Мачеху перевели в палату – она всегда была жизнестойкой, и на этот раз справилась со смертью.
Медсестра сказала, что нужно принести и когда нужно приходить, чтобы кормить Лиду – на всех рук не хватало, в палате все были лежачие, а таких палат было…
В больницу приходилось приезжать несколько раз в день. Не Настю же сюда отправлять – ей только от вида всего этого больничного ужаса станет плохо. Не говоря уже про то, что Лиду нужно было поднимать, а Насте сейчас этого нельзя.
- Какая у вас заботливая дочь, - сказала как-то медсестра Лиде, и Триша даже и не думала ее переубеждать.
Впервые в жизни она поняла – а ведь эта медсестра права. Кто ее мать, если не Лида? Она растила ее с раннего детства, заботилась о ней, как могла, была с ней и после того, как отец Триши умер. А могла бы, между прочим, отселить ее еще тогда. Да, за Настей нужен был присмотр, но… Так уж ли он был нужен?
С этого дня, спрашивая о состоянии Лиды у медсестры или лечащего врача, она стала называть ее мамой. Вот так просто:
- У мамы есть какие-то изменения?
- Маме нужно еще что-то принести?
В эти мгновения она чувствовала на себе взгляд мачехи, но сама смотреть ей в глаза избегала. Она не могла толком объяснить себе, почему – может, боялась увидеть в них опровержение, дескать, какая я тебе мать, а может, от чувства вины, что так поздно это сделала.
Сама Лида не говорила – последствия инсульта. Но все понимала, помогала Трише как могла – одна рука работала более или менее, и кое-как повернуться она могла.
А потом Лиду выписали. Врач сказал, что нужно купить специальную кровать для лежачих, объяснил, как нужно ухаживать за ней и что можно сделать, чтобы улучшить состояние.
- Речь, скорее всего, уже не вернется, - сказал он. – И вообще. Не хочу вас обнадеживать – за вашей мамой теперь нужен постоянный уход.
Триша и так это уже понимала. Это Настя жила в каком-то розовом мире и приезжая навестить Лиду, щебетала, как та прекрасно выглядит, как скоро пойдет на поправку и как они будут гулять вместе, как только немного потеплеет. И как это наивное создание будет ухаживать за Лидой? Одна надежда была на Гришу.
Они виделись мало и редко – Триша сама избегала этих встреч, отчасти из-за Кости, которому дала обещание, что не будет создавать поводов для его ревности, а отчасти из-за того, что в его присутствии чувствовала себя неловко и не знала как себя вести. Но накануне выписки она поняла, что от Насти толку мало, и нужно все решать с Гришей.
Она позвонила ему днем и спросила, не может ли он с ней встретиться и поговорить о Лиде. Он сразу согласился и сказал, что приедет, куда ей удобно.
- Приезжай в больницу, я как раз еду ее обедом кормить.
Они встретились в промозглом больничном дворе – он горбился под холодным осенним ветром, но улыбался ей такой знакомой улыбкой, что на душе у нее потеплело.
- Гриша, за Лидой нужен будет специальный уход, - сказала она. – Я пыталась объяснить это Насте. Но она все отрицает. Я заказал кровать, должны доставить на днях, купила все мази и лекарства, но нужно делать специальную гимнастику, помогать ей есть – рука еще слабая, ну и так далее. Я не смогу быть здесь долго, у меня виза заканчивается, нужно решать проблему с работой, крайний срок на следующей неделе я улетаю.
Все время, пока она говорила, Гриша кивал, и когда она закончила свой монолог, произнес.
- Я понимаю, Триша, ты знаешь, я уже позвонил в одну клинику, мне ее коллеги порекомендовали. Там есть приходящие сиделки и хороший реабилитолог. Только это… - он несколько смутился. – Это дорого для меня, я один не потяну.
Тришу эти слова удивили. Гриша сам об этом задумался? И даже уже кого-то нашел? Да уж, неожиданно.
- Конечно, я сама хотела сказать, что смогу частично это оплачивать, особенно когда устроюсь на работу. Сейчас у меня есть немного денег, Костя перевел.
Услышав это имя, Гриша как-то изменился в лице, и Триша успела это отметить, решив, что об этом она подумает позже.
- Еще я хотела узнать – ты сам как, сможешь этим заниматься? Ну, по крайней мере, пока Настя не родит и не осознает, что это теперь на ее плечах. Круглосуточную сиделку мы не потянем.
- Можешь на меня рассчитывать, я все понимаю. Если ты про то, что мне может быть неудобно – все нормально, не забывай, что я вырос с сестрами и мамой. Я все возьму на себя, не переживай. Можешь лететь хоть сразу. Только я хотел попросить – сходи сама в ту клинику, я в медицинских делах ничего не понимаю, нужно, чтобы ты им объяснила что нужно.
- Да, напиши мне адрес и контакты, с кем ты там уже говорил, я завтра заеду туда перед выпиской. Ты, кстати, сможешь приехать? Я одна ее не затащу…
- Ну о чем ты, Триша, - обиделся он. – Конечно, я приеду. Я и с работы уже отпросился.
Триша немного успокоилась – она-то думала, как оставит Лиду на этих двух с половиной младенцев, а Гриша, оказывается, повзрослел за эти три года.
- Прости, я на всякий случай. Ладно, тогда до завтра?
- Ты сейчас куда?
- К Свете, куда же еще?
- Давай я тебя отвезу, - предложил он.
Триша представила, как бы на это отреагировал Костя, и сказала:
- Спасибо, я сама. Ты и так уже из-за меня работу пропустил.
- Да ну, у меня же обед. Пошли, сегодня холод такой, простынешь еще.
Не дожидаясь ее ответа, он взял Тришу под руку и повел в машину.
Другие мои повести: