Полные трюма и твиндеки бревен красного дерева из Сан-Педро на Таллин. На палубе полный караван от полубака до надстройки. Караван лежит «горкой» от борта до борта. Мы не лесовоз и бортовых стоек, и креплений для стоек на судне нет. Не предусмотрены проектом. А вот взять на палубу караван леса - бревен красного дерева от шести до пятнадцати тонн весом каждое бревно, предусмотрено рейсовым заданием.
«Взять сколько влезет», согласно рейсовому заданию — это значит «насыпать горку», пока бревна не начнут скатываться за борт. Хлипкие фальшборта универсального судна второй молодости, польской постройки из польского-же железа, не рассчитаны на такие нагрузки. Поэтому каждый караван головная и душевная боль Капитана и Старшего помощника.
По Уставу Службы на Судах ММФ СССР Старший помощник отвечает за погрузку и крепление палубного груза, несмотря на то, что официальный грузовой помощник – Второй. Но мне вот-вот «пересаживаться в следующее кресло", повыше и я скачу по бревнам на палубе, помогая Старпому раскладывать их на крышках трюмов, ругаясь с местными крановщиками и грузчиками, норовящими опустить и бросить деревяхи, где попало.
В трюм во время погрузки бревен мы (экипаж) не спускаемся. Пытаемся влиять на качество укладки сверху, крича и матерясь, бросая в грузчиков кусками отвалившейся коры. В бревнах, подаваемых с плотов, покачивающихся по обеим бортам судна, обязательно присутствуют голые гады, не желающие покидать свои обжитые стволы. Сколько раз привозили змей и ядовитых жаб.
Грузчики пугались и выбегали из трюмов, требуя удалить пресмыкающихся, не подохших от холода заранее. Спускаться в закрытый трюм тоже нельзя, даже на морозе, его надо хорошо проветрить от выделяемых бревнами миазмов и испарений, иначе memento more – «моментально в море». Столько лет прошло, а запах до сих пор стоит у меня в носу. Въелись навсегда запахи красного дерева и какао-бобов в трюмах.
Погрузка заканчивается креплением палубного каравана. Крепить возможно только прижимая бревна к крышкам трюмов и к палубе стальными концами на талрепах. Каждое утро, если позволяет погода, боцман, со товарищи, ползают по каравану, обтягивают талрепа. Если задует и начинаем покачиваться с борта на борт, то два раза в день. Концы ослабевают и бревна начинают «ходить», а это чревато.
На крепление уходят все стальные концы, какие есть на борту, вплоть до стальных швартовных, если впереди нас ждет плохая погода. Ну а если очень плохая, то становимся носом на волну и штормуем, пока не перестанет валять с борта на борт. В этот раз погода была и не очень плохая. Рабочая. Покачивало плавно с борта на борт, больше пятнадцати градусов не валило, концы не трещали, Нормальная погода.
Но не выдержал нагрузки пятнадцатиметровый кусок фальшборта правого борта, оторвался от главной палубы, от линии кормового комингса третьего трюма и до носового. Бревна выдавили за борт кусок, вставший торчком перпендикулярно борту, длиной метров пять шесть и остановились, качаясь и торча во все стороны, вроде растопыренных пальцев двух рук вместе, или как раздерганная метла. Не смертельно, но очень неприятно и пол каравана можно потерять, если этот кусок фальшборта оторвется совсем и уйдет за борт.
Лопнувшие троса остались на борту и могут быть использованы заново. Оставалось только сообразить, что надо делать и как. Прибежал вахтенный матрос поднял меня с койки
- Капитан зовет на мостик! Караван пошел за борт!
Оделся, бегу на верх. Навстречу спускается Старпом с нехорошим лицом. Караван пошел, причина еще не известна, но это его бизнес, ему отвечать. Потом уже определили усталость металла и трещины, а сейчас надо спасать ситуацию. На мостике Капитан и Третий - вахтенный. Капитан сбросил ход, меняет курс, ловит самый щадящий, чтоб меньше качало с борта на борт. Обращается ко мне:
- Секонд, тебе повышение было обещано, так вот отправляйся на палубу, в помощь Старпому, сработаете – пойдешь Старшим следующий рейс.
Палубная команда одевается в штормовую робу, пойдут скакать по бревнам, уворачиваясь от них, гуляющих в караване. Мне поставлена задача поймать и зафиксировать концы бревен, высунувшихся за борт, потом их закрепят. Ну и фальшборт, скрипящий и играющий, поймать и застропить. Робу не одеваю, мне высовываться за борт, она сковывает движения. На мне страховочный пояс, страховочный конец матрос держит в тугую, скачу по палубе под брёвнами, по бревнам.
Судно валится на правый борт, на палубу плавно заходит волна, доходит до груди, плавно уходит. Мокро. Вторая волна доходит до головы, мокро и холодно. Завел дюймовые капроновые концы на бревна, на фальшборт, выбрал слабину. Подбежали моряки, обтянули, Новая волна, запрыгнули на комингс вместе. Подождали. Схлынула, вернулись к концам. Бревна перестали гулять на какое-то время. Завели стальные, их через канифас, на лебедку. Поджали к борту, сколько смогли, закрепили. Хитро поймали двумя выбросками оторванный край фальшборта. Я придумал! Завели через выброски тонкий стальной кончик. Притянули фальшборт, сколько смогли, принайтовали. Так и пойдем.
Стемнело, зажгли палубное освещение. Я, переодетый уже по второму разу, в чужих куртке и сапогах, кручу талрепа на караване вместе с матросами. Старпом порезал обе руки стальным концом, стоит вахту вместо третьего. Третий, сытый, ленивый макаровец, первый рейс, не перестает бубнить, что он офицер и это не его рабочее место и на такое он не подписывался. Поддерживаем его рабочее состояние отборным матом, пугаем бурным морем и холодной водой за бортом.
Закончили, обжали, обтянули все, что можно и что нельзя. С правого борта остались торчать, пять бревен вместе с фальшбортом. Торчат метра на четыре, основная часть палок на борту, уже не должны никуда уйти. Сутки помучились против волны, крепление выдержало. Улучшилась погода и побежали весело в Английский канал, мимо Уэссана, удивляя своим внешним видом шныряющих кругом французских рыбаков.
Так и пришли в Таллинн и встали к причалу, пугая торчащими дровами собравшихся на причале пограничников и таможенников. Капитану спасибо! Не поленился, сходил лично в кадры, в службу мореплавания, сказал, что надо и кому надо. Я был аккуратно списан и отправлен на курсы повышения. Так положено, перед назначением на следующую должность. Следующее свое судно, маленький Ро-Ро, я принял Старшим офицером и принялся утюжить близлежащую Европу. Круговой рейс – неделя. Надоело через месяц. Пошел в кадры проситься обратно в Африку. К своим бананам.
