Настало время удивительных историй!
Заступая в ночную смену, медсестра Маша знала, что у пациентов есть план. Они ждали её дежурство, чтобы провести финал игры в шашки. Первая терапия договорилась встретиться со второй на их территории и провести раунд «всё на всё». Разрешить ночью покинуть отделение могла только Маша. То ли слишком смелая была, то ли добрая – какая разница! Тяжёлых больных в обоих отделениях не было, поэтому Маша махнула рукой – валяйте, только тихо! Дождались, когда во второй терапии в ночь выйдет Егоровна и запланировали раунд.
Но всё пошло наперекосяк. В последний момент на ночное дежурство в оба отделения назначили молодого терапевта Сизова. Сил и энергии в докторе было хоть отбавляй, он начал придираться и гонять Машу по разным поручениям. Заметив, что медсестра подозрительно перемигивается с больными, он на всякий случай поменял Машу с Егоровной.
Предупредить своих больных об изменениях Маша не успела, Сизов бдительно наблюдал за всеми. Поэтому она ушла во вторую терапию с тревожным предчувствием. Но пациенты всё поняли и затаились до поры до времени.
Пожилая медсестра Егоровна мягкостью и спокойствием усыпила бдительность Сизова, к часу ночи он сдался и ушёл в ординаторскую.
На оба отделения опустились тишина и покой. Егоровна сидела на посту в одном отделении, Маша – в другом, Сизов изучал истории болезни и клевал носом. Больные ждали часа икс.
Егоровна вдруг вспомнила, что в хозяйственной комнате в холодильнике её ждёт мороженое. Специально на дежурство принесла, чтобы себя побаловать. Она быстрым шагом пошла в дальний конец коридора.
Как так произошло, что дверь хозкомнаты захлопнулась за Егоровной, а ни ключей, ни телефона с собой не оказалось, она не знает!
Когда поняла, что оказалась запертой, медсестра приуныла. Как выбираться - непонятно. Через стенку ординаторская, там Сизов. Постучишь, он услышит и даст нагоняй. Останешься здесь, не на посту, нагоняем не отделаешься, точно уволят.
Сначала медсестра пыталась отжать «собачку» замка подручными средствами, потом подковырнуть её. Ничего не получилось. Надо тихо стучать в дверь, решила Егоровна. Больные услышат и выпустят её, когда пойдут на шашки в соседнее отделение.
Егоровна вспомнила, как муж, бывший моряк, учил когда-то: если нужна помощь, запомни, как подать сигнал бедствия. Она начала тихонько выстукивать по двери SOS морзянкой – три быстрых коротких удара, три длинных, опять три коротких.
Но пациенты в это время были заняты своими делами. Обнаружив, что проход свободен, они двинулись во второе терапевтическое отделение. Кто прямо в пижамах, кто накинул поверх покрывало, как плащ.
Безмолвная процессия из нескольких человек скользнула по тёмному коридору, потом по лестнице и очутилась на месте.
У Маши перехватило дыхание от ужаса, когда она увидела вереницу привидений, пробирающихся вдоль стены. Но узнала своих пациентов, они подмигивали и улыбались. А потом поклялись, что будут вести себя тихо, и просочились в палату, где уже ждали соперники.
Некоторое время в обоих отделениях было спокойно. А потом проснулся Сизов. Это был совсем молодой доктор, который сам всех боялся. Он нарочито пугал медсестёр своим требовательным подходом и грозным видом, хотел казаться уверенным и строгим.
А когда вдруг очнулся от короткого сна в ординаторской, то испугался, что всё проспал. За это время в отделении, наверно, у кого-нибудь случился приступ или что-то хуже. А Маша и Егоровна его назло не разбудили и вызвали другого врача. Теперь все узнают, что Сизов не только напыщенный павиан, который придирается к сёстрам, но ещё и дрыхнет на дежурстве.
Яркий свет ламп ударил в сонные глаза Сизова. Тёмное, неприкрытое занавеской, окно ординаторской мрачно смотрело на комнату, где молодой доктор оторвал голову от стола, на котором заснул, и тревожно оглядывался по сторонам. Тишина будто оглушила его в этот миг и казалась опасной. И вдруг в этой тишине раздался тихий стук – три точки, три тире, три точки – сигнал бедствия. Сизов вздрогнул от неожиданности.
Что за ерунда?! Или снится? Сизов умылся холодной водой, в зеркале над раковиной увидел отражение своих красных от усталости глаз, когда стук повторился. Юный доктор окаменел от страха и почувствовал, как струйка холодного пота стекает по спине.
Он выглянул в коридор и увидел, что дежурное освещение над входом создавало мрачную картинку из фильма ужасов. Особенно жутко выглядел пост медсестры, где вместо Егоровны (или Маши? он забыл, зачем гонял медсестёр туда-сюда, и кого в итоге оставил на этом этаже) пустовало кресло, и зловеще подмигивала неисправная настольная лампа.
В этот момент со стороны лестницы послышался шорох. Он усиливался и превращался в шелест больших крыльев, которыми ночные птицы накрывают свою жертву. Сизов вжался в дверь хозяйственной комнаты и отчетливо услышал стук. Он сообщал о бедствии. Три точки, три тире, три точки.
- Это у меня сердце бьёт SOS, - подумал Сизов.
Как вдруг дверь в отделение открылась, и вдоль стены поплыли привидения. Сизов заорал так, как не умеют даже пожарные машины.
В это время с другой стороны двери Егоровна прислушивалась к тому, что происходит в коридоре. Протяжный, как сирена, вой Сизова прозвучал Егоровне в самое ухо и пролетел в сердце. То ухнуло в пятки, колени подкосились, сестра сползла по стенке на корточки и ответила вою Сизова своим высоким надрывным «а-а-а-а-а».
Сизов не ожидал голосовой атаки из-за двери. Доктор вмиг замолчал, будто захлебнулся. Егоровна тоже.
В тот же момент привидения выругались вполне человеческими словами и растворились в палатах.
Сизов крестил воздух вокруг себя и отползал от двери, когда Машин громкий шёпот сказал в сумрак коридора:
- Вы обещали тихо!
Сизов двинулся к ней, к живому человеку, которого знал. Маша взвизгнула и отскочила, когда Сизов протянул руки из темноты. Он был близок к обмороку. Егоровна начала стучать в дверь изо всех сил. Но Маше было не до этого. Она занималась Сизовым.
Из палат вышли больные, включился свет, кто-то принёс нашатырь, поднялся шум. Машу и Сизова напоили водой, предложили прилечь. Все что-то говорили, советовали, сочувствовали. Просьбу Сизова разойтись по палатам никто не услышал. Зато когда гаркнула Маша, больные сразу разбежались по своим койко-местам.
В коридоре воцарилась тишина. Сизову было стыдно смотреть в глаза медсестры.
Только он открыл рот, чтобы сказать Маше слова извинения, опять раздался сигнал SOS . Дверь хозяйственной комнаты ходила ходуном от требовательных точек и тире на морзянке. Сизов опять побелел. Маша помогла ему дойти до кресла на посту.
А после мужественно пошла на стук. Но её храбрости хватило лишь на то, чтобы строго спросить:
- Кто там?
Егоровна потребовала немедленно её выпустить. Маша вздохнула с облегчением и освободила затворницу.
Та хмыкнула, когда увидела бледного Сизова в своем кресле:
- С боевым крещением, доктор! Поняли теперь, что с нами лучше дружить?
Он слабо кивнул. Не только дружить, и в разведку можно.
Автор: Антонина Салтыкова
Если вы хотите научиться зарабатывать рассказыванием историй, присоединяйтесь к нашей сценарной мастерской.