Найти тему

Лучшие цитаты из книги Генри Нувена «Возвращение блудного сына»

Оглавление

Цитаты вряд ли передадут всю красоту христианского эссе Нувена, но все-таки по ним станет ясно — насколько его книга хороша! Страницы в скобках даются по печатному изданию, которое можно почитать в свободном доступе в ПДФ-версии.

Генри Нувен, philiphowarth.wordpress.com
Генри Нувен, philiphowarth.wordpress.com

Соблазн покоя и отдыха

«И как только общение с возмущенной или, наоборот, поддерживающей меня аудиторией осталось позади, я почувствовал, что опустошен и одинок, и уже был почти готов уступить соблазну и пойти на поводу у тех, кто учит стремиться к отдыху для тела и покою для души» (стр. 10–11)

Безопасная позиция христианского наблюдателя

«Конечно, у меня за плечами были долгие часы мо­литв, многие дни и месяцы, проведенные в уединенном размышлении, многочисленные беседы с духовными наставниками, но мне так и не удавалось расстаться с этой ролью стороннего наблюдателя. И хотя всю свою жизнь я стремился к тому, чтобы самому стать участни­ком этого процесса покаяния, тем не менее, я раз за разом выбирал все ту же позицию наблюдателя. Иногда я наблюдал с любопытством, иногда - с завистью, иног­да - с тревогой, однажды - с любовью. Оставить эту бе­зопасную позицию стоящего в стороне зрителя, крити­чески наблюдающего за происходящим, означало со­вершить грандиозный скачок и оказаться на совершен­но незнакомой территории. Мне настолько хотелось сохранить контроль над моими духовными исканиями и быть способным предсказать хотя бы некоторые их итоги, что казалось почти невозможным поменять бе­зопасность позиции наблюдателя на ту уязвимость, что присуща роли возвратившегося сына. Мне приходилось обучать студентов, делиться с ними передающимися из века в век объяснениями слов и действий Иисуса, рас­сказывать о тех многочисленных духовных исканиях, которым в прошлом предавались люди. Все это очень напоминало действия четырех персонажей картины, на­блюдающих за божественными объятиями. Две женщи­ны, стоящие на различном удалении за спиной отца, мужчина, взгляд которого направлен в никуда, высокий человек, выпрямившийся на возвышении и критичес­ки взирающий на происходящее, - все они олицетворя­ли собой образы сторонних наблюдателей. Не важно, что это - любопытство, полусонное восприятие или внимательное наблюдение; можно уставиться, глазеть, глядеть, смотреть; можно стоять на заднем плане, обло­котиться на арку, сидеть сложа руки или стоять сложа руки. Любая из этих позиций хорошо мне знакома извне и изнутри. Некоторые из них более удобны, чем другие, но все вместе они представляют собой лишь способы из­бежать своего непосредственного участия в событиях» (стр. 22–23)

Портрет старшего сына

«По правде говоря, я никогда не ощущал себя стар­шим сыном, но как только Барт сообщил мне о возмож­ности такого сходства, мне в голову стали приходить самые различные мысли. Я был старшим ребенком в се­мье и теперь понял, что моя жизнь в самом деле прохо­дила под знаком долга. Когда мне было шесть лет, я уже хотел стать священником и с тех пор никогда своего ус­тремления не менял. Мое рождение, крещение, кон­фирмация, посвящение в духовный сан происходили в одной и той же церкви. Я всегда выражал покорность моим родителям, учителям, церковным иерархам и Богу. Я никогда не убегал из дома, не тратил свое время и деньги на чувственные наслаждения, никогда не пре­давался «объедению и пьянству». Всю свою жизнь я был вполне ответственным человеком, придерживался традиционных ценностей и любил свой дом. Но, не­ смотря на это, я был таким же потерянным, как и млад­ший сын. И вдруг я посмотрел на себя совсем с другой стороны. Я понял, что завистлив, обидчив и склонен впадать в гнев. Я упрямый и замкнутый человек. Но бо­лее того, я увидел, насколько свойственна мне изыскан­ная самоуверенность, убежденность в собственной пра­воте. Я почувствовал себя брюзгой, чьи мысли и чув­ства порождаются вечным недовольством. Вскоре мне стало казаться просто невероятным, что я отождеств­лял себя с младшим сыном. Я действительно был стар­шим сыном, но при этом таким же потерянным, как и его брат, хотя никогда не покидал «родного дома». Я выполнял тяжелую работу на ферме отца и при этом никогда в полной мере не испытывал радости от своего пребывания дома. Вместо того чтобы проник­нуться благодарностью за все хорошее, что я получил, я постоянно обижался. Я завидовал своим младшим братьям и сестрам, которые, что бы ни совершали, все­гда находили дома радушный прием» (стр. 31–32)

Неожиданная роль отца

«Глядя на фигуру бородатого старца в красном плаще, я испытывал слишком сильное внутреннее сопротивле­ние, чтобы воспринимать себя в этом образе. Я был вполне готов к тому, чтобы олицетворять себя с промо­тавшимся младшим сыном или с его обиженным бра­том, но сама идея уподобиться пожилому человеку, ко­торому уже нечего терять, поскольку он потерял все, и который может только давать, переполнила меня стра­хом. И все же Рембрандт умер, когда ему было шестьде­сят три года, и я уже намного ближе к этим годам, чем к возрасту обоих братьев. Рембрандт стремился к тому, чтобы уподобить себя отцу; почему же я должен посту­пать по-другому?» (стр. 34)

«Пагубные поведенческие установки»

««Пагубные поведенческие установки», наверное, то словосочетание, которое лучше всего объясняет при­чины всеобщего чувства потерянности, буквально пропитывающего современное общество. Благодаря этим установкам мы так цепляемся за то, что в мире считается ключевыми условиями самореализации: на­копление богатства и достижение власти; обретение социального статуса и уважения окружающих; чрез­мерное потребление пищи и напитков; стремление сексуальному удовлетворению, сводящее на нет разницу между похотью и любовью. Эти установки порож­дают завышенные ожидания, по своей природе не со­ответствующие нашим глубочайшим потребностям. И пока мы блуждаем среди иллюзий, порождаемых ми­ром, мы обречены на тщетные поиски «дальней сто­роны», результатом которых становятся бесчислен­ные разочарования, в то время как наше подлинное «я» пребывает в забвении. И мы все дальше уходим от дома нашего Отца. Жизнь, в основе которой лежат пагубные поведенческие установки, - это жизнь, про­веденная в «дальней стороне». Наши мольбы о спасе­нии вызваны именно такой жизнью» (стр. 52–53)

Опасность самосострадания

«В одном я уверен твердо: сострадание себе - процесс бесконечный и бесплодный. Он не только не приносит желаемого удовлетворения, но часто приводит к совер­шенно противоположным результатам. С человеком, постоянно испытывающим жалость к самому себе, труд­но жить. Лишь немногие могут найти с ним взаимопони­мание. Вся трагедия в том, что со-страдание к себе, едва возникнув, ведет к самому страшному, что может про­изойти с человеком, - к отречению. С этой точки зрения вполне можно понять неспособ­ность старшего сына разделить радость своего отца. Он пришел с поля и услышал музыку. Он увидел, что в доме царят радость и веселье. Тут же его охватили смутные предчувствия. То же самое происходит и с нами: как только мы начинаем сострадать самим себе, мы теряем нашу непосредственность, так что даже не можем раз­делить общую радость» (Стр. 89)

Внутреннее недовольство

«Разве плохо неотступно следо­вать всем заповедям, работать не покладая рук, быть законопослушным и способным на самопожертвова­ние? Тем не менее все мое внутреннее недовольство и сострадание себе, по-видимому, таинственным обра­зом связаны с таким достойным всякой похвалы пове­дением. Мысль об этом часто приводила меня в отчая­ние. Как только я хотел говорить и действовать из своих лучших побуждений, меня охватывали обида и раздражение. Казалось, я хотел быть бескорыстным и самоотверженным, но на самом деле думал лишь о том, как бы снискать любовь окружающих. Стремясь выполнить порученное мне дело как можно лучше, я ловил себя на размышлении, почему другие не прикла­дывают к этому столько усилий, сколько прикладываю я. Считая себя способным преодолеть любое искуше­ние, я тем не менее втайне завидовал тем, кто подда­вался ему. Казалось, моей добродетели неразрывно сопутствуют обида и со-страдание к себе.
Я встретился здесь со своей собственной духовной нищетой. Я совершенно не способен освободиться от обид и внутреннего недовольства. Они так прочно срос­лись с моей душой, что избавление от них походит на самоуничтожение. Как искоренить их, сохранив собственные добродетели в неприкосновенности?» (стр. 93)

Полностью книгу можно прочитать здесь.