде Саида и пела для него колыбельную:
- Госпожа! Алие-хатун просит Вас поужинать с ней. Что передать госпоже?
- Конечно я удовлетварю ее просьбу! Очень интересно зачем вдруг я ей понадобилась!? Раньше она не проявляла ко мне особенного интереса! Только, скажи ей, что ужинать будет в моих покоях. Сошлись на то, что не хочу надолго отлучаться от шех-заде!
- А на самом деле почему не хотите пойти к ней?
- Мне у себя как - то спокойней! Сама знаешь - и у стен есть уши! Отправляйся, передай Алие мое согласие и распорядись на счет ужина. Пусть его приготовят в твоем присутствии! Ты знаешь мои требования!
- Да госпожа! - Хандан с поклоном вышла из комнаты.
Джан, не имея больше возможности, готовить себе самой, с разрешения Валиде, взяла себе личного повара, который готовил для нее в присутствии ее доверенных служанок и сам, при них, пробовал каждое блюдо, прежде чем подать его на стол госпожи. Так же поступала и сама Валиде, и Надин-хатун. У султана бала отдельная кухня, и слуги работающие на ней, не пересекались с гаремными поварами. Алие, видимо ничего не опасалась и готовили для нее на общей кухне.
Надин - хатун, вновь вызвала к себе Шафак-калфу.
- Шафак! Мне надо встретиться с Рубие! Придумай, как это сделать!
- Да, что ты Надин!? - всплеснула руками Шафак,- Ты же знаешь, что ей запрещен вход в гарем! Что еще ты придумала?
- Я знаю, что ей сюда нельзя, поэтому и позвала тебя! Что ты раскудахталась? Раньше ты не была такой трусливой! Тебе незачем знать, что я задумала, от тебя требуется только организовать встречу!
Рабие-хатун, женщина лет пятидесяти, владела лавкой в городе. Она продавала различные целебные травы, настои, специи и много всяких необходимых мелочей. Раньше она поставляла свои товары в гарем и пользовалась покровительством наложниц и даже Валиде к ней благоволила. Но несколько лет назад, случилась некрасивая история: повздорили две наложницы, и одна другой подсыпала в еду снадобье, после которого у той случилось страшное расстройство пищеварения, поднялась температура и вообще чувствовала она себя крайне плохо. Лекари опасались за жизнь девушки, но еще больше они тревожились, что какая - то заразная болезнь проникла во дворец. Как это часто бывает, кто-то что-то видел, кто-то подслушал и выяснялось, что снадобьем девушку снабдила Рабие. Валиде решила не раздувать скандал, тем более что девушка вскоре поправилась, но приближаться к дворцу Рабие запретила. Девушку, подсыпавшую снадобье, выслали из дворца и сделали служанкой в одном из охотничьих домиков, а вторую выдали замуж за не очень знатного вельможу.
- Ох, не нравится мне все это!, - вздохнула Шафак, - я постараюсь, что то придумать, но прошу тебя, не делай глупости!
