65,7 тыс подписчиков

Я хочу другое имя (Часть 20)

4 февраля 20224 фев 2022

8874

7 мин

-Тимохин! Ты ж на «Зарничной» работал? – Беркут, начальник Управления, с надеждой взглянул на Сергея.

- Работал, – сухо бросил Тимохин.

- Ну, вот! – обрадовался Михаил Данилович. – Вот и поедешь, – проверишь, что наработал! У нас в этом месяце – комплексное обследование шахты «Зарничная». Ну, а кого я отправлю во главе комиссии! Сам понимаешь, Тимохин: некому ехать. Завтра с утра собирай мужиков. Инструктаж, – и…

- Не поеду.

Беркут захлопал глазами:

- Не понял?..

- На «Зарничную» не поеду.

Начальник Управления опомнился. Загремел:

- А кто-то спрашивает, чего ты желаешь?! Капризы свои, – знаешь, куда?.. Мальчиком-гимназистом себя возомнил! Я тебе что, – на базу отдыха предлагаю съездить? – Кивнул на верхнюю полку шкафа: – Папку красную видишь? Готовь инструктаж.

-Чего орёшь-то… – мысленно усмехнулся Тимохин. – Знал бы ты, как надо мне туда, в Зарничный. Знал бы, сколько ночей я не сплю, – хочу туда, невыносимо хочу… И – боюсь, выходит…

Уже не однажды Тимохин, возвращаясь из шахтёрских посёлков, где доводилось бывать с проверками, вдруг резко разворачивал машину… и ехал в противоположную от Луганска сторону, – туда, где посреди степи остался Зарничный… И в нём, в маленьком посёлке, остался дом, – с Машенькиными неустанными хлопотами и заботами, с дочкиными радостями, в общем, – со счастьем… Ехал и улыбался, вспоминал Машенькины тревоги: не пересолен ли борщ… удалась ли квашеная капуста, удачно ли подошло тесто для пирожков… Вспоминал свою – ну, когда ж успела так вырасти! – девятиклассницу, что до сих пор любила забраться к нему на колени, чтобы папа пожалел, поцеловал в макушечку, Сашулей назвал…

До степи доезжал… и останавливал машину, хотя Зарничный – вот он, рукой подать…

- Я хочу другое имя! – там, в Луганске, эти слова немного тускнели, звучали как-то приглушенно… А здесь опять приобретали ослепительную яркость короткой зарницы над степью… И в горестной чёткости слышалось каждое дочкино слово. Тимохин выкуривал пачку сигарет, долго сидел, уронив голову на руль… И уезжал в Луганск.

А теперь сам себе не признавался, что благодарен начальнику Управления, – за его своенравное распоряжение, за жёсткую неуступчивость, за то, что просто не оставил выбора, и на днях всё же предстоит побывать в Зарничном…

… -Да ты знаешь, сколько школ в Луганске! – Славка Тальников выразительно коснулся пальцем виска: – Где мы её искать будем!

Тимка незаметно вздохнул: он и сам понимал, что дело почти безнадёжное… Не ходить же по школам в поисках учительницы математики… Упрямо нахмурил брови:

- Думать надо.

- И это, Тим!.. А вдруг она не захочет нас видеть…

А в это Тимка Егорин совсем не верил. Потому всё же отправился в Луганск, – пока один. Пешком бродил по городу, останавливался около школ. Несколько раз сердце замирало, и Тимка в недоверчивой радости оглядывался, но тут же горько вздыхал: не она…

Вечером пришлось выдумывать небылицы: Инна Евгеньевна успела равнодушно доложить отцу о Тимкином отсутствии в школе, и батя решительно взялся за Тимкино воспитание. В общем, – мало не показалось… Когда батя утихомирился, Тимка решил рассказать о цели своей поездки в Луганск: а что!.. Пусть знает! А то Тимка не видит, как батя курит по ночам! А вчера вдруг к соседке, Любане Ермоловой, зашёл… До вечера там проторчал. Но отчаянный вопрос в Тимкиных глазах рассмотрел. Немногословно объяснил:

- Духовку ремонтировал.

-Знаем мы эти духовки, – так и хотелось поддеть батю. – Быстро ты забыл Александру Андреевну!

Вот и пусть знает, зачем Тимка в Луганск ездил… А батя снова молча закурил, на крыльцо вышел.

А потом Сашенька Тимохина рассказала, что приезжала крёстная, – предложила им с мамой забрать Сашу к себе, в Луганск, – чтобы она поступила в физико-математическую школу. Мама сначала и слышать не хотела… а потом всё же согласилась, – съездить в школу, посмотреть. Побывали они с мамой в этой школе…

Тимка не выдержал, вскинул глаза:

- Саш! Так ты что, – уедешь из Зарничного?

Саша нетерпеливо отмахнулась:

- Ты что, – и правда не понял, о чём я сейчас… кого я там встретила?..

От догадки Тимка вспыхнул:

- Ты… видела Александру Андреевну? Ты говорила с ней?

Саша вздохнула:

- Тим! Она меня и не видела. Я быстро спряталась в их спортзал.

Тимка разочарованно протянул:

- Нуу!.. Так, может, это и не она была, может, показалось тебе…

- Тим!.. Ты не представляешь, в какой толпе я бы узнала её…

Тимка смотрел непонимающе:

- И ты не подошла к ней?

Саша горько усмехнулась:

- Ты и правда думаешь, что у нас с ней есть о чём говорить?..

Непробиваемое равнодушие не изменило Инне Евгеньевне и тогда, когда 9-Б – полным составом – таинственно исчез с её второго урока литературы.

- Прошу принять меры! – бесцветно-привычной рекомендацией классная 9-Б завершала короткий разговор с родителями. Не выслушивала встревоженные расспросы, помешивала ложечкой кофе, на автомате набирала следующий номер, с упорством робота перебивала все вопросы:

- Прошу принять меры!

В ожидании перемены мальчишки и девчонки из 9-Б Зарничненской школы прохаживались вдоль забора здешней школы, уважительно переглядывались, – здание казалось им таким солидным, величественным даже…

Макаров понимающе присвистнул, прокомментировал свои впечатления:

- Понял, Славка?.. К примеру, тебе здесь делать нечего. Вряд ли ты гармонично впишешься в контингент данного учебного заведения.

Тальников похлопал глазами… Вспомнил о вчерашней – далеко не единственной!.. – двойке по алгебре. Смирился с реализмом, двинул плечом Макарова:

- А я и не собираюсь!..

А в целом – 9-Б единогласно вздохнул в каком-то радостном облегчении: всё-таки хорошо, что их школа совсем другая, – без этой торжественной, леденящей важности…

До звонка оставалось время, и 9-Б расположился в скверике через дорогу. Кто-то вспомнил о знаменитом луганском мороженом, – ну и что, что зима! Тимка со Славкой сбегали за мороженым, а пока шумно делили, кому – шоколадное, кому – сливочное, прозвенел звонок. Интересно так!.. Здесь даже на перемену выходят совсем не так, как в их школе. Ясенюк с Макаровым обычно вылетают на крыльцо… и даже дальше, когда звонок с урока ещё не дозвенел. И вообще!.. Что-то не похоже, чтобы их Александра Андреевна здесь работала.

А через минуту притихшие мальчишки и девчонки из 9-Б смотрели, как их самая классная классная вышла из школы в окружении здешних ребят… Славка Тальников даже голову в плечи втянул,– такими заносчиво-умными и… ну, просто совсем чужими показались ему эти юные математики… Высокий парень что-то рассказывал, Александра Андреевна улыбалась, кивала головой… Время от времени здешние ребята смеялись, – так сдержанно-воспитанно, что 9-Б вдруг откровенно загрустил… Ясенюк решился высказать общую тревогу:

- А кто сказал, что она нас простит? С чего мы решили, что она забыла, как мы с уроков сматывались? – Показал глазами на здешних мальчишек и девчонок: – Эти не сбегают, – видно же. – И Ясенюк поразил одноклассников горькой логикой – сделал безжалостный вывод: – Нужны мы ей!.. Она уже и думать забыла о нас…

Ребята из Зарничного вдруг почувствовали себя незаметными… Так и казалось: даже если Александра Андреевна обернётся в их сторону, то просто не увидит их…

А она всё-таки оглянулась, – когда уже заходила в школу. На секунду замерла от неясного счастья, – ей показалось, что там, в скверике, её ребята из 9-Б... Из того, Зарничненского , 9-Б. Но разве бывает такое… Разве могло так случиться, что здесь, на скамейке в берёзовом скверике, сидят её самые любимые, самые незабываемые мальчишки и девчонки…

… Целый день Тимохин берёг своё счастье. Всё было совершенно прежним, простым и понятным. И он считал минуты, – до конца рабочего дня, когда просто будет пора ехать домой,– домой!

Макогон значительно пожал ему руку:

- Васильич! Ты давай… Ну, чтобы, – как положено! Как мужик, чтобы.

От Макогонова понимающего, ненавязчивого сочувствия стало легко. И Сергей, как обычно, отправился домой. Ещё на крыльце замер: похоже, на ужин у Машеньки вареники с картошкой! От счастливого предчувствия забилось сердце: а вдруг она ждала его!.. Ну, не случайно же – вареники!..

А Маша совсем не удивилась, когда увидела Сергея. Насчёт вареников Тимохин не ошибся: красивые Машенькины полумесяцы аккуратными рядами лежали на знакомой доске… Готовые вареники уже дымились в миске, – у Маши для вареников специальная миска была… А в глазах Машиных – ничего, кроме усталости. А прежде они светились счастьем, когда она делала вареники…

Тимохин не узнал своего охрипшего голоса:

- А… Сашенька?.. Она дома?

Маша выглянула из кухни. Позвала, – не по имени:

- Доченька! Тут отец приехал.

Саша вышла из своей комнаты. И в синих дочкиных глазах он тоже не увидел ни капли удивления. Она безразлично обратилась к матери:

- И что?

Маша устало посоветовала:

- Ну… поговори с ним. Про школу расскажи.

Саша молча вернулась в свою комнату. И Маша не вышла за Сергеем на крыльцо…