В новом апокалиптик-экшене Эммериха Луна оказывается артефактом, Холли Берри — директором NASA, президент США — отсутствующей фигурой (впервые). Рассказываем о, кажется, самом абсурдном и веселом конце света в фильмографии режиссера.
Станислав Зельвенский
Критик Кинопоиска
Во время рутинной миссии по ремонту спутника на космонавтов Брайана (Патрик Уилсон) и Джасинду (Холли Берри) налетает черный рой неясного происхождения, выскочивший, кажется, из лунного кратера; их коллега погибает, сами они едва уносят ноги на Землю. NASA винит во всем Брайана, который увольняется, уходит из семьи, с трудом снимает однокомнатную квартиру и раз в год на День космонавтики с похмелья рассказывает школьникам о своем боевом прошлом.
Проходит десять лет, и на Брайана набрасывается странный молодой человек (Джон Брэдли), сообщающий, что, по его расчетам, Луна изменила траекторию движения, и совсем скоро нам всем каюк. Молодой человек при этом работает в фастфуд-ресторане и представляется «мегаструктуралистом»: он верит, что Луна — искусственный пустой объект, построенный инопланетянами. Брайан крутит пальцем у виска. А зря!
Чем более дико и антинаучно звучит идея, тем лучше из нее получится фильм Роланда Эммериха. Последний по-настоящему большой успех у режиссера был в конце нулевых с картиной «2012» по мотивам эсхатологического «пророчества майя». Старинная теория «полой Луны» — то, что доктор прописал; немного жаль только, что Эммерих не экранизировал «Незнайку на Луне», а остановился на привычном «через-две-недели-нет-через-два-часа-наша-планета-погибнет» с декоративными элементами из Кубрика, Ридли Скотта и прочей классики жанра, пропущенной через автотюн.
Как строятся эммериховские мегаструктуры (слово, которое звучит в «Падении Луны» с частотой артикля), мы хорошо знаем, но все равно иногда хочется ущипнуть себя: неужели так было можно? Как ему хватает наглости? И, наконец, почему не все фильмы такие?
Первый час Эммерих традиционно тратит на то, чтобы, во-первых, показать, как будущих героев никто не слушает, и, во-вторых, нагрузить каждого сентиментальным багажом. У Брэдли это мама в деменции и котик, у Уилсона — экс-жена с новой семьей и подросший сын, готовый пойти по кривой дорожке (Чарли Пламмер), у Берри — экс-муж, генерал в Пентагоне (что пригодится в гениальной сцене ближе к финалу) и маленький сын. А также молодая китайская au pair, чья единственная функция — быть китаянкой в 150-миллионном фильме, на четверть профинансированном китайцами.
Второй час отведен на подвиги, продакт-плейсмент «Касперского», богохульные цитаты из «Космической одиссеи» и картины разрушения, рядом с которыми «Последний день Помпеи» покажется «Утром в сосновом бору». В запоминающемся эпизоде из темноты выезжает Дональд Сазерленд в инвалидной коляске, говорит, что первая высадка на Луну была частью заговора, и уезжает обратно. Как все уже пошутили, это «Не смотрите наверх» наоборот: посмотри наверх и увидишь, как земляне организованно надирают задницу космосу. Главный, пожалуй, вопрос к Эммериху — где американский президент? Непорядок, раньше без него (без нее?) такие заварухи не обходились.
Энергия актеров уходит в основном на то, чтобы не смеяться, произнося реплики типа: «Все, что мы знали о природе Вселенной, только что вылетело в форточку!» Труднее всех приходится Холли Берри, которая возглавляет NASA, после того как трусливый директор сует ей в коридоре свой бейдж с криком «Ты хотела руководить? Вот и руководи» — тут она, соответственно, должна выглядеть особенно серьезно. Уилсон героически щурится. Джона Брэдли мир знает как Сэма из «Игры престолов», и здесь он играет ровно в такой же тональности ровно такую же роль — оруженосца при альфа-самце, который в нужный момент сам может стать альфой. И снова, надо сказать, без труда становится эмоциональным центром насыщенной событиями махины.
Преимущество зрителя в том, что ему не надо сдерживать смех, а это, безусловно, самая здоровая реакция на происходящее. Что никоим образом не умаляет редкого режиссерского дара Эммериха. Он знает, что персонажи должны вызывать симпатию и преодолевать препятствия, и они интенсивно и успешно делают и то, и другое каждую из ста тридцати минут фильма. Все остальное — спецэффекты, практическая магия. 120 лет назад с короткометражки Жоржа Мельеса «Путешествие на Луну» начался сай-фай как жанр и кино как мираж, как полет фантазии. Роланд Эммерих, сегодняшний Мельес, просто обновляет маршрут.
[data-stk-css-m="stk0Lnab"]:not(#stk):not(#stk):not(#stk):not(style) { width: 100px } [data-stk-css="stkXh7Wy"]:not(#stk):not(#stk):not(style) { width: 100px; margin: 0 auto } [data-stk-css="stkxzV9x"]:not(#stk):not(#stk):not(style) { padding: 29px } [data-stk-css="stkzWyV1"]:not(#stk):not(#stk):not(style) { background-color: rgba(247, 247, 247, 1); border-radius: 12px }
