— Ахтунг! Баба с собачкой приехала! Ховайся, кто может!
Кошки Ольги Фёдоровны, заметавшись у меня под ногами, чуть было не опрокинули нас с Лялькой в коридоре.
— И баба опять та же самая... Опять нас будут из квартиры выселять! Что делать? Что делать? Как жить?!
Буся и Дымка, две тётушкины кошки, шипели и плевались при виде незваных гостей. Одноглазая Буся заскочила на старый холодильник и оттуда стреляла единственным глазом в нахальную белую собаку и шумную толстуху в наверченном на себя шерстяном шарфе.
Дымка, кошка с двумя глазами, поселилась в квартире у тётушки позже Буси, что не помешало ей объявить войну и одноглазой сопернице, и хозяйке-кормилице. Наш с Лялькой вход в квартиру как раз нарушил её планы подраться с Бусей. Дымка только замахнулась на коварную врагиню, как раздался звонок в дверь и в квартиру ввалилась "баба с собачкой".
Если возмущенная Буся затихла на холодильнике, то воинственная Дымка, выгнув спину горбом, хвост - коромыслом и, своротив голову набок, стала ходить вдоль стеночки с угрожающими матюками. Ходила она от стены до стены, разворачиваясь на краях своей трассы, как профессиональный пловец в бассейне - делая кульбит у бортика. Дойдёт до стеночки, голову ещё больше наклонит, вся напыжится и - кувырк! - уже идёт в другую сторону, прижав уши и ступая на негнущихся лапах. При этом приговаривает:
— Изыдите, собакина болотная да Яга подколодная... Чур меня, идолище поганое... вурдалак кикиморский... упырь трухлявый! Не погань моё гнездо своей шерстью смердячей, мячиками своими ведьмаковскими, поводками бесячими... А не то выпущу когти кинжальные да выпущу кровушку вашу заразную, будете знать, как в моё гнездо врываться и мой покой нарушать!
— И мой! — присоседилась к проклятиям Буся с холодильника.
Дымка же, очередной раз кувыркнувшись через голову возле стеночки, спину ещё больше выгнула, хвост расфуфырила, голову накренила и пошла-поплыла горбатой лебёдушкой вдоль стены коридоровой.
— А не то хари-то вам разукрашу вензелями африканскими! Волосья-то на бОшках повыдергаю! Изыдите, упыри-понаехи!
Мне некогда было кошкам объяснять, кто мы и почему приехали. Надо было сбегать пару раз к машине, принести многочисленные пакеты со своими и собачьими вещами.
— Я с тобой! — метнулась ко мне Ляля, как только увидела, что я собираюсь её оставить одну с кошками, — Я их боюсь!
Пришлось запереть Ляльку в комнате, где она с расширенными от страха глазами проскулила всё то время, пока я бегала к машине и обратно.
— Собака-рыдака, — собрались перед стеклянной дверью Буся и Дымка. Им захотелось подразнить назойливую гостью, которая только месяц назад тут была и вот опять...
— Припёрлася! Тебя хто звал? — наскакивала на дверь боевая Дымка.
— Это потому что она в прошлый раз нам сказала "До новых встреч" - вот и припёрлася, — вспомнила Буся, — Новых встреч ей захотелось.
— Мы тебе такую встречу устроим... — Дымка не успела договорить, потому как получила полотенцем от хозяйки-кормилицы.
— Ах вы, злыдни, — разогнала кошек Тётёля и зашла в комнату, где рыдала бедная Ляля, — Не бойся, моя девочка, сейчас мама придёт и всем покажет, кто тут главный. Не плачь.
— Ма-м-ма-ма-мма... — трясся подбородок у Ляли.
Лялька - очень мамина доча. Планируя мои поездки в Майкоп, мы с Эдиком рассматривали вариант оставления Ляли дома, но потом поняли, что это не лучшее решение. Если Куба везде и со всеми чувствует себя хорошо, то Ляле хорошо только со мной.
Короткий визит к тётушке был распланирован поминутно. Во-первых, надо было выяснить, на каком этапе простуды находится моя тётя. Неделю назад она мне звонила с кашлем и температурой. Не будь я сама с кашлем и горячкой, я бы рванула к ней в тот же день. Так мы и проболели синхронно - она в Майкопе, я в Севастополе.
Во-вторых, надо было оформить помощника из соцзащиты. Всё-таки человеку 82 года... О визите в СОБЕС хочу прям отдельно рассказать.
Готовились мы к этому визиту давно. Обговаривали по телефону и, каждый раз, как я приезжала в Майкоп, мы обе подсознательно радовались, что опять не нашли время туда сходить. На самом деле мы делали всё, чтобы туда не сходить, из-за привычного нашему человеку опасения столкнуться с хамством служащих социальной сферы.
И совершенно напрасно.
Зайдя в здание, мы с тёткой, как два ходока из села Кукуево, раззявили рты прямо на входе. Народ в СОБЕСе сновал туда-сюда, толпы "ходоков" уже сидели в очередях, держа наизготовку папки с бумажками. У нас же не было ничего. Мы даже не были записаны. Мы пришли "только спросить"...
— Бабушке что-то надо? — внезапно спросила нас девушка из окошка социальных субсидий.
— Нам бы соцработника заказать, — двусмысленно ответила я.
Буквально черед минуту к нам подошел мужчина, принёс бумаги, всё рассказал, объяснил, дал номера телефонов... И мы были свободны! Оставалось только попасть к терапевту и получить от него разрешение на отстрел... эээ... сорри, на заказ соцработника.
И вот тут нас ждала засада. Не знаю, как у вас, а в Майкопе записаться к терапевту нереально. Впрочем, как и в Севастополе. Думаю, и в других городах тоже.
Порывшись на Госуслугах, я нашла массу замечательных людей с профессией "терапевт", но ни к одному из них не было записи. Все они уже были ЗАКАЗАНЫ. Так бы мы и остались без терапевта, если бы...
Если бы не ревнивая Лола, она же Дерзкая Лола.
— Сейчас устрою, — важно кивнула Лола в трубку собакофона и пошла "устраивать".
Вы не знаете, что такое собакофон? Вы - тёмные люди, если не знаете таких простых вещей. Собакофон - это любой кустик, любая травинка, которые обнюхивает ваша собака на прогулке. Там она читает новости про своих товарищей. Там вся информация - кто женился, кто влюбился, кто обожрался, кто к терапевту не попал. Эта связь называется Собакофоном. Или в переводе на наш язык - Собачий Интернет.
Лола - важная птица, хоть и собака китайская хохлатая. Её даже соседи уважают. Говорят, что она единственная, кто у них в подъезде народ в страхе держит. Терапевты её тоже побаиваются. Наверное, поэтому один из них нашел время для моей тётушки, чтобы принять пожилую женщину в восемь утра в пятницу. Спасибо, Лола!
Много дел надо было сделать во время моего короткого визита в Майкоп. Одно из таких дел - это посещение Светофора. Вот не могу отказать себе в таком удовольствии.
Надо сказать, что во всех поездках по собесам и прочим поликлиникам с нами была и Лялька. Она отказывалась сидеть дома с кошками. Летом, в жару, я ни за что бы не посадила собаку ждать в машине. А зимой - можно.
Приехали мы в Светофор, прямо с утра приехали, часов в девять. И тут выясняется, что Тётёля у нас не жрам... не емши она у нас. Мы-то с Лялькой подкрепились сушкой с яичницей, а тётушка моя себе кашу сварила, а съесть её забыла.
— Смотри, — говорит она и показывает рукой на вывеску прямо напротив нашей машины, — Пирожки... Кофе... Пошли кофе с пирожками купим? Я сто лет кофе не пила!
Моя кото-диета из последних сил сопротивлялась жареному глютену с кофеиновой глюкозой. Но отказать человеку, который сто лет не видел кофе, я не могла. И мы пошли в пирожковую.
— Платить буду я! — решительно достала свой потёртый кожаный кошелёк Тётёля, — Нам по два пирожка! Гуляем на все!
На двести пенсионских рублей мы накупили хрустящих жареных пирожков с капустой, с картошкой, с зеленым луком и яйцом и два стаканчика с горячим сладким напитком, притворявшимся кофе, треть которого я пролила себе на руки, не заметив ступеньку при выходе из пирожковой.
Съесть это великолепие можно было только в машине. Мы уютно устроились на передних сиденьях и стали реально наслаждаться и кофе, и хрустящими пирожками, и беседой друг с другом.
— А помнишь, как я к тебе в Севастополь приезжала и мы на автовокзале пирожки покупали?
— А какие пирожки бабушка пекла к моему приезду? Ты так не умеешь.
— Зато я тебе курицу отварила, а ты её не стала есть, — напомнила мне тётушка.
— Потому что я не хочу курицу.
— Дайте пирожка, — просунулась Ляля между нами, — Как сами, так лопаете, а как мне, так не даёте.
Для справедливости дала ей горбушку пирожка. Лялька вкусно захрустела жареным тестом. Так мы сидели в машине на стоянке Светофора, вкусно хрустели, мило болтали, прихлебывая сладким кофе. Потом продолжили наше веселье в Светофоре, спустив там деньги на вермишель, бутылку вина для Эдика, корм для кошек и прочие мелкие радости типа кальцинированной соды.
Дома нас ждала расплата за счастье.
— А наша-то, наша... Ты глянь! — прищурилась Дымка, увидев весёлую хозяйку на пороге квартиры, — Напилася она, что ли?
— Трезвая, — констатировала Буся, которой потеря одного глаза компенсировалась усиленным нюхом на посторонние запахи, — Дурная только стала, как эти приехали.
— Точно. Раньше лежала на спине ровно, а сейчас скачет по собесам. Гнать надо понаехов.
Гонения начались с Ляльки, как с самой безответной. Дымка нападала на неё из всех углов, налетала сбоку, сзади, сверху...
— Чего она меня не любит? — удивлялась Ляля, — Я же её не трогаю!
— У них генетическая вражда с собаками. Ты же гоняешь кошек на улице. Вот и она - гоняет тебя в своей квартире. Глаза береги, лицом к кошкам не поворачивайся.
И Ляля береглась - ходила только возле меня, спала только на кровати, даже в микроскопический туалет, где коленками упираешься в дверь, и туда умудрялась просочиться и быть со мной.
Однако на четвертый день Бусю с Дымкой слегка попустило. Они уже не кидались на Лялю, когда та приходила на кухню, а лежали расслабленно на табуретках. Думаю, останься мы подольше, они бы даже подружились.
Но нам надо было уезжать. Уезжали мы два дня подряд. Первый раз было Крещение и меня остановил сильный снегопад и непроездные дороги. Удалось выехать только на следующий день.
Прощание было традиционным - Ляля пожелала своим гонителям "Всего хорошего" и "До новых встреч", чем посеяла у гонителей тревогу.
— Опять припрёсси? — сощурилась Дымка, — Мы из-за тебя подраться не можем!
— А зачем вам драться? — не поняла Ляля.
— Потому что я первая тут поселилась, а эта дура - после меня, а хочет быть главной, — культурно пояснила одноглазая Буся, — Поэтому нам драться надо. А из-за тебя у нас перемирие.
— Я как мама скажет, — вздохнула Ляля, — Если она поедет в Тётёле, я с ней поеду. Она без меня скучать будет.
В машине Ляля сначала лежала тихо, всматриваясь в мелькающие картинки за окном. Потом стала что-то напевать.
— В комнате одна-а-а, страшно мне-е-е-е... Горят какаканьки-и-и... Ты меня прости-и-и...
— Это что за песня? Почему каканьки?
— Это песня про Бусю и Дымку. Как я их боялась, потому что они глазами светят. А про каканьки там ничего нет. Они на улицу какать ходят.
— Тогда почему ты поёшь "горят какаканьки"?
— Потому что они глазами светят, а я их боюсь.
— И поэтому горят каканьки? Ничего не понимаю.
Так мы и ехали до Севастополя - Ляля пела песни, в которых я ничего не понимала, я крутила руль, и нам было очень хорошо.
А вы - поняли, что это были за "горящие каканьки"? Просветите меня, недогадливую...
На фото запечатлён момент творения Лялей песни про горящие каканьки.
