На вокзале Карши, что на юге Узбекистана, мы за неимением комнат отдыха спали на лавках. Часа за два до посадки в поезд я проснулся от озноба и испугался, что заболел: какая-то слабость и разбитость не отпускали меня весь последующий день, что было очень некстати.
В тёмном вагоне проводник ни слова не понимал по-русски, а пассажирами были в основном офицеры узбекской армии, ехавшие в Сурхандарью на сборы; ехать было в общем-то недолго, на сон оставалось всего несколько часов. Сама эта железная дорога открылась в 2009 году после многих лет стройки как обход Туркмении в гораздо более сложных условиях, по ущельям да перевалам, и ходят по ней теперь два пассажирских поезда - из Ташкента в Термез и Сарыасию на границе с Таджикистаном.
Сон в тёмном купе был тревожным, я то задыхался, то видел кошмары - такое у меня уже бывало в поездах, шедших по горам с их петлями и перепадами давления. Утром ярко светило солнце, не ловилась сеть на телефоне, а воздух снаружи был до страшного чист. Я выглянул из вагона - мы стояли на станции Дарбанд:
У местных совсем другие лица, и на лицах этих - афганская гордость:
Откровенно говоря, в Дарбанде и надо было выходить - наша цель, собственно Ворота (так переводится название села) хорошо видны вдали на позапрошлом кадре. Но билеты были до Байсуна, Лида и Саша ехали в другом вагоне, межвагонные двери были заперты, телефон не ловил... Словом, мы сошли на следующей станции Байсун:
От одноимённого городка до неё километров 15, а сам городок совершенно невзрачен и я не сделал в нём ни единого кадра. Более того, не сделали мы и там и того единственного, ради чего этот крюк на самом деле и имел смысл: Байсунские горы - зона полурежимная, и чтобы туда ехать, в райцентре надо отметиться в полиции да получить пропуск.
Я это при подготовке напрочь упустил, советам таксиста о том, что "надо сделать регистрацию", не внял, думая что речь о стандартной регистрации в 3-дневный срок по месту пребывания, и хотя в итоге в нашем случае всё обошлось, вполне могло и не обойтись.
В общем, всё, на что нас хватило в Байсуне - это найти машину обратно в Дарбанд, а там поискать местных на чём-то более проходимом для подъёма вверх по каньону. И пока едем вдоль гор (относительно 2-3 кадров ниже - налево), расскажу, что это вообще за сущность такая - Байсун, чьё название переводится как "племя прямодушных".
восточная половина Средней Азии - это царство великих гор, и энциклопедия Брокгауза и Эфрона даже называет их самыми высокими на планете: "Небесные горы" Тянь-Шань, "Крыша мира" Памир... но есть тут и ещё одна горная система, сплетённая из множества разрозненных хребтов - Гиссаро-Алай, протянувшийся на без малого тысячу километров от Киргизии до Туркмении, пересекая все среднеазиатские страны (кроме Казахстана) и связуя не только Памир и Тянь-Шань, но и туркменский Копетдаг.
Высочайшие узлы Гиссаро-Алая - Фанские горы и Матча на севере Таджикистана высотой не уступают Кавказу, но сердцевина - 4-километровый Гиссарский хребет, продолжающийся в Туркмении "Непристуными горами" Кугитангтау. Так вот, Яккабагский хребет с Лянгаром подпирает Гиссар со стороны Кашкадарьи, и Байсунтау - со стороны Сурхандарьи, и оба они, нависая над древними Согдианой и Бактрией соответственно, примечательны не только природой, но обжившими горы людьми.
Облик Гиссара с обеих сторон весьма характерен - не острые пики, а отвесные склоны да плоские вершины, и несмотря на грозный вид этих нерукотворных замков, высота их редко больше 3 километров. Ещё Байсун называют "отцом пещер" - эти горы в прямом смысле слова "испещерены", причём в основном это не лабиринты галерей, а неглубокие просторные гроты.
Из-за ближних хребтов торчит заснеженная гора удивительной формы, довлеющая над всей Сурхандарьёй - со слов местных я запомнил её название как Сангардак, но так называется ближайшая река. На самом деле это Ходжа Гур-Гур-Ата (3720м), главная вершина Байсуна.
Ещё более фантастически этот отвесный край выглядит со своей кромки:
Но как и природные ветра, за горы исправно цепляются исторические бури. У подножья Байсунтау испокон веков жили сначала язычники, а позже зороастрийцы бактры, за тысячи лет превратившиеся в мусульман таджиков, а на них слой за слоем ложились пришлые народы.
С юга История заносила греков Александра Македонского, вскоре подавшихся в буддизм и растворившихся в Индии, да арабов, насаждавших ислам огнём и мечом; с севера приходили (не считая разовых набегов) тохары - самые восточные из индоевропецйев, жившие тогда в Синьцзяне; эфталиты, или "белые гунны" - предки пуштунов; монголы, воцарившиеся в какой-то момент и на севере (улус Чагатая), и на юге (царство Хулагу в Иране), тюрки...
От каждого из этих народов что-то оставалось - небольшое ли кочующее племя, сказки ли или легенды, мотивы ли народных узоров, формы жилищ и станков. В 16 веке сюда пришли кунграты - расселившиеся по всей Средней Азии и вошедшие в каждый из её тюркских народов потомки могущественного монгольского племени.
Узбеки-кунграты жили в Хорезме (и даже правили им с 18 века до 1917 года) и здесь, и хотя не были связаны между собой напрямую, друг о друге знали - так среди тюрок и распространилась легенда о "стране прямодушных", то есть честных, искренних и справедливых людей, затерянной в горах где-то "за Бухарой" родине эпического богатыря Алпамыса.
Кунграты и таджики живут в Байсуне чересполосно, и друг от друга отличаются меньше, чем от соплеменников из внешнего мира - любая власть в этих горах оставалась далёкой и условной, а всё новое, что приносили народ за народом, не вытесняло старое, а ложилось поверх него. Говорят, последний здешний идол божества дозороастрийских времён из арчового дерева 32-метровой высоты разрушил один чабан в 1930-е годы, причём не за идею, а древесины ради.
Затерянная страна делилась на 4 области - у подножья более таджикские собственно Байсун и Сайроб, в горах - более кунградские Мачай и Курганча. Мы пока ещё в Малом Байсуне:
Думаю, из вышесказанного ясно, что сюда надо ехать на неделю, ходить и ездить по горам, вникать в быт кишлаков, общаться с людьми, заглядывать в дома. Достопримечательностей в Байсуне немало, но они разбросаны на десятки километров разбитых горных дорог, а есть ведь тут и такие места, куда дойдёт лишь осёл или лошадь.
И надо сказать, хотя русским языком байсунцы владеют неплохо (ведь живут здесь узбеки и таджики, которым надо как-то друг друга понимать), самим тут найти что-то очень непросто: в Средней Азии не помешал бы "ключ" для каждого кишлака с пояснением, как местные называют окрестные достопримечательности, и для Байсуна он был бы актуален вдвойне - многое мы не нашли, точно зная, что оно неподалёку, лишь потому, что не сошлись с местными людьми в терминологии.
С программой-минимум, однако, вопрос даже не стоял: Дарбанд не случайно значит "ворота", и мы их уже видели с поезда в самом начале рассказа. Это Дарбандский каньон:
Продолжение следует...
См. также:
Священный Лянгар - малоизвестная достопримечательность Узбекистана.
