Пока Ганнибал танцевал вокруг Капуи, события, трагические для Карфагена, происходили в Сицилии, в Сиракузах. Сиракузы были прекрасно укреплены природой и человеческим гением, гением Архимеда.
Все предыдущие попытки взять город с суши и моря кончились для римлян плачевно - огромные потери и отсутствие результата.
Взять город измором тоже было нельзя, город, практически беспрепятственно, снабжался по морю. Все это отлично понимал Марцелл, но и отступаться он не хотел. Что оставалось делать? Оставалось рассчитывать на предательство.
В лагере Марцелла были перебежчики, ушедшие из Сиракуз еще до начала осады и не довольные сегодняшними порядками в городе. Вот их то и решил использовать Марцелл. При помощи пронырливого раба сиракузские беглецы связались со своими сторонниками в городе. начались переговоры и заговоры. И все шло хорошо, уже было договорено о сдаче города, но предателей предали. Один из заговорщиков, некий. Аттал, чем то обиженный своими товарищами, выдал всех Эпикиду. И вот это предательство удалось, в отличии от первого. Заговорщиков пытали и казнили.
Сиракузы по прежнему были неприступны. Помог, как это часто бывает, случай. Оставшийся неизвестным римлянин, в часы досуга частенько приходил к башне, которую называли Галеагрой, не вдалеке от Трогильской гавани. И вот как то скуки ради он пересчитал ряды кладки в этом месте и с удивлением увидел, что стена здесь ниже чем в других местах и вполне доступна для штурмовых лестниц.
Разумеется стена охранялась, и просто так взять ее было нельзя. Тут помог другой случай. Наступил праздник в честь Дианы. Осада всегда означает трудности и ограничения. И вот Эпикид в честь праздника решил позволить жителям Сиракуз немного расслабиться. Вина было много, еды не очень. К ночи большинство защитников были пьяны и заснули. Марцелл не упустил такую возможность. Приготовил лестницы и отобрал лучших центурионов и легионеров, числом около тысячи. Хорошо отдохнувшие римляне в выбранном месте забрались на стену. Защитники города или спали пьяные или продолжали пировать. Их убивали походя. Раздались звуки римских труб со стен города, его защитники превратились в толпу объятую паникой. Были взломан Гексапил и Марцелл с армией вошел в город.
Эпикиад, который думал, что в город проникли несколько римских солдат, вышел из старого города с отрядом. Но увидев, что Эпиполы заняты римской армией, укрылся в Ахрадине. Говорят, Марцелл плакал, глядя со стены на раскинувшийся перед ним город. Попытка сходу взять стену Ахрадины, которую защищали римские перебежчики, знавшие что им не будет пощады, не удалась. Марцелл отвел свои войска к противоположенной стороне города к Эвриалу, холму в укреплениях которого засел карфагенский гарнизон под командованием Филодема и здесь укрепился. Впрочем, через некоторое время Филодем, не дождавшись помощи их вне, сдал холм в обмен на гарантии свободного прохода. Избавившись от опасности удара в спину, Марцелл расположился лагерем внутри города, после чего его солдаты, разбредясь по карталам Сиракуз, подвергли город тотальному разграблению.
Окружив Ахрадину, Марцелл надеялся взять квартал голодом. Но через несколько дней к городу подошли Гиппократ и Гимилькон. Они напали на старый лагерь, которым командовал Криспин. Одновременно Эпикид напал на Марцелла, а карфагенский флот пристал к берегу отделив город от римского лагеря. Казалось, удача улыбнулась карфагенцам. Однако Криспин не только отбил анаку на лагерь, но и заставил противника обратиться в бегство, Марцелл, в свою очередь, оттеснил Эпикида в Ахрадину.
Но тут пришла беда, которая поразила обе стороны - чума. Вот как это бедствие описал Тит Ливий: " Заболевшие или умирали, заброшенные и покинутые, или же уносили с собою тех, кто их лечил и за ними ухаживал, пораженные тою же страшной болезнью. Каждый день похороны и смерть, днем и ночью повсюду рыдания. В конце концов люди до того привыкли к этому бедствию, что не только не провожали умерших, как подобает, слезами и воплями, но не выносили трупов и не хоронили их: бездыханные тела валялись перед глазами ожидавших той же участи. Мертвые умерщвляли больных, больные здоровых – страхом, заразой, тлетворным запахом. Бывало, предпочитали смерть от меча: поодиночке врывались во вражеские стоянки." Болезнь нанесла армиям большие потери нежели война. Жертвы среди карфагенян были больше, от болезни умерли и Гимилькон с Гиппократом.
Из Карфагена вышел огромный флот под командой Бомилькара, он насчитывал 130 боевых галер и семь сотен транспортных судов.
Прибытие этой эскадры в Сиракузы могло существенно поменять расклад сил. Это понимали все. Сицилийцы с надеждой, а римляне страхом ожидали Бомилькара и его корабли. Но тот медлил, ветра мешали ему обогнуть мыс Пахин. Тогда Эпикид отправился к флоту, оставив защиту Сиракуз на командиров наемников. И ему удалось убедить Бомилькара испытать судьбу в морской битве. Марцел тоже не медлил и тоже решился на бой, несмотря но то, что его флот был более малочислен. И вот, как только стих ветер, два флота вышли в море. Судьба Сиракуз, а может быть и всей Сицилии, должна была решиться в грандиозном морском сражении.
Но тут случилось странное. Бомилькар повернул свой флот в открытое море, а затем к Таренту. Грузовые суда получили приказ возвращаться в Карфаген. Этот поступок не нашел объяснения тогда, не нашел, тем более, в поздние времена. Эпикид умолял Бомилькара изменить решение и вступить в бой, но ничего не добился, после чего на своем корабле ушел в Акрагант. Судьба Сиракуз решилась.
Узнав об описанных событиях, защитники Сиракуз да и все сицилийцы упали духом. Сицилийцы, согласовав условия мира с сиракузянами отправили послов к Марцеллу.Они принесли следующие условия : греки будут жить в своих городах по своим законам, а все земли, некогда принадлежавшие царскому дому Сиракуз, останутся за римлянами. По всей видимости эти условия удовлетворяли жителей Сиракуз, Они убили вождей наемников, которых им оставил Эпикид, и на народном собрании выбрали новых архонтов, после чего снарядили послов к Марцеллу. Однако одно убийство повлекло за собой второе. Наемники и перебежчики решили что сиракузяне за их счет хотят помириться с Римом. Они, в свой черед, сначала убили вновь выбранных архонтов, а затем прошлись по городу убивая всех встречных. Взамен убитых они выбрали своих предводителей, троих для Ахрадины, и троих для Острова (Ортигии). Но когда посольство вернулось в город, обстоятельства поменялись. Римляне ничего не имели против наёмников, а вот перебежчики должны бать наказанными по закону.
Среди командиров Ахрадины был некто Мерик, уроженец Испании. Вот он то и решил перейти на сторону Рима. Договорившись с Марцеллом, как то ночью он сдал участок стены, которую охранял. Другие защитники Сиракуз бросились на участок прорыва, в том числе и те отряды, которые защищали Остров. Это позволило римлянам, на заранее подготовленных небольших лодках, подойти скрытно к к стенам Острова и перевалить их. Немногочисленные оставшиеся защитники не оказали существенного сопротивления. Мерик и его люди открыто присоединились к римлянам. Жители Сиракуз, получив от Марцелла гарантии личной безопасности, открыли все городские ворота.
Город был отдан на разграбление солдатам, бог знает что творилось на его улицах, нам известно об одном эксцессе. Неизвестным солдатом был убит Архимед, так, походя, что бы старик не путался под ногами. Говорят, Марцелл был весьма огорчен смертью великого ученого и позаботился о его захоронении.
Спасибо, что дочитали до конца. Ставьте лайки к комментируйте статью, это поможет мне лучше понимать что именно вас интересует и сделать статьи более качественными. Еще раз спасибо за внимание и до новых встреч.
