Летняя темнота опустилась на село, приехавший обратно Даня увез Алькиных ребятишек к бабушке, за столом остались лишь взрослые. Даша переоделась, смыла косметику и с ногами забралась в кресло, стоящее в беседке. Павел расслабился, снял галстук и расстегнул пуговицы на рубашке громко спорил на скамейке под сиренью с бирюком по поводу внешнеполитического курса страны, Аля и Ася потихоньку убирали со стола, унося в дом грязную посуду. Не смирившаяся Даша обдумывала план мести для соперницы, желание увести из семьи Широкова стало еще сильнее. Тактику нужно менять, нахрапом такого мужика не возьмешь, да и жена не даст, от неё нужно избавляться и как можно скорее.
Даня одиноко сидел за столом и смотрел на Дашу. В спортивном костюме, без косметики и со смешными хвостиками она казалась маленькой и беззащитной, хотелось вытащить её из кресла, обнять и никуда уже не отпускать. Занятая своими мыслями Даша не замечала его взглядов, пользуясь случаем Даня любовался девушкой.
Аля, забирая со стола грязную посуду поглядывала на бирюка. Голубая рубашка выгодно оттеняла цвет его глаз, подчеркивала крепкие плечи и сильные руки. Бирюк был красив, той особенной мужской красотой, которая не бросается в глаза, но от которой так сладко ныло сердце и потели ладошки.
Уставшая Ася проводила гостей, Аля ушла с бирюком, Даня уехал, а Даша и Павел отправились спать. Сына пришлось положить в своей комнате, больше свободных мест не было, но Ася могла переночевать на небольшом диванчике в кухне. Приготовив постель, пригласила сына.
-Сыночек, иди спать, поздно уже.
Павел поднял на мать мутные от спиртного глаза, тяжело поднялся из-за стола и пошел в дом. Возле бочки с водой его повело. Ася бросилась на помощь, но Павел отвел её руки и приказал ставить его в покое. Ася отступилась. Сын скрылся в доме.
А вот ей заходить совершенно не хотелось, в доме было жарко и душно. Ночь была прохладной, воздух был пропитан запахам цветущих растений. Ася уселась на любимую скамейку под сиренью.
Одна и та же мысль терзала её, Широков целовал её дочь, а это означало одно-крушение всех её тайных надежд. Тишину разорвал телефонный звонок.
-Слушаю-ответила Ася, не удивившись позднему звонку Широкова.
-Я знаю ты не спишь –сказал Широков
-Давно в постели.
-Врушка. Я тебя вижу, ты сидишь на скамейке и вздыхаешь. Открой дверь, я тут, за оградой стою.
На дороге действительно стоял улыбающийся Широков.
-Пустишь?
-Что ты здесь делаешь? Поздно уже!
-Приехал объясниться. Зная тебя могу предположить, что ты себе там напридумывала. Ася молчала.
-Ну что молчишь? Я прав? Послушай, в моей жизни была куча таких Даш, с одной я и сейчас живу- с горечью сказал Широков- но зато никогда не было таких как ты, Ася. Я лишь пытался помочь встать твоей дочери, а она кинулась целоваться. Веришь мне? Ася кивнула головой.
-Вот и умница! Да, с Дашей нужно что-то решать, я вижу её мысли наперед, девица вознамерилась стать новой госпожой Широковой, м-да, ситуация. Ничего, прорвемся.
Широков обнял Асю и попытался поцеловать.
-Не надо, Витя, дети в доме.
-Чай не пеленочные младенцы.
-Я прошу тебя, не надо.
-Хорошо, как скажешь. Поеду, пожалуй, поздно уже, да и тебе отдохнуть не мешает. Ася проводила Широкова до двери и закрыла щеколду…
Алька шла и злилась, новое платье натирало под подмышками, а туфли так и норовили слететь с ног. Великоватые на размер, надеваемые ради торжественных случаев они были жутко неудобными. Плюнув на приличия она их скинула и пошагала рядом с бирюком босыми ногами. После дня рождения он предложил проводить, а она и не отказалась. Искоса поглядывая на собеседника Алька любовалась его военной выправкой, сильными руками. Собеседником бирюк был немногословном, но она тараторила за двоих, перескакивая с одной темы на другую, как птичка с ветки на ветку. Тот слушал молча, изредка поддакивал и вставлял своё слово. Алька тараторила и тараторила заглушая свою неловкость, жалея, что согласилась с ним пройтись.
Кавалеры в её жизни были, местные, ищущие приключений втайне от жен, командировочные, залетные на одну ночь, но никто из них не вызывал такого жгучего интереса, как бирюк. Аля крутилась как уж на сковородке пытаясь выяснить хоть какую-то информацию о нем, но все было бесполезно, бирюк отнекивался общими фразами.
Возле её дома речь зашла об Асе, случайно мелькнуло в разговоре её имя и Аля заметила, как бирюк ожил, заговорил, засыпая Алю вопросами о ней. Так-так, подумала про себя она, неспроста всё это, ох неспроста. Ей было чуточку обидно за себя и завидно подруге.
Утро началось со скандала. Злой Павел устроил матери разнос за поданную на завтрак кашу.
-Ты в своем уме! По утрам я пью кофе. Только кофе и ничего больше, можно уже запомнить!
-Я думала…
-А ты не думай, твое дело сварить мне кофе, на какой черт я только приехал? Знал же, что ничего путного из этого не выйдет! Павел пнул стул и выскочил из дома, его безумно раздражала эта деревня, дурацкий сад с цветочками, дом с некрашеными окошками. В его мире существовали только деньги, красивые вещи, бешенный ритм жизни. Мать с постоянным желанием опекать и по первому слову бросаться на помощь бесила до трясучки. Он завел машину, рванул с места так, что из-под задних колес рванула галька, помчался в город. Путь неблизкий, пара часов в дороге, есть о чем подумать. В его жизни было разное: участие в грабеже по предварительному сговору лиц, молодой, горячий еле вытащил хвост из тюремной ловушки, предательство любимой женщины, которую он благотворил, обман партнерами по бизнесу, но он выстоял, выдержал, создал себе репутацию и шагал по головам, как по ровному полю.
В его жизни не было места и времени для любви после того, как любимая девушка закрутила роман с его лучшим другом. Классика жанра, вернулся пораньше из командировки, чтобы порадовать любимую купил букетище её любимых кроваво-красных роз, а в кровати она и друг. Он не помнил, как хлестал этим букетом бывшего друга, как скулила и просила прощения вчерашняя любовь, когда он с бешенными глазами бросал её вещички в чемодан, очнулся на кухне со стаканом виски в руке и пустой пачкой выкуренных сигарет, а ведь он бросил курить еще в юности. Потом была работа, бешеная скачка в попытках забыться, оградиться от всех, даже самых близких людей и рвать, рвать конкурентов и посмевших перейти дорогу.
Павел вдавил ногу в педаль газа, обогнал впереди идущую тяжелую, груженную машину, одну, вторую, последнее, что он увидел перед тем как потерять сознание вытаращенные от страха глаза и открытый в безмолвии рот водителя встречной машины.
Выскочив вслед за сыном Ася обреченно вздохнула, не успела, вдали улицы мелькнули габариты, он уехал.
-Ася- позвал её мужской голос. Она обернулась и увидела бирюка.
-Вы? А что вы здесь делаете?
-Шел мимо, дай думаю зайду. Я вчера приметил у вас насос сломался, я могу починить.
-Правда? А я мучаюсь с ним не один уже месяц, вот здорово! Позавтракаете с нами? Только у меня каша на завтрак, рисовая.
-Обожаю каши- ответил бирюк- с превеликим удовольствием.
Ася подозрительно на него посмотрела, не издевается ли он над ней, но бирюк выглядел серьезным.
Даша уже встала и пила чай, как и брат от каши она отказалась, доедала вкусности, оставшиеся после вчерашнего праздника.
-Владимир Петрович? Какими судьбами к нам? -спросила она.
-Это я попросила, насос починить- ответила Ася- присаживайтесь Владимир Петрович
-Володя.
-Что?
- Зовите меня Володей, можно Владимиром, только, пожалуйста, не Вовчиком, с детства не люблю, когда меня так называют, ну что, давайте вашу кашу и пойдем работать?
Бирюк с таким аппетитом ел, что Ася не удержалась и позавтракала вместе с ним, за компанию.
Как не старайся, а в хозяйстве без мужских рук плохо. Владимир опытным взглядом окинул хозяйство Аси, кроме насоса нашел ещё кучу работы.
Целый день они кружились по хозяйству и ни разу сердце Аси не екнуло предчувствуя беду.
Продолжение следует