Иногда картина или скульптура прорывается сквозь сознание и оставляет впечатление, которое сохраняется на годы, а может быть, и на всю жизнь. Я выбрал пять картин, которые оказали на меня такое влияние и в конечном итоге изменили мой взгляд на искусство. Каждая картина обладает своими особыми качествами, но их объединяет то, что они открыли мне глаза на то, чем может быть искусство: не просто картинами, а новыми возможными способами восприятия мира.
"Щебечущая машина" Пауля Клее (1922)
На голубовато-фиолетовом фоне, который переливается и поднимается, как туман над озером, четыре птицы цепляются за проволоку. Головы птиц повернуты под разными углами и поют во всех направлениях. Кривая проволока, на которой они сидят, прикреплена к ручке, и, если проявить немного воображения, можно увидеть, что ручка может поворачиваться, колебля птиц вверх и вниз по мере того, как она вращается.
Интерпретаций "Щебечущей машины" огромное количество. Художник Пауль Клее интересовался образами, которые возникали из его собственного спонтанного воображения. Его каракулевые рисунки несли в себе груз точных открытий.
Для меня удовольствие от картины заключается в тонкой грани между юмором и чудовищностью, комедией и трагедией. Если это аллегория - возможно, ставящая под сомнение "прогресс" человеческих технологий, - то от чувствительности зрителя зависит, чем закончится эта аллегория.
"Портрет журналистки Сильвии фон Харден" Отто Дикс (1927)
Для меня мало найдется произведений искусства, которые так смело изображают жизнь во всей ее неприглядности и нервирующих противоречиях, как "Портрет журналистки Сильвии фон Харден" Отто Дикса.
Когда Дикс писал этот портрет в 1927 году, он хотел изобразить ту сторону немецкого общества, которую многие предпочитали не замечать: яркую богемную личность, женщину-интеллектуала, Neue Frau ("новую женщину"), которая представляла современные рассуждения о сексуальности, равенстве и городском массовом обществе. Немногие картины так заряжены волнением, смешанным с тревогой, и ощущением двусмысленного разврата.
Дикс был немецким художником, связанным с группой художников Neue Sachlichkeit ("Новая объективность") - движением, которое отвергало романтический идеализм в пользу более яркого и откровенного изображения современной городской жизни. Многие работы Дикса показывают темные стороны общества, включая наживающихся на войне, калек-ветеранов, проституток и беременных женщин из рабочего класса, живущих в нищете. Его опыт войны, где он участвовал в качестве артиллериста, по-видимому, оказал решающее влияние на его взгляд на общество, особенно на его ощущение лицемерия буржуазных классов.
В изображении Сильвии фон Харден присутствует преувеличение, так что ее осанка и манера поведения становятся стереотипными. Дикс превратил ее в тип, чтобы мы воспринимали ее не только как личность, но и как символ более широкой реальности. В своей несентиментальной и жестко натуралистической манере Дикс сумел создать захватывающий и гипнотический образ современной эмансипации со всеми ее скрытыми противоречиями.
"Юдифь, убивающая Олоферна" Артемизия Джентилески (между 1614 и 1620 гг.)
Это изображение было написано итальянской художницей Артемизией Джентилески. Она была не только необычайно талантливым художником, но и необычной женщиной в преимущественно мужской профессии. Благодаря своей готовности бросить вызов условностям она стала первой женщиной, получившей членство во Флорентийской академии искусства рисования в 1616 году. Та же уверенность в себе прослеживается и в ее творчестве, и не в последнюю очередь в этой картине "Юдифь, убивающая Олоферна", написанной примерно между 1614 и 1620 годами, когда Джентилески было около двадцати лет.
Сюжет картины - библейская история Юдифи и Олоферна: Юдифь была богатой вдовой из еврейского города Вифулия. Город находился в состоянии войны с ассирийской армией. Находясь в отчаянной осаде, Вифулия была на грани капитуляции. Чтобы спасти свой город, Юдифь притворилась, что покинула свой народ и перешла на вражескую территорию. Там она встретила ассирийского полководца Олоферна. Плененный ее красотой, Олоферн устроил для Юдифи пир, а затем отвел ее в свои покои. Намереваясь соблазнить ее, он был вместо этого одурманен слишком большим количеством вина, и тогда Юдифь схватила его меч и двумя быстрыми ударами отрубила ему голову. Она и ее служанка унесли отрубленную голову в мешке и вернулись в Вифулию. Узнав о судьбе Олоферна, ассирийская армия быстро пришла в замешательство и отступила.
Картина Джентилески, написанная под влиянием Караваджо, сосредоточена на графическом моменте убийства. Юдифь схватила голову Олоферна за волосы и, отвернув его голову от себя, проводит мечом по его шее. Это жуткое и яркое изображение, которое не имеет намерения смягчить жестокий характер деяния.
Джентилески была художницей, которая, вопреки преобладающим условиям того времени, сделала успешную карьеру в качестве живописца в области, где доминировали мужчины. Более того, она создала работы, которые продолжают удивлять зрителей даже спустя четыре столетия после их создания. Такие картины, как "Юдифь, убивающая Олоферна", являются достаточным свидетельством выдающегося таланта и уверенной в себе личности.
"Смерть Марата" Жак-Луи Давид (1793)
Я уже писал об этой картине в одной из предыдущей статей. Она основана на действительно имевшем место быть политическом убийстве Жан-Поля Марата.
Это поразительное произведение искусства: простое, молчаливое, трагическое. Я думаю, что одна из главных удач этой работы в том, что ее можно прочувствовать, прежде чем начать задаваться вопросом, что она пытается сказать.
Что меня поразило, когда я впервые увидел эту картину, и что продолжает поражать меня сейчас, так это театральная смелость сцены, как будто момент из пьесы был запечатлен в красках. Меня по-прежнему трогает холодный, трезвый колорит и редкая прямолинейная структура композиции.
IKB 191, Ив Кляйн (1962)
IKB 191 - одна из почти двухсот синих монохромных картин, которые Ив Кляйн создал за свою короткую жизнь. Кляйн - французский художник, работавший в середине двадцатого века и ставший пионером перформанса и концептуального искусства.
Кляйн начал создавать свои серии одноцветных картин в 1950 году. Его интерес к живописи одним цветом усилился, когда с 1957 года он начал выставлять многочисленные холсты с одним и тем же идентичным синим цветом, ярким ультрамариновым пигментом, который он позже официально зарегистрировал под названием International Klein Blue (IKB).
Британский художник Майкл Крейг-Мартин подытожил харизму этих картин: "Способность одной синей картины остаться в воображении на всю жизнь - это нечто. Немного найдется вещей, которые оставляют такое яркое впечатление. Однажды увидев картину Ива Кляйна, вы никогда ее не забудете".
В детстве юный Кляйн проводил дни со своими друзьями, жаждая приключений, путешествий, творчества и духовности. Будучи подростком, он посетил длинный галечный пляж в Ницце и, лежа на спине, смотрел на широкие просторы голубого неба. Похоже, чистота и безбрежность неба глубоко привлекали его. "В подростковом возрасте, - писал он позже, - я написал свое имя на обратной стороне неба в фантастическом реалистично-воображаемом путешествии, растянувшись на пляже однажды в Ницце... С тех пор я ненавижу птиц за то, что они пытаются проделать дыры в моей величайшей и прекраснейшей работе! Прочь птиц!"
Примерно в 1950 году Кляйн начал создавать монохромные картины - картины, состоящие из одного цвета - гуашью. Он поселился в Париже и в 1954 году опубликовал две книги, Yves Peintures и Haguenault Peintures, которые стали его первыми публичными демонстрациями монохромной серии. В книгах были представлены репродукции картин, которых в действительности не существовало. Его серьезное отношение к нарисованным работам с самого начала было неоднозначным: решительно заинтересованные в глубине непосредственного опыта, книги, тем не менее, появились как концептуальные пародии на традиционный каталог произведений искусства.
Вскоре внимание Кляйна было занято единственным цветом - синим. "Синий - это невидимое, становящееся видимым. У синего цвета нет размеров, он находится за пределами измерений, в которых участвуют другие цвета", - заявлял Кляйн.
В этих синих работах Кляйн стремился к более чистому способу живописи, в котором предмет полностью растворялся. Его желание запечатлеть то, что он называл "Пустотой", нашло свое выражение в этих замечательных картинах, сочетающих в себе глубокий смысл и концептуальную бравурность в одном неповторимом жесте.
