Первое, о чем я попросила Ивана Григорьевича Лукьяненко в начале нашего разговора, - это назвать все его нынешние «статусы». Кроме того, что он известный не только в нашем районе детский писатель. Поначалу мой собеседник от такой задачи даже немного растерялся. Но в ходе разговора всё как-то выяснилось само собой: член Союза писателей России, автор тринадцати книг стихов и прозы для детей, трижды лауреат литературных премий, лауреат Всесоюзных и Всероссийских конкурсов и фестивалей народного творчества, Заслуженный деятель культуры Омской области, Отличник культуры СССР, Почетный житель Исилькульского городского поселения. А также юбиляр, отметивший 70-летие. Причем дважды: 20 января получал поздравления от родных и близких, 25 – официальные. А еще – дважды негр… Но лучше обо всем по порядку.
Я в семье тринадцатый
- Как так получилось, Иван Григорьевич, что Вы день рождения празднуете дважды?
- Дело в том, что всех нас мама рожала дома, а жили мы тогда в Березняках. Регистрировать рождение нужно было в сельсовете, сельсовет - в Рославке. Нужно было «предъявить» новорожденного в течение трех дней. Морозы стояли, пурга мела. Так что родители со мной смогли выехать только 28 января. Ну и сказали, что родился 25.
Я в семье тринадцатый ребенок, даже четверостишье такое написал:
Я в семье тринадцатый
И последний самый,
Но всегда был первым
На руках у мамы.
Родители мои были верующие, баптисты, поэтому рожали детей, сколько Бог послал. Мама с 1909 года, отец с 1905. Отца в четырехлетнем возрасте родители из Екатеринославской губернии привезли. В Березняках много украинцев было, они село и основали. А семья мамы из Северного Казахстана.
- Березняки где были примерно?
- За Лесным, пять километров не доезжая до Северного. Между Рославкой и Северным.
- От многих бывших березняковцев слышала, что село было особенное: очень красивое, богатое. Почему его не стало?
- Замечательное было село. Зажиточное. Была своя конюшня, свиноферма, птичник, мельница, пекарня, пасека, сад...
А красота какая! По центральной улице тополя росли, черемуха, акация, сирень. Цветет черемуха - улица белая, акация зацветет – улица желтая, сирень – сиреневая. Как в сказке.
Где-то в 60-х годах укрупнение колхозов и совхозов пошло, не только Березняки тогда пропали, много деревень перестало существовать. Укрупнять начали - свиней убрали, пасеку в Лесной перевели. Сад зарос. Птичник развалился. Молодежь разъезжалась.
Мы 1968 году в Исилькуль уехали, потому что в эти годы разрешили строить молельные дома, в Исилькуле на улице Павлика Морозова молельный дом сделали. Отца в общине избрали пресвитером.
- Ваш отец воевал. Разве это не противоречило его религиозным убеждениям?
- Я спрашивал. В Библии же написано «не убий». А он сказал: в Библии не только это написано. Каждая власть от Бога, мы обязаны ее защищать. Служил телефонистом на передовой, дважды ранен был, участник Парада Победы.
О войне не очень распространялся. О том, что он участник Парада, никто не знал. Я спрашивал, как он на Парад попал. Он сказал, что из полка, в котором он начинал воевать, в живых осталось только двое от первого состава. Вот их двоих и вызвали. Библия всю войну была с ним, и она ему помогала.
- А Вы в Бога верите?
- Нет… Но я знаю, что что-то есть.
Родители много гонений из-за веры вытерпели. Всегда к ним присматривались, с подозрением относились. Тогда ведь как считалось: баптистам запрещено книги читать, радио слушать. Сильно боролись с верой. В то же время, отец и завскладом был, и магазином заведовал, а когда в деревню первая полуторка пришла, ему ее доверили. Потому что знали, что верующие не воруют.
Нас, детей, никогда не заставляли, не принуждали. Нас и на собрания не брали, потому что нужно было в Исилькуль ездить. У нас все были октябрятами, пионерами, комсомольцами. Я даже секретарем комсомольской организации одно время был. Мы и в кино ходили. И даже отец один раз ходил, я помню. Фильм был по реальным событиям, потому он и пошел.
И потом, в Березняках школа была только начальная, мы в пятом классе уже отрывались от родителей, жили в интернате в Лесном, там окружение уже совсем другое, воспитание. На нас больше влияли учителя и одноклассники.
Чтоб не бояться пурги и зноя
- А Ваша склонность к поэтическому творчеству – это влияние родителей, школы или чего-то другого?
- Задавал себе такой вопрос. Сам не знаю. Ну, может быть, вот эта природа, деревня, красота. Очень чувствительный в детстве был. Чувствовал красоту, что-то цепляло. Когда выпадет снег - интересно было по лесу походить, следы зверушек посмотреть. Птички поют – заслушивался.
Очень хотел голубей. Подарили мне пару дикарей. Голубка яички снесла, а потом к собачьей миске подлетела, собака ее задавила. Такая у меня душевная боль была, такая жалость. Решил я эту голубку похоронить. А я видел, как людей хоронят. Сделал гробик из коробки. В конце огорода могилку вырыл. Закопал, крестик поставил. И как начал плакать и причитать: на кого ж ты детей покинула, кто ж теперь твоих птенцов выпарит да выкормит... Мама с соседкой услыхали, подошли и тоже давай плакать.
Интересно, как я в школу записывался. Мне еще шесть лет было. Сестры идут в школу – нарядятся, бантики завяжут, все ребята идут с портфелями, а я выйду, на лавочку сяду и смотрю. Так мне тоже хотелось. Приехал учитель к нам новый, Фатеев Николай Васильевич, между прочим, поэт, у меня и книжка его есть. Уже в 90-х он какое-то свое имущество продал и издал на собственные средства книгу «Не только лирика».
Пошел я записываться. Николай Васильевич спрашивает, умею ли читать, я говорю: умею. Он достает букварь. Что здесь написано? Я говорю: дом. А здесь? Я говорю, тоже дом. А как, спрашивает, ты читаешь? А я говорю: что нарисовано, то и написано. Дом я угадал. А на следующей картинке был домик с трубой, из которой дым идет. И написано «дым». Не угадал! Он сказал: иди еще буквы подучи. Я подучил, на следующий год в школу пошел – уже читать умел.
- Когда первое стихотворение родилось?
- Когда в первом классе учился, выбрали старшую сестру в школе в редколлегию. Нужно было про двоечника заметочку написать и карикатуру сделать (она рисовала неплохо). Она предложила мне что-нибудь «критическое» написать. Я и написал свое первое стихотворение.
А потом… Николай Васильевич написал стихотворение и отправил в районную газету. Его напечатали. Вбегает прямо на уроке в класс его дочка: папа, твою «Легенду о солнце» опубликовали в газете! Мы его попросили почитать. А я его спросил: вам за это платят? Он говорит: конечно, это же творческий труд. И я задумался: я же тоже могу! Написал стихотворение про Москву. Думаю, отправлю сразу в «Пионерскую правду». Оттуда же больше денег пришлют. А мне конфет очень хотелось.
Отправил. Не напечатали, конечно, но ответ прислали: «Дорогой Ваня, нам было приятно узнать, что ты пишешь стихи. Желаем тебе удачи. Постарайся в жизни увидеть необычное в обычном». Я сначала обиделся. Не понял. Но запомнил. А потом понял, что увидеть необычное в обычном – может, это и есть поэзия. Вот и стал наблюдать. Если увижу что-то удивительное для себя, тогда и рождается стихотворение.
Долго вообще не писал. Думал, поэзия моя закончилась. А потом появилась вторая волна душевного подъема, когда в старших классах учился. Написал стихотворение «Чтоб не бояться пурги и зноя». В «Знаменку» отправил. И вот однажды директор Александр Григорьевич Кузнецов приглашает меня в кабинет к телефону. Звонят из редакции: «Мы прочитали твое стихотворение, берем его, только, если ты не против, заменим две последние строчки».
Вот тогда я себя уже поэтом почувствовал! Сочинение задают – а я в стихах пишу. Винник Мария Николаевна пятерки мне ставила. А с русским всегда проблема была: по русскому 3, по литературе 5.
Потом перерыв был большой, вообще не писал. Уже когда отцом стал, родилась дочь, опять волна чувств, что ответственен за этот комочек. Начал ей всякие песенки, стишки сочинять. Так вот и начал писать.
Однажды, когда я уже в Доме культуры работал, приехали в Исилькуль омские писатели. Ну и решил показать. Сказали, что надо серьезно заниматься детской поэзией. Татьяна Четверикова была консультантом при издательстве. Проводили семинары молодых писателей, меня пригласили. Ну и оценку неплохую дали. Владимир Балачан со мной работал, Владимир Макаров, Четверикова. Так и пошло. Макаров дал рекомендацию на первую книжку «Егоркин ручей». Издали. После издания «Грачиного городка» рекомендовали в Союз писателей России. В Москве утвердили.
Необычное в обычном
- Профессию Вы как выбирали?
- В школе мой друг Коля Похиленко говорил: я летчиком буду. А я тогда моряком! Вот мы спорили, кто важнее, кто главнее.
Но это в раннем детстве было. А потом, когда тяга к творчеству пробудилась, школьником еще заметки в газету писал. Редактор Холодова посоветовала в журналистику идти. Хотел в Свердловский университет поступать. Но поскольку у меня проблемы с русским были, и иностранный хорошо надо было знать, я подумал: схожу в армию, после армии же льготы есть. Может и поступлю.
Но вот приехал в Омск к сестре, увидел объявление о приеме на филфак в пединститут. Подал документы на удачу. Прошел по конкурсу. Думал, может, проучусь первый курс, переведусь.
Однажды приехал в Омск Саратовский театр оперы и балета. Привезли «Чио-Чио-сан», музыкальный спектакль. На массовые сцены приглашали студентов. Отобрали меня и еще одного парня. За деньги. Один выход – три рубля.
Прихожу, дают костюм. Гримируют под негра. Дали секиру. Нужно было царя охранять, стоять рядом с ним с двух сторон. А как махнем, говорят, уходите. Вот вышли мы. Сцена. Софиты. Зал. Там наши студенты сидят, смотрят. Волшебство какое-то, меня это просто заворожило. И забыл, что нужно следить, когда дадут отмашку уходить. Смотрю, Сереги нету… и мне машут, чтобы уходил.
Вот тогда я понял, что я уже и не педагог, и не журналист. Хотелось чего-то творческого, что-нибудь придумывать… После первого курса я ушел. Понял, что не мое. Представил, что будет, если я получу эту профессию. Каждый день кипа тетрадей...
До армии было два или три месяца, пошел работать на маслосыркомбинат. Потом ушел в армию, в ракетных войсках служил.
Там снова столкнулся с театром. В офицерском городке был Дворец культуры. В 1972 году к 50-летию образования СССР концерт готовили. Я решил принять участие. На прослушивание пошел, стихотворение прочел, стал участником. А потом в драматический кружок записался. Там спектакль ставили, и надо же, мне опять роль негра досталась!
- Вы же потом в Исилькульском народном театре играли?
- Да, в шестнадцати постановках принимал участие, но негром быть больше не приходилось.
- Я так понимаю, после армии Вы определились, что Ваша судьба – работать в сфере культуры?
- Вернулся в Исилькуль, пошел в отдел культуры к Геннадию Рудольфовичу Гензелю. А он говорит: а я тебя помню. Как, откуда? Оказалось, у него тетрадочка есть, куда он записывал ребят, которых приметил на смотрах художественной самодеятельности. И меня приметил. Взял на работу. И опекал меня потом.
Заочно окончил Восточно-Сибирский институт культуры в Улан-Удэ, отделение режиссуры массовых театрализованных представлений и зрелищ.
Сначала автоклубом заведовал. Каждую весну и осень выезжали в поле к хлеборобам, концерты устраивали. Потом Дом культуры достроили, методистом туда приняли.Каждую осень проходили областные смотры агитбригад. Мы в области первые места занимали...
Со своими сценариями участвовал и побеждал в конкурсах в Омске, Барнауле, Новосибирске, Кемерово, Перми, Москве, Геленджике… Запомнился Всесоюзный конкурс культорганизаторов в Геленджике, где я был со сценарием «Цирковое представление всем на удивление» в составе сборной РСФСР. Вот где было что посмотреть! Пятнадцать республик – все представляли свою культуру. Все общались и подружились. Если бы кто сказал тогда, что через несколько лет не будет Советского Союза, ни за что бы не поверили. А в Москве за постановку программы «Мы дружбой навеки сильны» получил медаль лауреата.
В Геленджике пообщался с эстонцами, они рассказывали про свой праздник музыки. Это навело на мысль проводить в Исилькуле праздники дворов. Первый раз попробовали, получилось. Оказалось, много талантливых людей живет по соседству. Люди готовили подъезды, клумбы разбивали, провели выставки картин, рукоделия, пели, играли...
Всем понравилась инициатива. Стали праздники округов проводить. А потом праздник города с выставками на стадионе. Со временем это стало традицией.
А как хор ветеранов создавался? Хор у нас был, но людей собрать было трудно, все работающие. На 40-летие Победы послушал по радио, как поет хор ветеранов. Решил у нас попробовать. Обратился к Андрею Дмитриевичу Фролову, он тогда Совет ветеранов возглавлял. Он идею поддержал, но уверенности не было. Но ведь получилось! Нашлись желающие, Александр Гейдельбах сумел их организовать и развить их таланты. И до сих пор хор живет!
Когда художественным руководителем в ДК работал, задумал сделать детский фольклорный ансамбль. Пошел к Виктору Васильевичу Черникову в музыкальную школу. Он поддержал. Появился ансамбль «Русская песня», под руководством Марии Афанасьевны Мисюны. Со временем образцовым стал.
Директором кинотеатра «Победа» работал - затеяли киноплощадки по городу. План нужно было выполнять, а людям порой некогда в центр в кинотеатр ходить. Стали делать летние кинотеатры. Сначала на Партизанской. Люди пошли. Потом на кирзаводе в «красном уголке» установку поставили. Потом в районе нефтеперекачки и т.д. И на открытом воздухе киноплощадки делали, и люди приходили, и билеты покупали.
В культуре когда работал, всегда на людей опирался, находил единомышленников. И многие идеи воплощались в жизнь.
- И все же со сферой культуры Вы расстались. Разочаровались в творческой профессии?
- Нет конечно. Но… В 1995 году ушел. В педучилище меня пригласили тогдаший директор Владимир Владимирович Майер и Александр Гейдельбах, который там работал. Начинал руководителем студии сценического мастерства, был заместителем директора по воспитательной работе, сейчас педагог-организатор. В 90-х агитбригада колледжа занимала призовые места среди педагогических учебных заведений Омской области. А в 2002 году студия сценического мастерства стала призёром областного фестиваля «Сибирский калейдоскоп» и театральной весны «Омская рампа». В 2021 году решил «тряхнуть стариной», поставили со студентами спектакль «Звезда над крышей», заняли призовое место на областном фестивале.
Помогал ставить программы организациям для участия в смотрах художественной самодеятельности: налоговой, УХ-16/4, СПТУ и многим другим. Когда писали ходатайство о присвоении звания Заслуженного деятеля культуры Омской области, под ним 17 организаций подписалось.
25 лет проработал в педколледже, а общий стаж вместе с двумя армейскими годами - 52 года. Сейчас уже, думаю, на заслуженный отдых пора…
- Сейчас Вы член жюри конкурса на премию им. Шангина. По Вашему мнению, есть в Исилькульском районе поэтические таланты?
- Конечно есть! Стараюсь поддерживать начинающих. Даже совсем начинающих: в 2003 году под моей редакцией вышла книжка «Ручейки» со стихами учащихся школ Исилькуля.
Пишущих много, но таких, кого можно довести до членства в Союзе писателей, единицы. Работать с ними надо. А то в интернет стихи выкладывают, их там хвалят, а человек заносится, решает, что он уже поэт, а у самого хорей на ямб перескакивает и рифмы «галка-палка».
Нужно, чтобы что-то вроде школы было для начинающих литераторов. Общение нужно. Вот в Таре хорошо это дело поставлено, там и свое отделение Союза писателей есть. Мне говорят: берись за это дело, поучи начинающих работать с рифмой, с образами. А я сомневаюсь. Я ведь и сам до сих пор учусь.
Далеко не все яркие эпизоды из жизни Ивана Григорьевича Лукьяненко нашли отражение в этом интервью, да и прозвучали в течение нашего почти трехчасового разговора наверняка не все воспоминания. Но ведь мой собеседник – писатель. Вполне вероятно, что они лягут в основу новых стихов, а то и целой книги.
