- Ненавижу тебя, - взяв в руки скрипку, прошептал Юрка.
Та словно в отместку издала отвратно скрипучие звуки.
- Яхин! – заткнув уши, взвизгнула учительница. – Прекратить насиловать инструмент!
- Ваш мальчик абсолютно немузыкален, - в этот день она наконец-то решилась сказать правду родителям Юрия.
- Как, совсем немузыкален? – огорченно хлопая глазами, уточнила мама.
- То есть абсолютно. Я же сказала, - вздохнув, учительница покосилась в открытое окно.
«Как домой уже хочется, - подумала тоскливо. – Почему все родители уверены, что их ребенок вундеркинд? Что он обязательно должен петь, плясать, писать, играть…, что там еще? И рисовать! Ну, почему?» - мысленно взывала она к весеннему небу.
Небо равнодушно молчало.
- Мы вас услышали, - встав, отец подал руку жене. – Пойдем.
Весь вечер родители молчали…
Они мечтали, чтобы их сын стал знаменитым скрипачом.
А сколько слез и истерик было по этому поводу.
- Не хочу играть на скрипке! – ревел тогда Юрка дурным голосом.
- А чего ты хочешь? - спрашивал отец в надежде услышать, что сын желает играть на чем-нибудь другом. На контрабасе, например. Или на пианино.
- Хочу стать космонавтом! – торжественно признался сын, высмаркивая сопли в заботливо поданный мамой платок.
- Чего? – чуть не рухнул с табуретки глава семейства. – Хватит с нас одного Юрия Гагарина! А ты будешь музыкантом!
На том и порешили.
А сегодня под гнетом рухнувших надежд и амбиций, не говоря ни слова, родители ушли спать.
Юрка, лежа в постели, думал, хорошо это или все-таки плохо, что мама с папой не кричали, а просто смирились, что он не музыкант.
Вдруг в углу что-то зашуршало.
- Кто здесь? – приподнял голову мальчик.
- Это я, - отозвался глухой незнакомый голос.
- Кто я? – все-таки Юрка был смелым мальчишкой. Другой бы давно стал орать и звать на помощь маму.
- Это я, твоя скрипка.
Несостоявшийся музыкант быстро щелкнул кнопкой торшера и ошарашенно вытаращился на ненавистный инструмент.
- Ты чего? Еще и разговаривать умеешь?
- И не только! – раздался хлопок и за спиной у скрипки расправились крылья как у летучей мыши. Выросли покрытые шерстью руки и ноги с копытами. Вместо грифа показалась мохнатая шея, из которой вылупилась козлиная голова с рогами, а об пол звонко щелкнул длинный хвост. Ну как у черта, ей-богу!
Смешно передвигаясь на козлиных ногах, скрипка подошла к кровати.
- Пойдем, покажу тебе настоящую музыку, - взмахнула она смычком.
- Музыку? – скривился мальчишка. – А надо?
- Тебе понравится, я обещаю, - скрипка протянула черную лапу с длинными когтями.
- Ну, пойдем, сходим, - обреченно вздохнув, Юрка встал и засунул ноги в мягкие домашние тапочки.
- Не туда, - замотала козлиной головой скрипка, видя, что мальчик направляется к двери.
- А куда же тогда?
Скрипка смычком указала на шифоньер.
- Ты меня в шкаф зовешь? – фыркнул бесстрашный малец. – Чего я там не видел?
- Пойдем, пойдем, - и скрипка, открыв дверь, нырнула в недра шифоньера.
- Да мы там вдвоем не поместим… - засунув голову в шкаф, Юрка осекся на полуслове. – Что за черт! – вырвалось у него, хотя мама строго-настрого запрещала произносить это слово, но сегодня оно так и просилось на язык.
А было от чего чертыхнуться, и нарушить мамин наказ! Прямо за дверью шкафа начиналась брусчатая мостовая и зазывающе… Черт, да куда она могла зазывать? Разве только к соседям!
И зазывающе изгибаясь, так и приглашала ступить на блестящие от дождя камни.
Юрка не заставил себя долго упрашивать и спрыгнул на мостовую. Брусчатка серой лентой тянулась мимо старинных горящих фонарей, которые каждый вечер зажигал вручную фонарщик, а утром гасил. Откуда-то внезапно надвигались своды каменных мостов и незаметно исчезали в ночном тумане, который плескался по обочинам мостовой. Это было ошеломляюще красивое зрелище. Впереди показалась огромная полная луна.
- Мы что уже до Луны дошли? – ахнул мальчишка.
- Ну, ты же мечтал стать космонавтом? – хихикнула скрипка. – Вот можешь считать, что на Луну слетал.
Дальше брусчатка змеилась сквозь Луну и была едва различима в серебристом свете верной спутницы Земли.
- Мы пришли, - скрипка остановилась.
Открыв рот, Юрка изумленно оглядывался.
Они стояли внутри серебряного шара, а над ними нависали старинные каменные дома с острыми шпилями. В арочных окнах, оплетенных железной паутиной решеток, горел свет. Ажурные заборы напоминали кружева, которые девочки из класса пришивали к манжетам и воротнику школьного платья.
- И не падают! Надо же! Наверно здесь работает сила лунного притяжения, - решил мальчик и, сделав шаг назад, разглядел, что на поверхности Луны тоже находились дома, только там стояла глубокая ночь. Здесь вечер, а там ночь... Как так?
- Ты готов услышать музыку? – прервала его раздумья скрипка.
Юрка вздрогнул, и непонимающе уставился на инструмент.
- Музыку! Ты же помнишь, зачем мы сюда пришли?
- Ах, музыку, - разочарованно протянул мальчишка. – Давай свою музыку.
- Несколько неуважительно, ты не находишь? – непонятно выразилась козлиная голова.
«Голова козлиная, а туда же, умничает», - хмыкнул про себя Юра, но будучи все же воспитанным мальчиком произнес:
- Я готов слушать вашу музыку.
- То-то же! – щелкнув хвостом, чертова скрипка изящно взмахнула смычком и стала водить им по струнам.
Какая мелодия полилась из-под смычка! Боже, какая мелодия!
Сердце рыдало вместе со скрипкой, а душа рвалась прочь из бренного тела. Куда рвалась…, непонятно. Так ее бедную развернуло от музыки, что тесным ей показалось человеческое тело.
Слезы счастья текли по Юркиному лицу.
«Какое счастье, эта музыка! Как же я ее раньше не слышал!» - рыдал ребенок, раскачиваясь в такт мелодии.
- Играй! – крикнула вдруг скрипка, и став обыкновенной перелетела в Юрины руки. И Юра играл. Играл сердцем и душой. Играл и плакал.
Проснувшись на мокрой от слез подушке, Юра не сразу сообразил, что он дома в своей кровати. Резво вскочив, подбежал к шкафу и открыл дверь. Никакой брусчатой мостовой и никаких фонарей тебе. Только одежда и коробки с обувью.
На цыпочках подойдя к скрипке, Юра долго разглядывал инструмент, но ни крыльев на нижней деке, ни козлиной головы, ни чертова хвоста у нее не наблюдалось.
- Ладно! – решительно произнес мальчик и, взяв скрипку в руки, провел смычком по струнам.
Музыка обжигая, срывалась с кончиков его пальцев, и уносила куда-то. Юра снова видел себя стоящим на мостовой в серебристой Луне. Дома, фонари и мосты все танцевало и кружилось в белом тумане.
В комнату вбежали перепуганные родители и минут пять стояли безмолвно, словно статуи. Потом отец сел на стул и заплакал, а мама побежала за валидолом для себя и мужа.
Учительница музыки была в ступоре чуть больше, может минут десять, а итог один, тоже полезла в сумочку за валидолом.
- Вот, а вы говорили, что он немузыкален! – сияя как медный пятак, произнес отец.
- Была не права, - промямлила училка, рассасывая белую таблетку. – Мальчик просто ленился и пудрил мне мозги. Ох, извиняюсь! Я знала только одного человека, который так виртуозно владел смычком! Аркадий Марахов! Вы слышали о таком скрипаче?
- Конечно, слышали, – радостно закивали родители. – Это был волшебник! Маг! Только давно о нем ничего не слышно.
- Да, - махнула рукой училка. – Говорят, спился. Даже не знаю, жив ли он.
На окраине Москвы в замызганной хрущевке, на продавленном диване лежал мужчина и лениво переключал каналы переносного телевизора.
- Сегодня в большом зале филармонии состоится концерт юного скрипача Юрия Яхина. Мальчику всего двенадцать лет, а он уже покорил своей игрой всю страну! – на экране замелькали отрывки из выступлений новоявленной звезды. Услышав игру юного скрипача, Аркадий, так звали мужчину, едва не слетел с дивана.
- Ага! – злорадно прокричал он и быстро одевшись, выскочил из квартиры, стены которой были увешаны плакатами, свидетельствовавшими о бывшей популярности хозяина.
Концерт подходил к концу. Люди, находящиеся в зале в полнейшем экстазе взирали на юное дарование.
Аркадий сидел в первом ряду и, держа на коленях чахлый букетик васильков, нервно постукивал ногой и грыз ногти.
- Это она… – шептал он, как помешанный. – Это точно она! Надо предупредить мальчишку.
Юрий стоял на сцене и купался в аплодисментах, да что там аплодисментах! В бурных овациях!
- Пацан! – донеслось до него. – Пацан, посмотри на меня!
Вздрогнув, Юрка посмотрел в зрительный зал. К нему на сцену, сдерживаемый милицией, рвался небритый мужчина в помятом костюме с вялым букетом васильков.
- Парень, занимайся! Бесплатно ничего не дается, запомни! – отчаянно кричал незнакомец.
- Что? – нахмурился Юра и, спрыгнув со сцены, подбежал к мужчине. – О чем вы говорите?
- Посмотри на меня, - чуть успокоившись, произнес тот и, вручив юному дарованию васильки продолжил. – Мне тоже однажды довелось услышать музыку. Ты понимаешь, о чем я говорю?
- Понимаю, - кивнул Юрий, внимательно разглядывая мужчину. – Вы же Аркадий Марахов?
- Узнал, - улыбнулся мужчина. – Меня еще узнают! – радостно крикнул он в зрительный зал.
- Это же Марахов!
- Ох, как он играл!
- А я слышал, он умер.
- Как видишь, он жив, только слегка потрепан, - шептала ошеломленная публика.
- Парень, не совершай моей ошибки, - быстро говорил Аркадий, боясь, что милиция все-таки уведет его. – Я думал, что всегда смогу так играть! Забросил учебу и занятия. Пил, гулял ну и…, хотя тебе это рано еще. А скрипка-то не вечная! Рассохлась, расклеилась, то там поломалась, то здесь трещину дала. Сколько лет ее чинил. А потом она пропала! Отдал мастеру на починку, а он и исчез вместе со скрипкой. А на другой не смог играть. Как будто первый раз в руки инструмент взял. Вот тут и пришел конец моей славе! Видишь, во что я превратился? Ведь она приходила к тебе? Приходила эта дьявольская скрипка и уводила в таинственный мир послушать музыку? Вот и у меня так было. Это дьявольская скрипка, слышишь меня, парень? – Аркадий не стесняясь, плакал.
- Понял вас, маэстро, - Юрий взял мужчину за руку. – Большое вам спасибо за предупреждение.
Возвращаясь домой, Юрий подавленно молчал, вспоминая сегодняшний разговор.
Родители обеспокоенно переглядывались между собой.
- Что с тобой? – спросил отец, останавливаясь на светофоре.
- Все нормально, - отрешенно отозвался сын, глядя в окно на идущих мимо пешеходов.
- О чем тебе бубнил этот сумасшедший? – не отставал отец.
- Он не сумасшедший. Он несчастный человек.
- Говорят, он заключил сделку с дьяволом, чтобы так красиво играть, - беспечно заметила мама. – В зале шушукались, я слышала.
- Все мы, в какой-то мере совершаем сделки с дьяволом, - Юрий, закрыв глаза, дал понять, что разговор окончен.
Дома поставив скрипку на место, мальчик долго смотрел на нее, о чем-то размышляя.
- Вот значит как, - наконец произнес он. – Ну, что же посмотрим кто кого!
